Деваться дону Гонсальво было некуда – он выполнил приказ, но тем самым нарушил слово чести, ибо Чезаре была обещана неприкосновенность. И дон Гонсальво де Кордоба, когда-то укорявший семейство Борджиа за то, что они ставят почести выше чести, и сам поступил подобным образом. И хотя сделал он это не по доброй воле, а по приказу, но чувствовал себя вице-король Неаполя все равно совершенно отвратительно. Во всяком случае, он не наказал одного из своих офицеров, который заявил, что «их католические величества нарушили слово чести, данное от их имени» и что он готов драться на поединке со всяким, кто это его заявление оспорит.
И не только дон Гонсальво не наложил на этого офицера никакого взыскания, но и во всем испанском войске, собранном под Неаполем, не нашлось никого, кто вступился бы за честь совместно правящих монархов, короля Арагона Фердинанда и королевы Кастилии и Леона Изабеллы. В августе, после добрых трех месяцев заключения, крепость Форли все-таки сдалась. Ее комендант получил чек на венецианский банк на требуемую им сумму и с развернутыми знаменами под барабанный бой ушел из замка, как и обещал. Формальной причины для задержания Чезаре Борджиа больше не было. Но, конечно же, немедленно нашлась другая.
Супруга дона Хуана Борджиа, герцога Гандии, бывшего гонфалоньера Церкви, безвременно почившего в Риме в результате разбойного нападения, предъявила Чезаре Борджиа, брату ее покойного мужа, обвинение в его убийстве.
Она требовала суда и справедливости.
III
Иск был вчинен по всей форме, положенной по правилам педантичной испанской Фемиды, а чтобы у обвиняемого не было возможности улизнуть, сославшись на то, что официально убийство Хуана Борджиа осталось нераскрытым, герцогиня, вдова убитого, прибавила к своему обвинению об убийстве мужа еще одно: Чезаре Борджиа обвинялся в том, что по его приказу удавили Альфонсо Арагонского, второго мужа Лукреции Борджиа. Вот уже этот факт отрицать было совершенно невозможно – это было проделано настолько открыто, что при желании можно было сыскать дюжины свидетелей и чуть ли не очевидцев…
В общем, было решено рассмотреть дело по всей справедливости, и за Чезаре Борджиа была послана галера, которой командовал его личный враг Просперо Колонна. Арестанта извлекли из камеры под крышей башни в Неаполе и под конвоем отправили в Испанию. Его высадили на берег в Виллануэва дел Грао, том самом порту, откуда шестьдесят лет назад основатель величия семьи Борджиа Алонсо де Борха отправился из Валенсии в Италию
[57]
.
Чезаре Борджиа заперли в крепости Чинчилла, недалеко от Албасете, и содержали нестрого. С ним был его слуга, а позднее штат был увеличен до восьми человек обслуги. Многие за него хлопотали – например, владетельная герцогиня Феррары Лукреция Борджиа делала все возможное для того, чтобы выручить брата из беды. Тем временем умерла королева Кастилии Изабелла. Считалось, что она относилась к Чезаре хуже, чем ее муж король Фердинанд, – это давало заключенному некоторую надежду.
Однако время шло и шло, и после восьми месяцев ожидания Чезаре Борджиа, по-видимому, дошел до такого состояния, что был готов решиться на что угодно. Во всяком случае, комендант крепости дон Габриэль де Гузман обвинил заключенного в попытке убить его. Согласно показаниям коменданта, Чезаре во время прогулки пригласил его вместе посмотреть со стен на крыши городка, лежащего ниже, а потом внезапно схватил за плечи и попытался столкнуть со стены. Дон Габриэль удержался на ногах, вырвался и отказался верить заявлению своего узника, что это была всего лишь шутка. И надо сказать, что королевская комиссия, которая разбирала все это дело, согласилась с комендантом и перевела Чезаре Борджиа в другую крепость, понадежнее и распложенную не в Валенсии, где у семейства Борджиа были обширные связи, а в замке Ла Мота, в самом сердце Кастилии. Там его продержали вплоть до конца октября 1505 года. У короля Фердинанда возникли серьезнейшие подозрения в отношении его вице-короля в Неаполе, дона Гонсальво де Кордоба. Он задумал сместить его, заменив своим сыном, но серьезно опасался, что это вызовет мятеж в Италии. Считалось, что Чезаре Борджиа может быть при случае использован как орудие против дона Гонсальво. Неизвестно, как обернулось бы дело, будь такое предложение действительно сделано. Макиавелли однажды сказал про Чезаре Борджиа, что в неудаче тот способен обнаружить яростную решимость – а Никколо Макиавелли в людях разбирался.
Что и было доказано, и при этом – совершенно блестяще. Чезаре Борджиа так и не дождался от короля Фердинанда желанного освобождения и так и не выслушал предложений, которые ему, возможно, были бы сделаны.
Вместо этого он бежал из тюрьмы.
IV
По истории его побега, право же, можно поставить авантюрное кино. Чезаре через своего капеллана умудрился найти сообщника в лице графа Бенавенте, у которого были свои причины не любить короля Фердинанда. В башню, где содержали Чезаре, были переправлены веревки. Его слуга попробовал спуститься вниз по одной из них, но она оказалась коротка, и бедняга рухнул вниз, переломав себе кости. Тем не менее Чезаре решился последовать за ним. Его веревка оказалась длиннее, что ему, увы, не помогло – в замке объявили тревогу, и кто-то из стражей, сообразив, что происходит, и увидев веревку в окне, взял ее и обрезал. Чезаре Борджиа упал в ров, сильно ушибся, но его все-таки взгромоздили на лошадь, и он с тремя провожатыми сумел уйти от погони.
Чезаре в декабре 1506 года добрался до Наварры, где правил брат его жены Шарлотты д’Альбре, и написал королю Людовику XII письмо – просил о содействии.
Людовик отказал ему во всем, а на просьбу выплатить обещанное приданое за Шарлоттой, своей родственницей, даже и не ответил. Вклады в генуэзских банках оказались конфискованными по судебным искам множества людей, ограбленных во время захватов Урбино, Форли, Пьомбино и так далее. Добраться до ценностей, загодя переправленных в Феррару к сестре, тоже не удалось, большая их часть оказалась в руках кардинала Ипполито д’Эсте.
Нашелся один-единственный человек, который все-таки помог Чезаре Борджиа. Это был его шурин. Король Наварры Жан III, брат Шарлотты д’Альбре, нуждался в хороших офицерах, и Чезаре остался в Наварре. В бою 12 марта 1507 года у замка Бьюмонт он и погиб. Его изувеченное тело
[58]
, раздетое донага, нашли на поле боя, прикрыли как могли и схоронили под алтарем церкви Святой Марии в Виане
[59]
.
Тем его земная жизнь и кончилась.
Но Макиавелли все-таки был прав – Чезаре Борджиа, политический деятель, герцог валансский и романольский, принц Андрии и Венафро, граф дийосский, правитель Пьомбино, Камерино и Урбино, гонфалоньер и генерал-капитан Святой Церкви, союзник или противник королей, прототип совершенного правителя в не написанной еще книге Макиавелли «Государь», политически умер гораздо раньше, в заключении, в Риме, в декабре 1503 года
[60]
.
