И в итоге он уехал в Париж, в Сорбонну.
Он проучился там шесть лет, с 1528 года и по 1534-й, и получил степень доктора богословия. Дальше случилось нечто весьма знаменательное. Иниго де Лойолоа – или по-другому Игнатий Лойола, вместе с шестью своими единомышленниками принял важное решение. В энциклопедии на эту тему сказано следующее:
«15 августа 1534 г., в день Успения Пресвятой Богородицы, на Монмартре, в церкви Святого Дионисия, они – все семеро – во время мессы принесли обеты нестяжания, целомудрия и миссионерства в Святой земле. В случае невозможности выполнения последнего обета до 1 января 1538 г. было решено отправиться в Рим и предоставить себя в распоряжение Святому Престолу».
Ну, двинуться на Святую землю оказалось не так-то просто. Между Турцией и Венецией началась очередная война. Игнатий Лойола застрял в Венеции. Он продолжал там занятия теологией, работал с больными в госпиталях, а в 1537 году вместе со своими товарищами был рукоположен в священники. Проповедники нового товарищества переместились в Рим, и там начались конфликты со сложившейся системой – церковная иерархия очень уж сильно отличалась по духу от «новых проповедников» слова Божия. Опять пошли разговоры про ересь.
Надо было что-то делать – и порешили они официально образовать новый монашеский орден. Игнатий Лойола добился встречи с папой римским, Павлом III. Их встреча оказалась плодотворной – папа счел, что новый орден послужит делу Церкви, ибо необходимость очищения ее была очевидна и ему. Устав нового ордена – Общества Иисуса – в дополнение к трем стандартным обетам: послушания, целомудрия и нестяжания – добавил еще один. Члены ордена клялись в непосредственном повиновении Святому Отцу, по формуле полного отказа от собственной воли – «повиноваться как труп».
27 сентября 1540 года орден иезуитов был утвержден папской буллой «Regimini militantis ecclesiae» В 1541 году Игнатий Лойола был избран первым генеральным настоятелем ордена.
Ну, если говорить проще – его называли генералом иезуитов.
IV
Его первая встреча с доном Франсиско де Борха состоялась в 1546 году. Беседа у них вышла долгой. Дон Франсиско, собственно, явился к генералу ордена иезуитов с просьбой – он хотел принять сан и присоединиться к ордену. Разрешение было даровано немедленно, но с оговоркой, которая заслуживает подробного рассмотрения. Игнатий Лойола повелел новому брату оставаться в миру и вести себя так, как если бы ничего не произошло, и он по-прежнему оставался тем, кем он и был: 4-м герцогом Гандии, испанским грандом 1-го класса. Генерал ордена иезуитов полагал, что таким образом брат Франсиско лучше послужит и ордену, и Церкви, и «будет сие к вящей Славе Господней»
[75]
.
Тайное членство в ордене было важнейшим новшеством. Орден Игнатия Лойолы строился по всем принципам, свойственным военной организации: «жесткая дисциплина, строгая централизация, беспрекословное повиновение младших по положению старшим, абсолютный авторитет главы ордена, пожизненно избираемого генерала, подчиненного только и непосредственно папе римскому».
Генерал ордена очень быстро получил неофициальное прозвище «черного папы», потому что формула подчинения папе римскому «повиноваться как труп» применялась и внутри ордена. Власть генерала над собратьями была абсолютной. Теперь же ко всему этому добавлялось новое правило:
«Для большей успешности деятельности орден разрешает иезуитам вести светский образ жизни, сохраняя в тайне свою принадлежность к ордену».
Дон Франсиско де Борха был в контакте с Обществом Иисуса еще с 1541 года. Он был тогда вице-королем Каталонии, занимался множеством важных дел, искореняя мятежи и разбои, и тем не менее нашел время для того, чтобы встретиться с отцом Антонио Араизом (Antonio Araiz), посланным орденом в Барселону. Вице-король немедленно помог ему всем, чем только мог. Когда овдовевший дон Франсиско ушел со своего поста для того, чтобы устроить наконец дела в своих многочисленных имениях, он не оставил иезуитов своей помощью.
Им был выстроен монастырь, в котором завели нечто вроде училища для будущих священников – их там готовили к рукоположению. А преподавали в школе отцы-иезуиты. Игнатий Лойола был дальновиднейшим человеком. Он счел, что будущие сражения с гидрой ереси и Реформации будут происходить на поле боя идей и наилучшим оружием послужит не меч, а знание. Поскольку дон Франсиско де Борха помогал строить иезуитский университет, ему следовало продолжать делать это, до поры не привлекая внимания к этому факту и не обнаруживая своих связей с Обществом.
Его час еще придет.
К вящей славе Господней…
I
Путешествие, в которое пустился дон Франсиско де Борха в 1550 году, имело те же цели, что и паломничество Игнатия Лойолы в Святую землю – духовное самосовершенствование. Но 4-й герцог Гандии, иезуит тайный, а для всех прочих по-прежнему остававшийся в миру дон Франсиско, испанский гранд 1-го ранга, не мог путешествовать, собирая милостыню по дороге. Так что он не шел пешком, как когда-то сделал Лойола, а ехал на коне и был он не один, как Лойола когда-то, а в сопровождении трех десятков слуг. И путь дона Франсиско лежал не в Иерусалим, а в Рим. Но ехал он не к папе римскому, а к генералу своего ордена, Игнатию Лойоле, и намерен был испросить у него позволения присоединиться к ордену Иисуса, на этот раз открыто и на виду у всех. Дон Франсиско очень изменился за те немногие годы, что прошли со времени его встречи с Лойолой. Он, например, очень похудел. Если в 1541-м он не без юмора писал императору Карлу V, что его погоне за разбойниками Каталонии сильно мешает то, что ему трудно втиснуть свое брюхо в латы, то сейчас, в 1550-м, никаких проблем с латами у него не возникло бы. Дон Франсиско занимался духовными упражнениями со всей серьезностью, а упражнения эти включали в себя долгие посты и умерщвление плоти. Каждый вечер, оставаясь один в своей комнате, он стегал себя плетью, и слуги говорили, что иной раз они слышали звуки сотни ударов, а наутро рубашки их хозяина на спине оказывались окрашены кровью.
Кортеж дона Франсиско передвигался без особой помпы, и сам герцог останавливался не во дворцах местных властителей, а на обычных постоялых дворах. Он всячески избегал всех обычных церемоний, подобающих его рангу, но в Ферраре ему пришлось сделать исключение из этого правила. Эрколе Второй, сын Лукреции Борджиа, не мог позволить своему «дорогому кузену» Франсиско де Борха проехать через его владения просто так – и он настоял на том, чтобы дон Франсиско задержался в Ферраре на несколько дней, и устроил в его честь подобающие празднества.
Похожая история случилась при въезде в Рим – дона Франсиско там дожидался посол императора Карла, Фабрицио Колонна, и несколько кардиналов, чье возвышение было так или иначе связано с родом Борджиа, – и все они с нетерпением ожидали, когда же смогут устроить ему самую торжественную встречу, какую они только смогут выдумать. Все это было настолько не по душе самому дону Франсиско, что он специальным письмом испросил у Лойолы позволения въехать в Рим ночью. В позволении ему было отказано. Орден иезуитов предпочитал, чтобы дон Франсиско въехал в Рим, окруженный максимальным количеством земных почестей, – и он подчинился.
