5. На мраморном могильном камне высечены слова: «Здесь покоится тот, кого боялись все, ибо держал он в руках своих мир и войну».
О неудачных проектах мастера Леонардо, 1503—1504
I
Заключение «Десяти», военной комиссии Республики Флоренция, на предложенный ей план победы над Пизой было совершенно определенно негативным – это «лишь немногим лучше, чем чистая фантазия».
Суть дела заключалась в том, что война с Пизой, восставшей против владычества Республики, все шла и шла, стоила огромных денег и огромных усилий – и ни деньги, ни усилия ни малейшего результата не приносили.
Проект же предлагал именно решение. Пиза держалась за счет того, что ее порт давал ей возможность принимать корабли, а корабли увозили произведенные в городе товары и привозили все необходимое, купленное на выручку.
Помощь Пизе со стороны всех, кто был заинтересован в ослаблении Флоренции, тоже поступала морем: из Генуи, из Лукки, из Венеции...
Поэтому вместо того, чтобы нанимать солдат и штурмовать стены, Республикe предлагалось нанять землекопов и повернуть реку Арно, в устье которой и размещался пизанский порт. Это сделает гавань Пизы бесполезной и тем решит исход войны.
Проект предлагался не на словах, а вместе с приложенными детально разработанными рисунками и вычислениями, а автором его был бывший военный инженер Чезаре Борджиа по имени Леонардо да Винчи.
Ему было к тому времени за пятьдесят, родился он во Флоренции, но в городе не прижился. Он был сыном нотариуса, как и Макиавелли, но Макиавелли был законным сыном, а вот Леонардо – незаконным. Так что в отличие от Макиавелли он не мог рассчитывать на наследство и занялся ремеслом. Начинал он подмастерьем у Верроккьо, и даже среди его учеников, в число которых входили очень способные люди, резко выделялся. В 1473 году, в возрасте 20 лет, Леонардо да Винчи получает квалификацию мастера в Гильдии Святого Луки [1].
По легенде, записанной Вазари [2], учитель Леонардо однажды поручил ему написать ангела, одного из двух, которые должны были быть на заказанной картине – первого он уже сделал сам. Подмастерье закончил работу, учитель посмотрел на нее и, как пишет Вазари:
«...пораженный Верроккьо забросил кисть и никогда больше не возвращался к живописи».
Леонардо многое умел делать. Сам себя он аттестовал как музыканта и инженера, и подтверждение этому его тезису действительно имелось – по словам Вазари, Леонардо создал серебряную лиру в форме конской головы. Вот ее-то и отправил в свое время Лоренцо Медичи в Милан, к Лодовико Сфорца, герцогу миланскому, как подарок. Милан Лоренцо рассматривал как «покровителя Флоренции» и желал бы иметь с ним наилучшие возможные отношения. А доставить подарок – раз уж он его изготовил – поручили мастеру Леонардо. Ну, герцогу понравился и подарок, и мастер. Он предложил Леонардо остаться в Милане, тот согласился – и прожил там 7 лет, с 1492-го по 1499-й.
Леонардо предлагал герцогу разные инженерные проекты, но след оставил главным образом как живописец. Например, написал такой портрет Чечилии Галлерани, любовницы Лодовико, что Бернардо Беллинчони, придворный поэт, сказал о нем:
«Ломбардским увальням и обжорам дан прекрасный урок: в конюшне, полной навоза, тосканец сумел отыскать перл чистоты и изящества, лютню, бренчание которой заглушает пьяные вопли этих наглецов и бездельников...»
Ну, ломбардцами тут названы жители Ломбардии, подданные герцога Миланского, тосканцами – жители Тосканы, подданные Республики Флоренция, сам поэт был родом из Флоренции и начинал карьеру при дворе Лоренцо Медичи. A уж о том, что гордые флорентийцы всяких там жителей Милана за ровню не считали, – об этом и говорить нечего.
II
Леонардо пришлось уехать из Милана – началось французское вторжение в Италию, Лодовико Сфорца пришлось бежать... B общем, герцогу было не до инженерных проектов и уж тем более не до живописи. Макиавелли, по-видимому, впервые встретился с Леонардо в Имоле, осенью 1502 года, когда был там с посольством у Чезаре Борджиа. Леонардо жил в то время при дворе Чезаре и нашел в нeм щедрого патрона.
В свою очередь Чезаре Борджиа считал Леонардо да Винчи совершенно незаменимым инженером и поручил ему подготовить планы улучшения фортификаций замков Романьи и изготовление осадных машин. Но, как мы знаем из предыдущих глав, династия Борджиа рухнула, и к лету 1503 Леонардо перебрался во Флоренцию. Приняли его хорошо. Он получил престижнейшyю работу: ему заказали фреску для украшения зала Синьории. Сюжетом была славная битва при Ангияри, выигранная когда-то флорентийцами y войск Милана.
Так что с подачей своего проекта поворота вод Арно в сторону Леонардо начинал не с пустого места – его уже знали и талант признавали, а что до того, что инженерный проект подавал живописец, то в те времена это было в порядке вещей. Было совершенно понятно, что если у человека хватает умения делать какие-то вещи совершенно замечательно, то он, надо полагать, и в других тоже сможет разобраться. Тем не менее комиссия «Десяти» была настроена в высшей степени скептично, и проект никогда бы и не начался, если бы он не понравился двум людям: гонфалоньеру Пьетро Содерини и секретарю Второй Канцелярии Никколо Макиавелли.
Вдвоем они переубедили комиссию, и летом 1504 года работы начались в значительных масштабах – было нанято две тысячи землекопов, руководство которыми было поручено инженеру по фамилии Коломбино со значительным опытом ведения работ по прокладке каналов. Что интересно – в Пизе к проекту отнеслись с большим доверием, чем флорентийская комиссия Десяти, и готовились принимать контрмеры.
Ну, что сказать? Правы оказались скептики. Леонардо сильно недооценил обьемы грунта, которые было необходимо передвинуть, грунт оказался неподатлив, рабочей силы не хватало, возникли подозрения, что прокладываемый канал недостаточно глубок и вода в него просто не потечет ввиду нехватки перепада высот, страшный ливень, прошедший в октябре 1504-го, поднял уровень реки Арно и сильно повредил работам, затопив уже вырытые траншеи, а через несколько дней пизанцы сделали вылазку и разрушили то, что не успела сделать буря.
Стало окончательно ясно, что вся затея была ошибочной, и начались обычные в таких случаях поиски виноватых. В первом ряду обвиняемых в небрежности и легкомыслии стоял Никколо Макиавелли, секретарь комиссии Десяти. Дружеское слово поддержки он получил только от Франческо Содерини. Это было важно – новый папа возвел былого компаньона Макиавелли по дипломатическим поручениям в сан кардинала, так что тот факт, что провал с отводом вод не повлиял на его хорошее отношение к Макиавелли, весил много.
Но критиков тоже хватало, и главнейшим из них, возможно, был Аламанно Сальвати, человек могущественный и богатый. Что занятно – он был давним покровителем Макиавелли и относился к нему настолько хорошо, что в одном из писем к подписи прибавил и слова: «ваш преданный друг».
