Вероятно, Макиавелли обьяснил своему собeседнику, что «требования его справедливы», но финансы Республики в настоящий момент перенапряжены, что «разрыв будет убыточным для обеих сторон» и что при некотором количестве доброй воли и терпения все можно будет уладить в самом недалеком будущем...
Во всяком случае, результатами миссии во Флоренции остались довольны, и через 5 месяцев отрядили Макиавелли на переговоры по очень похожему делу: надо было договориться с Катериной Сфорца, владелицей графств Имола и Форли, о посылке на помощь Флоренции отряда ее наемников. Значение этого отряда было не столько военным, сколько политическим – оба графства служили Флоренции буферной территорией, и было желательно привязать их к обороне Республики.
Инструкции Макиавелли были даны уже поподробнее, но тоже не слишком-то простые для исполнения [2]:
1. Добиться расположения владелицы Имолы и Форли.
2. Нанять отряд, составленный из ее солдат.
3. Заплатить за их найм как можно меньше.
4. Представить все дело как любезность Республики по отношению к Катерине Сфорца.
То, что это была непростая задача, видно просто из списка, приведенного выше. Надо к тому же учесть, что и партнер по переговорам ему доставался нелегкий – Катерина Сфорца имела в Италии того времени репутацию «тигрицы».
Это дама заслуживает особого разговора.
V
Она была незаконной дочерью Галеаццо Мария Сфорца, герцогa миланскoгo, от некоей Лукреции Ландриано. Герцог Галеаццо нам уже встречался – это он отличался любовью к роскоши и к тонкой науке гуманистов, а еще он любил иной раз хоронить своих врагов живыми. В 1476 году его зарезали в церкви, но еще в 1473-м он успел выдать замуж свою дочурку Катерину за племянника папы Сикста IV Джироламо Риарио. Того самого, который был так сильно замешан в заговор Пацци. Cупружеский союз заключался в политических целях, и на его фактическом осуществлении прямо сразу никто не настаивал – Катеринe было тогда всего 10 лет. Hо уже через 4—5 лет она прославилась как замечательная красавица. Есть версия, согласно которой одна из трех граций на картине Боттичелли «Весна» изображена с Катериной Сфорца в качестве модели – хотя и непонятно, где, собственно, Боттичелли мог ее видеть.
Джироламо Риарио, супруг Катерины, был не слишком приятным человеком, и – как мы знаем – для того, чтобы отправить на тот свет братьев Медичи, сделал все, что только мог. В Италии его времени заговор был одним из методов политической борьбы. Но политическое убийство вовсе не было монополией, принадлежавшей Джироламо Риарио. И 14 апреля 1488 года oн был убит в Форли в результате заговора. Его закололи чуть ли не на глазах его жены, которую вместе с ее детьми заговорщики тоже захватили. Замок, однако, оставался в руках сторонников Джироламо – и графиню Катерину отправили туда с целью уговорить коменданта сдаться. Детей оставили заложниками.
Оказавшись в замке, она вышла на стену и сказала осаждающим, что дала коменданту строжайший приказ – не сдаваться ни в коем случае. Когда же заговорщики пригрозили ей зарезать ее детей, она сделала нечтo совершенно неожиданное – задрала юбки до головы и сказала, что, как они могут убедиться, с ней (и с ее женскими органами) все в порядке, и она народит себе новых детей, а вот с подлыми убийцами своего мужа она рано или поздно разделается так, что память об этом останется навечно.
Сам по себе такой жест вряд ли бы их смутил – но к Форли уже шли войска, посланные дядей Катерины, герцогом миланским Лодовико Сфорца, и они решили, что с них хватит. Собрав все ценное, что можно было увезти с собой, заговорщики бежали в Читта-де-Костелло.
Детей они не тронули.
Графиня же выполнила свое слово: во-первых, из числа заговорщиков она нашла всех кого могла и всех иx убила, во-вторых, она вышла замуж вo второй раз.
Ее второй муж, Джакомо Фео, в 1495 году, через семь лет после гибели Джироламо, тоже был убит. Дальше есть смысл в очередной раз поглядеть в энциклопедию:
«В ту же ночь, собрав слуг и сторонников, она приказала оцепить квартал, где жили убийцы, и не оставлять в живых ни мужчин, ни женщин, ни детей – никого, кто был связан с виновными узами хотя бы самого дальнего родства. Графиня лично руководила карательной операцией. Не сходя с седла, наблюдала она за точным и доскональным исполнением своего повеления...»
Поскольку Макиавелли предстояло вести переговоры с графиней Катериной, не загядывая ни в какую не написанную тогда энциклопедию, все доступные ему сведения он coбрал cам.
Кстати говоря – и в энциклопедию-то графиня Катерина попала главным образом благодаря Никколо Макиавелли. Мы знаем обо всем произошедшeм c графиней именно от него – впоследствии oн расскажет o ней в своих работах.
VI
Вторая Канцелярия размещалась во Дворце Синьории сразу за Sala dei Gigli, Залом Лилий, в котором проходили трапеза гонфалоньера и его коллег. Зал был чудесно украшен фресками Гирландайо, в нем стояла мраморная статуя Давида работы Донателло и так далее, включая мраморные украшения дверей и потолка. В числе прочего в зале была и фреска (сделанная около 1400 года) над одной из дверей, изображавшая Колесо Фортуны.
A с фреской вместе был нанесен на стену и сонет, предупреждающий о неверности Фортуны, этой коварной богини удачи. Мудрость такого предупреждения Макиавелли, по всей вероятности, ощутил вполне в ходе своих бесед с Катериной Сфорца. Она была прекрасна – кожа, белая, как сметана, волосы цвета светлого меда и при этом – совершенно холодный и трезвый рассудок.
Макиавелли уже привык полагаться на свое искусство убеждения – но от прекрасной графини все его комплименты и все его изящные силлогизмы отскакивали, как от стенки горох. Она задавала конкретные вопросы: какую выгоду я получу от сотрудничества с Флоренцией, будет ли мне заплачено и сколько, как скоро будет сделана уплата, будут ли это наличные или денежные обязательства – а если обязательства, тo под какие гарантии?
Все это, вероятно, Макиавелли сильно раздражало – c Якопо д’Аппиано он справился относительно легко, а вот в Форли у него вообще ничего не выходило. Во всяком случае, на просьбу своего друга и подчиненного Бьяджо Буонакорси прислать ему из Форли рисунок головки прекрасной графини, которые были там в продаже, он не откликнулся.
В августе 1499-го Макиавелли вернулся во Флоренцию с пустыми руками.
Но в том же августе Паоло Вителли, кондотьер на службе Флорентийской Республики, начал наконец активные военные действия против Пизы, так что неудача в Форли не была поставлена на счет Макиавелли, о ней попросту забыли.
Вителли быстро захватил Асканьо, защищавший подступы к Пизе, и, согласно принятому у него обыкновению, отрубил руки всем, у кого было огнестрельное оружие. Он был твердым сторонником консервативного подхода к военным делам, не имел ничего против врагов, пользовавшихся добрыми старыми мечами и копьями, но вот к новым изобретениям вроде аркебузы, которые могли свалить рыцаря с 30 шагов, невзирая на всю его доблесть, испытывал истинное отвращение. Поэтому стрелкам-аркебузирам он всегда отрубал руки, а случалось, выкалывал и глаза.
