Но в столкновении мнений в кабинете императора Брюи настаивал на своем мнении уже перед лицом самого Наполеона, он говорил, что «…пробный выход в море в штормовую погоду плоскодонок приведет к напрасной гибели судов и людей…».
А когда Наполеон отдал ему формальный приказ – выйти в море, – он просто отказался повиноваться. Вышла крайне неприятная сцена – отвыкший от такого обращения Наполеон замахнулся на адмирала хлыстом. Констан сообщает нам в своих мемуарах, что однажды он был свидетелем такой сцены: хозяин, неловко сев на лошадь, упал с нее. Он встал и в гневе ударил своего слугу хлыстом по лицу (на счастье Констана, это был не он). Император, говорит Констан, потом сожалел о своем резком поступке и подарил побитому три тысячи франков, загладив этим свой проступок, так что все обошлось хорошо.
Но адмирал Брюи не был слугой. Он отступил на шаг, сказал: «Сир!» и взялся за рукоять своей шпаги… Все это происходило на глазах свиты – и никто не решился (или не успел) вмешаться.
Император и его адмирал несколько мгновений постояли друг напротив друга, потом Наполеон опустил хлыст и совершенно спокойным голосом обратился к единственному, кроме Брюи, адмиралу, тоже находившемуся у него в кабинете:
«Примите командование над флотилией. Приказываю вам провести пробный выход в море».
Адмирал салютовал и отправился выполнять распоряжение.
Он его выполнил. Около 30 судов, вышедших из порта, перевернулись прямо сразу. Утонуло около 400 человек. Называлась и цифра в две тысячи. До Парижа новости дошли несколько подправленными – было сообщено, что пробное плавание прошло успешно, хотя кое-какие проблемы все-таки обнаружились.
Император Наполеон был в крайне мрачном настроении. Адмирал Брюи ушел в отставку и поселился в Голландии.
XIV
К сожалению, командующий средиземноморской эскадрой адмирал Вильнев оказался не столь самостоятельным человеком. Ему удалось вырваться из Тулона, и он, согласно приказу, отправился к Мартинике – идея состояла в том, чтобы либо отвлечь в Вест-Индию главные силы английского флота, либо разгромить английские колонии на Ямайке, либо перехватить конвои, везущие в Англию ром и сахар, – это было бы основательным ударом по лондонской бирже. Уже на Мартинике он получил приказ – возвращаться в Европу и попытаться достичь Бреста, с целью соединиться со стоящей там французской эскадрой, которой не удалось прорвать английскую блокаду и выйти в Атлантику. Не достигнув ни одной из поставленных ему первоначально задач, Вильнев поспешил выполнить отданный ему новый приказ. Но ему не удалось сделать и это – он был вынужден уйти в испанские воды.
В итоге к середине лета 1805 года Наполеон оказался в весьма стесненном положении: его Английская армия стояла в Булонском лагере и не могла переправиться через Ла-Манш, линейный флот оставался разделен между Брестом и портами союзной Испании, границы Франции были оголены, финансы расстроены огромными расходами на «национальную флотилию», которые не принесли ничего, а из-за Рейна доносились нехорошие новости. Австрия усиленно вооружалась и уже поставила под ружье около 200 тысяч солдат, Пруссия колебалась, не зная, к кому ей примкнуть, а с севера на помощь Австрии шли русские войска, которые оценивались в 100 тысяч человек.
Причем участию русских он был обязан не только «…английским золотом…», но и собственной несдержанностью. Дело герцога Энгиенского неожиданно аукнулось ему еще раз – российский император Александр Первый специальной нотой протестовал против беззаконного нарушения нейтральной территории Бадена.
Наполеон в ответ написал, что если бы Александр знал, что на нейтральной территории находятся убийцы покойного императора Павла Первого и пересек бы границу для того, чтобы их захватить, то он, Наполеон, не протестовал бы.
В переводе с дипломатического на общечеловеческий это было похуже, чем плевок в лицо: убийцы Павла, отца Александра Павловича, жили в Петербурге и бывали в царском дворце. В сущности, Наполеон назвал Александра отцеубийцей, и сделал это публично, в документе, изготовленном в министерстве иностранных дел.
Так что немудрено, что царь отправил в Лондон специального посла, Новосильцева, договариваться о союзе. Новый премьер-министр Англии, Уильям Питт Младший, по отношению к своему гостю был весь внимание, соглашался со всеми его доводами, предлагал значительную помощь и деньгами и снаряжением и обещал всячески поспособствовать усилиям русской дипломатии в Берлине. Участие Пруссии в создающейся Третьей Коалиции было очень желательно и Англии.
К августу 1805-го перед Наполеоном – вдобавок ко всем проблемам, которые у него уже были, – возникла перспектива формирования враждебной коалиции на континенте Европы, которая могла располагать 600 тысячами солдат.
В свое время, в 1796–1797-м, в ходе Первой Итальянской кампании, он решился на крайне рискованный план и поставил на карту все. То же самое он делал и в Египте, и во время переворота 1799-го, давшего ему власть, и при Маренго, в 1800-м. Император Наполеон в 1805-м сделал то же самое, что делал в бытность свою генералом Республики, а потом – ее Первым Консулом.
Он опять поставил на карту все, что имел.
Примечания
1. Вывезен из Мадраса британским дельцом Томасом Питтом (дедом премьер-министра, Уильяма Питта, 1-го графа Четэма) и продан регенту Филиппу II Орлеанскому. От этого владельца получил свое название. До кражи французских королевских драгоценностей в 1792 г. оставался в распоряжении династии Бурбонов в качестве «гвоздя» их ювелирного собрания. Вес 140,64 карата, ныне хранится в Лувре.
2. Politics and War, chapter ‘The Revolutionary and Napoleonic Wars’, by David Kaiser, Harvard University Press, 1990, page 246.
3. Физиократы (physiocrates, от др. – гр. φύσις – природа и κράτος – сила, власть, господство) – французская школа экономистов второй половины XVIII в., основанная около 1750 г. Франсуа Кёне и получившая название «физиократия» (фр. physiocratie, то есть «господство природы»), данное ей первым издателем сочинений Кёне, Дюпоном де Немуром ввиду того, что единственным самостоятельным фактором производства эта школа считала почву, природу.
4. М.А. Алданов. Портреты. Очерк «Шарль Пишегрю», издательство «Новости», Москва, 1994.
5. Napoleon, by Emil Ludwig, Garden City Publishing, New York, 1926, page 207.
6. Пишегрю был удавлен чем-то вроде самодельной гарроты, сделанной из его собственного галстука и деревяшки. Сделать это без посторонней помощи, по-моему, невозможно. Впрочем, М.А. Алданов [4] склоняется к мысли, что это все-таки было самоубийство.
Сей муж судьбы…
I
8 августа 1805 года командующему императорской гвардией Бессьеру было Наполеоном отправлено следующее письмо, в котором было, в частности, следующее:
