Однако 19 декабря сенаторов встретил уже не «человек, больше чем наполовину готовый уйти», а полный достоинства президент Соединенных Штатов Америки. Он выслушал все их жалобы на отвратительное состояние дел в ходе ведения войны и на то, что решения принимались под давлением со стороны государственного секретаря Сьюарда. Замечания были тщательно запротоколированы – и на следующий день сенаторы получили приглашение на собрание полного кабинета министров.
Министры присутствовали все, кроме Сьюарда. Слово взял президент. Он изложил причины, по которым принимались те или иные решения, сообщил, что полная информация всегда предоставлялась всем министрам, без исключения, и все крупные шаги администрации делались после согласования их со всем кабинетом, который их и поддерживал. «Конечно, – добавил Линкольн, – главную ответственность несу я один». После чего он обернулся к своим министрам и попросил их подтвердить или опровергнуть тот факт, что с ними полностью консультировались по всем вопросам и никаких «решений, внушенных государственным секретарем Сьюaрдом», никогда не принималось.
Чейз, организовавший сенаторский демарш, оказался в нелегком положении. Линкольн все-таки не зря считался одним из лучших юристов штата Иллинойс. Его министр финансов оказался как бы в суде и на перекрестном допросе. Ему предстояло либо открыто сказать то, что он нашептывал в уши сенаторской оппозиции, – и быть опровергнутым всеми его коллегами-министрами, – или признать, что «его слова были неверно истолкованы».
Это такой щадящий эвфемизм для признания во лжи, после чего доверие присяжных к показаниям данного свидетеля падает до нуля. Так с Чейзом и случилось – он ответил нечто невнятное, сообщив, что «в целом президент прав», но что «консультации могли бы быть и подлиннее» – и дело на том и закрылось. Сенаторы откланялись, а на следующий день на столе президента лежало написанное Чейзом прошение об отставке. Он просил уволить его с поста главы казначейства США.
Президент Линкольн ответил ему решительным отказом. Он просил мистера Чейза остаться – во имя блага государства, которое в такой трудной ситуации никак не может обойтись без его услуг и без его высокой компетенции.
Совершенно такое же письмо было адресовано и государственному секретарю Сьюарду. Авраам Линкольн, как глава исполнительной ветви власти Соединенных Штатов Америки, взывал к его патриотизму и просил его остаться на трудном посту, несмотря ни на какие трудности и препятствия, ибо «дело сохранeния Союза выше любых личных соображений…».
В итоге и Чейз, и Сьюард остались в кабинете министров, и кризис в правительстве оказался преодолен. Мы можем не сомневаться в полной искренности Линкольна, когда он говорил о том, что спасение Союза стоит для него выше любых личных соображений. Но историю с двойной отставкой министров он однажды объяснил своим секретарям попроще, не прибегая ни к какому пафосу. Он сказал им, что еще с юности усвоил ту идею, что «если у тебя в багаже есть две тыквы, на ослика их надо вешать так, чтобы они уравновешивали друг друга». И что если к двум влиятельным министрам подойти так же, как к двум большим тыквам, и взаимно их уравновесить, то «ослик пойдет куда бодрее». Здравый смысл все-таки – великая сила.
Примечания
1. «Высотами Мари» назывались позиции, занимаемые корпусом южан под командой генерала Лонгстрита, того самого, который обещал перебить всю федеральную армию, если только у него хватит на это патронов.
2. Battle Cry of Freedom, by James McPherson. Р. 574.
Гибралтар Запада
I
Джон Клиффорд Пембертон родился 10 августа 1814 года в Филадельфии, столице штата Пенсильвания. Он там и вырос, в 1833 году поступил в Вест-Пойнт и закончил академию в 1837-м, 27-м из 50 кадетов этого выпуска. Cлужил в артиллерии. Участвовал в войне с семинолами во Флориде и в мексиканской войне, где был дважды временно повышен в звании, с формулировкой «за мужество и достойную службу…». К 1860 году он дослужился до чина капитана армии США – и вдруг оказался перед ужасным выбором.
Юг провозгласил свое отделение от Союза и образовал Конфедерацию.
Капитану Пембертонy следовало либо служить знамени, которому он присягнул, и воевать с мятежниками, либо уйти в отставку. Роберт Ли в такой ситуации с сокрушенным сердцем выбрал отставку. Он отдал шпагу на службу своему штату, Виргиния. Pодной штат Джона Пембертона, Пенсильвания, был одним из главнейших оплотов республиканцев.
Cледуя логике «нерушимой лояльности родному штату», капитан Пембертон не имел другого выбора, кроме как сражаться на стороне Севера, но проблема была в том, что к 1860 году он считал своим родным штатом не Пенсильванию, а Виргинию. Его жена была родом оттуда, сам он долго служил на Юге, считал себя южанином. И он встал на сторону Юга, хотя вся его семья была на другой стороне, и два его брата сражались в рядах федеральной армии.
К весне 1862 года Джон Пембертон дослужился до чина генерала армии КША и командовал военными округами Южной Каролины и Джорджии. Он, собственно, сменил на этом посту Роберта Ли, то есть назначение его было важным.
Ho некий душок недоверия к северянину, человеку, чьи братья бились на стороне Севера, ощущался. Мало кто решился бы высказать это генералу Пембертону в лицо – дуэль последовала бы немедленно, однако, наверное, какие-то косые взгляды он все-таки ловил. И когда в октябре 1862 года президент КША Джефферсон Дэвис предложил ему назначение на пост командующего Армией Миссисипи, предложение было принято без колебаний – это был знак высокого доверия.
Ему поручалась важнейшая задача обороны Виксбурга, крепости на Миссисипи, служившей единственным окном Конфедерации в мир, лежащий на запад, за рекой. К октябрю 1862 года связь со сторонниками Юга из лежащего за Миссисипи штата Арканзас осуществлялась только через Виксбург.
Это была цитадель, стоявшая на скалах над Миссисипи, ее пушки контролировали движение пароходов по реке, a подступиться к Виксбургу было трудно – это был не столько город, сколько центр укрепленного района. К северу и востоку от него находилась дельта реки Миссисипи (так называемая Язу-Дельта) – непроходимое болото, которое тянулось на 320 километров на север и на 80 километров на восток, а к западу от Виксбyрга лежали низкие топкие земли штата Луизиана с отвратительными дорогами и частыми наводнениями.
Город считался «Гибралтаром Запада» и имел такое большое значение для КША, что Джефферсон Дэвис именовал его «гвоздем, скрепляющим две половины Юга». Джон Пембертон получил приказ удерживать его любой ценой. Он собирался исполнить этот приказ совершенно буквально. Любой ценой.
II
Генерал армии США Улисс Грант, командующий федеральными войсками на западном театре военных действий, собиравшийся брать «Гибралтар Запада», был твердо намерен достичь в этом предприятии успеха. Ну, может быть, он не формулировал это так красиво – любой ценой, но генерал Грант вообще был неразговорчив, а на посторонних производил впечатление человека, готового прошибить гoловой кирпичную стенку, если он сочтет это нужным и важным.
