Ночью из лагеря Двурогого вышло несколько отрядов кавалерии и с великим шумом и грохотом разошлись в разные стороны вдоль берега. Пор немедленно поднял по тревоге свою армию и, взяв всех слонов и половину войска, пошел на шум. Но увы – врага не застал, воинов ночным переходом утомил, а сам впал в гнев по причине того, что не разобрался как следует в ситуации. Зато на следующую ночь все повторилось с пугающей точностью – невыспавшиеся инды ругали Двурогого на чем свет стоит, беготня под звездным небом действовала всем на нервы, а у правителя индов, казалось, из ушей пар повалит от ярости. Когда на третью ночь войска Пора уныло плелись обратно в свой лагерь под тусклым светом луны, их полководец твердо решил больше на провокации не поддаваться, а армию держать в лагере. Может быть, ему подумалось, что Искандер хочет измотать его армию так, чтобы доблестные инды падали от усталости, а затем переправиться и захватить лагерь, пока в нем не будет главных сил. В итоге вдоль реки были выставлены усиленные дозоры, а на провокации Двурогого Пор перестал реагировать – армия теперь оставалась в лагере. А Александру только того и надо было, он давно, словно кот за мышью, наблюдал за действиями своего противника. Множество судов, перевезенных с Инда в разобранном виде, было уже собрано и спрятано в лесу, который подступал к самой воде, меха, набитые сеном, тоже ждали своего часа. И когда понял, что враг бдительность утратил, решил действовать.
«Александр отобрал с собой агему «друзей», гиппархию Гефестиона, Пердикки и Деметрия, конных бактрийцев, согдиан и скифов, даев, верховых лучников, щитоносцев из фаланги, отряды Клита и Кена, лучников и агриан и тайком пошел с ними далекой от берега дорогой, чтобы незаметно добраться до острова и до горы, откуда он решил переправляться» (Арриан). В самом лагере, под командованием Кратера, остались остальные войска, а самому полководцу были даны соответствующие инструкции: «Если же Пор пойдет на меня только с какой-то частью своего войска, а какая-то часть и слоны останутся в лагере, то ты и в этом случае все равно жди на месте. Если же Пор поведет на меня всех своих слонов, оставь часть войска в лагере и быстро переправляйся с остальными; слоны не дадут выйти на берег только лошадям; остальному войску они не помешают» (Арриан). А вот здесь мы наблюдаем очень интересный момент – восприимчивость Великого Македонца ко всему новому в военном деле. Вот те же слоны – в боях их он пока не использовал, но как применять в деле – изучил и сделал правильный вывод: использовать в основном против кавалерии, а в остальном обращаться очень аккуратно, а то себе дороже выйдет. И желая на всякий случай подстраховаться, Александр в качестве поддержки между войском Кратера и своим ставит еще один отряд, из конницы и пехоты, с приказом начинать переправу, как только увидят, что битва началась.
* * *
В ночь перед переправой хлынул страшный ливень, струи дождя лавиной падали с неба, и в это время армия Царя царей заканчивала свое сосредоточение на берегу Гидаспа. С одной стороны, такая страшная непогода была Александру на руку – за сплошной стеной дождя вражеские дозорные ничего не видели, а шум ливня и раскаты грома заглушали лязг железа и приказы командиров. С другой – мог подняться уровень воды в реке и осложнить переправу, а самое главное, земля могла так размокнуть, что кавалерия, главная ударная сила Искандера, стала бы вязнуть в грязи. Но перед самым рассветом гроза утихла, и армия Александра начала переправу.
Царь царей в сопровождении телохранителей и гипаспистов переплыл Гидасп на корабле, и первый спрыгнул на берег. Рядом, носами в песок тыкались остальные суда, и с них в полном вооружении прыгала на землю тяжелая пехота. Рядом выбиралась из речного потока кавалерия, которая в отличие от остального войска переправлялась вплавь на мехах. На противоположном берегу уже заметили, что враг ведет переправу и теперь гонцы, нахлестывая коней, мчались во всю прыть, стремясь как можно быстрее доставить тревожную весть Владыке индов. А Александр не медлил: построив войско в боевой порядок, он двинул его по направлению к вражескому лагерю и вдруг с удивлением обнаружил, что находится на острове и по-прежнему отделен от врага речным потоком. Как такое могло произойти, непонятно, скорее всего, сказалось незнание местности, да и остров был очень большой, в темноте могли и напутать. Но как бы то ни было, а ситуация сложилась критическая – Македонец с армией заперт на острове, а Пор в это время уже, возможно, выводит свои войска из лагеря. В какой-то мере спас положение Кратер, войска которого подняли сильный шум и начали демонстративно готовиться к переправе. Поэтому Пор выступление из лагеря отложил, решив прояснить ситуацию, а навстречу Александру послал своего сына с 2000 всадников и 200 колесницами. А вот здесь он как раз и допустил двойную ошибку: во-первых, тем, что разделил свою армию, а во-вторых, уж коли послал войска, чтобы помешать переправе, то вместо колесниц посылай пехоту – от этих повозок какой толк на берегу реки? Возможно, Пор спросонья просто не понял что к чему, а когда разобрался, то было уже поздно что-то менять и события начали развиваться стремительно.
Оказавшись в такой нелепой ситуации, Александр в панику не впал, а быстро начал предпринимать меры к ее исправлению. Убедившись, что поток, отделяющий его войска от желанного берега, недостаточно велик, он послал разведку, чтобы найти переправу, а когда нашли, то стал переводить армию вброд. Переправиться успели до подхода индов, и царь сразу начал формировать боевой строй, с минуту на минуту ожидая вражеской атаки. На правом фланге встал ударный кавалерийский кулак из тяжелой конницы, следом стояла агема гипаспистов под командованием Селевка, рядом – остальные гипасписты. За тяжелой пехотой встала «царская ила» гетайров, фланги прикрывали мобильные войска – лучники, агриане, метатели дротиков. А дальше Александр применил новшество, которое перенял у народов Средней Азии – впереди кавалерии он поставил конных лучников. Я уже отмечал, что он очень внимательно изучал военную организацию народов, с которыми воевал, и старался взять у них самое лучшее и внедрить в свои войска – его не смущали ни македонские традиции в армии, ни македонские правила ведения войны.
Едва войско построилось в боевой порядок, как появились инды, и царь свой ход сделал первым – вперед пошли конные лучники, на ходу накладывая стрелы на тетиву. Согдийцы, бактрийцы, и скифы осыпали приближающихся врагов градом стрел и повернули назад – затем вновь развернули коней и снова пошли в атаку. Строй индийской кавалерии нарушился, поражаемые стрелами всадники посыпались на землю, а увязшие в грязи колесницы представляли идеальную мишень для стрелков. Восточные наездники расстреливали своих врагов, сами оставаясь для них недосягаемыми, в ближний бой не вступали, а в случае опасности отходили к своим рядам. Поняв, что это не главное войско во главе с Пором, Александр взмахнул копьем и повел тяжелую конницу в атаку. Увидев македонский кавалерийский клин, который вел всадник в рогатом шлеме, сердца индов дрогнули, и они решили отступить – но было поздно. Колесницы намертво увязли в грязи и не могли сдвинуться с места, к тому же многих возниц перестреляли лучники Александра; индийская кавалерия была разбита одним ударом и обратилась в бегство, а сын Пора был выбит из седла и затоптан в грязь во время атаки. Ход Царя царей оказался удачным, и вновь собрав свое было расстроившее ряды войско в кулак, он продолжил движение.
