Так что к моменту получения ультиматума Пруссии все уже было готово. Наполеон принял на себя командование Великой Армией, которое Бертье сдал ему с чувством огромного облегчения, – и начал поход, даже не ответив на грозное письмо из Берлина. У него было под рукой примерно столько же войск, сколько и у пруссаков, армия была в прекрасном состоянии, отдохнув и пополнившись после кампании 1805 года, и располагала многочисленной кавалерией, побольше 30 тысяч…
В этом смысле очень помогли австрийцы – конечно, не сами по себе, а взятые у них трофеи. Лошадей в 1805 году, после аустерлицкой победы, забрали много.
По уже установившемуся порядку, Великая Армия делилась на корпуса. В походе на Пруссию их участвовало шесть, командовали ими маршалы Сульт, Ланн, Ожеро, Ней, Даву и Бернадотт. Кавалерия, как и в 1805 году, была выделена в особый резерв под командой Мюрата. Всей армией, разумеется, командовал Наполеон. Как всегда, императорскую гвардию он оставил в своем личном распоряжении.
14 октября 1806 года, всего через 6 дней после объявления войны, две армии – французская и прусская – столкнулись на равнине у города Иена.
VI
Столкновение глиняного кувшина с увесистым колуном, как правило, кончается тем, что кувшин разлетается вдребезги. Примерно это и случилось с прусской армией. Все ошибки, которые только можно было сделать при начале кампании 1806 года, прусским двором были сделаны. Война не была подготовлена дипломатически. К австро-русской коалиции 1805 года Пруссия в свое время не присоединилась. Из двух возможных союзников, которые были бы рады ей помочь, с одним – Англией – Пруссия находилась в войне, а со вторым – Россией – никакой даже попытки координации действий не было предпринято. Армия целую треть своих солдат оставила в гарнизонах крепостей или на восточной границе страны. И если даже и этого было мало, командование армией оказалось разделено – главнокомандующим, в принципе, был назначен герцог Брауншвейгский, но, во-первых, командование частью армии принял принц Гогенлоэ, который и по возрасту (ему было 80), и по положению (он был владетельным князем) не мог подчиняться всего-навсего герцогу, которому к тому же было всего лишь 70 с небольшим. А во-вторых – при главной квартире армии находился сам король Пруссии, Фридрих-Вильгельм Третий, и без его формального одобрения действовать командующему было никак нельзя.
В полную противоложность этому Наполеон действовал с огромной быстротой. Гвардейские части к Майнцу выдвигались на реквизированных почтовых колясках, покрыв путь в 550 километров примерно за неделю. Великая Армия общим числом под 180 тысяч человек двигалась через лесные районы Тюрингии тремя различными колоннами, имея приказ: в случае при выходе на равнину строиться в оборонительные каре и вести оборону, дожидаясь выручки. Идея Наполеона состояла в том, что если одна из его колонн будет блокирована, то другие все же смогут выйти из теснин и ударить во фланг и в тыл прусской армии, связанной боем.
Времени на детальную разведку не было – кавалерия Мюрата шла теми же лесами, что и армейские корпуса, и устроить «завесу» впереди Великой Армии времени не имела. В итоге, обнаружив у Иены войска князя Гогенлоэ, Наполеон ошибочно решил, что перед ним главные силы прусской армии, и вызвал на подмогу всех своих маршалов, с которыми имел связь. 50 тысяч пруссаков попали под комбинированный удар корпусов Ланна, Сульта, Ожеро и Нея, в сумме имевших вдвое больше войск, и, конечно же, были разбиты.
Но главные силы Пруссии стояли у Ауэрштадта, неподалеку от позиций Гогенлоэ – и шедший на помощь императору Третий корпус Даву на них и наткнулся. У Даву было всего 26 тысяч человек против по крайней мере вдвое более многочисленного неприятеля, но он без колебаний принял бой. И победил, хотя мимо него прошел 20-тысячный Первый корпус Бернадотта – и не оказал ему никакой помощи. Бернадотт оправдывался потом тем, что хотя и слышал грохот канонады, но он исполнял отданный ему ранее приказ – идти на соединение с императором.
Делал он это тоже довольно своеобразно – например, потратил 5 часов на то, чтобы пройти 13 километров (8 миль) от местечка Дорнбург до Апольды, куда ему и велено было прибыть, и к сражению у Иены он тоже «…не успел…». Наполеон собирался судить его военным трибуналом и расстрелять.
К сожалению, он этого не сделал.
VII
Уже позднее, на острове Святой Елены, Наполеон вспоминал, что уже подписал приказ о предании Бернадотта суду, но потом передумал и разорвал его. У нас даже есть подтверждение этому. Савари в своих мемуарах приводит слова императора, сказанные им ему:
«Это дело настолько возмутительно, что, если я отправлю его в трибунал, это будет равносильно приказу о расстреле. Будет лучше, если я не буду говорить с ним об этом, но я постараюсь, чтобы он знал мои мысли о его поведении. Я считаю, что у него есть понятие чести, чтобы осознать, какой позорный поступок он совершил…»
Анн Жан Мари Рене Савари многое знал – он ведал военной разведкой и занимался, например, делами личной полиции Наполеона. Одной из функций организации Савари была слежка за Фуше – так что да, он знал многое… Но о причинах такой необычной снисходительности Наполеона к маршалу Бернадотту он все-таки не пишет. Наиболее вероятным объяснением было то, что Бернадотт был мужем Дезире, сестры жены Жозефа Бонапарта. Наполеон за ней в свое время ухаживал и, по-видимому, пользовался некоторой взаимностью. Во всяком случае, в переписке с ним она называла себя Эжени. По обычаям того времени, влюбленные часто именовали друг друга не так, как их называли их близкие, а отдельным особым именем, употребляемым только ими. Опять-таки – по обычаю – детям давалось несколько имен, и супруга маршала Бернадотта при рождении была записана в метрику как Дезире-Эжени. Фредерик Массон вообще считал, что слабость к Дезире Наполеон сохранил на всю жизнь и именно поэтому был так снисходителен к Бернадотту…
Трудно сказать. Согласно пословице – «чужая душа – потемки». Но как бы то ни было, в том памятном октябре 1806 года маршал Бернадотт отделался легко, о чем у Наполеона еще будет случай сильно пожалеть… A пока императору надо было вести войну. Двойным сражением у Иены – Ауэрштадта она не кончилась.
Началось преследование бегущих прусских войск, и надо сказать, что шло оно очень успешно. 27 октября 1806 года Наполеон вошел в Берлин. 8 ноября ему сдался Магдебург.
C 15 октября по 5 января 1807 года без какой-либо серьезной осады сдались Эрфурт, Шпандау, Штеттин, Кюстрин, Ченстохова, Хамельн, форт Плассенбург, Глогау и Бреславль, вce крепости с большими гарнизонами, с хорошей артиллерией и обильными запасами. В этом плане показателен случай с Магдебургом. Комендантом города был Карл Казимир фон Клейст, генерал от инфантерии, кавалер ордена Черного Орла. Его заботам была вверена сильнейшая крепость Пруссии, Магдебург, в которой раполагался гарнизон численностью в 22 тысячи человек, при 800 орудиях, обильно снабженный всем необходимым. Генерал Клейст поклялся, что «…будет обороняться до тех пор, пока в кармане у него не загорится его носовой платок…».
