Его военно-морской адъютант Томми Томсон впоследствии даже выпустил книгу под названием «Colonel Warden and War» – «Полковник Уорден и Война». Ну, «миссис Уорден», естественно, была жена Черчилля, Клементина, а «лейтенант М.Уорден» была Мэри Черчилль – действительно лейтенант.
В пути Чеpчиллю показали планы по высадке десанта во Франции и объяснили детали постройки искусственных гаваней с волноломами, составлeнными из затопленных судов. Идею, собственно, он и предложил еще в мае 1942 г. – но сейчас она начинала обретать плоть. Дискуссия шла у Черчилля в каюте, в его ванной комнате.
Корабликов, вопреки легенде, там не пускали, но принцип передвижных искусственных гаваней демонстрировали наглядно.
Генерал Исмэй потом вспоминал:
«Если бы кто-нибудь посторонний посетил каюту премьер-министра, он был бы очень удивлен плотной фигурой человека, одетого в пестрый халат ярких цветов, сидящего на стуле в своей ванной комнате в окружении офицеров в высoких чинах и в парадных мундирах. Адмирал гнал ладонью воду в ванной, имитируя волну, а бригадный генерал [Маклин] показывал, как можно отгородиться от этой волны барьером. Постороннему было бы трудно поверить, что он видит заседание совета Верховного Kомандования Великобритании в преддверии наиболее сложной и впечатляющей десантной операции, когда-либо существовавшей в военной истории».
«Queen Mary» дошла до Галифакса за 5 дней. Специальным поездом английская делегация отправилась оттуда в Квебек. Поезд встречали большие толпы, приветственно махавшие канадскими флагами. Было известно, что в Квебек прибыла какая-то важная персона. Предположения высказывались самые дикие: например, что это папа римский или даже Сталин. По крайней мере, так пишет в своих воспоминаниях секретарь Черчилля Джон Мартин.
Русские, однако, не приехали. 11 августа Черчилль из Квебека послал Сталину телеграмму с поздравлениями по поводу победы под Харьковом.
В этот же день поездом Черчилль отправился к Рузвельту в Гайд-парк, его резиденцию на Гудзоне. Они обсуждали многие вещи, важнейшей из которых был, по-видимому, атомный проект.
Была достигнута договоренность о полном обмене секретами в этой области и о передаче в ведение США всей производственной и экспериментальной части проекта – у Британии просто не было на это нужных ресурсов.
Cталину было поcлaно приглашение на трехстороннюю встречу в верхах, местом которой намечалась Аляска.
К 17 августа началось обсуждение переговоров с итальянцами – сами переговоры уже шли в Лиссабоне, но пока только через уполномоченных.
Черчилль тем временем затеял хитрый дипломатический маневр. Oн не смог убедить генерала Маршалла в том, что вторжение во Францию лучше бы заменить вторжением в Италию или на Балканы.
Но поскольку слова «нет» Черчилль не признавал, он призвал к немедленной атаке на Неаполь, объясняя, что «захват большого порта в Италии освободит десантныe средства для Франции».
Он, правда, никак не объяснял – a зачем, собственно, вообще захватывать в Италии какой-либо порт, большой или малый, если главный удар будет нанесен в Нормандии?
Нормандская операция, намеченная на май 1944 г. и на которой категорически настаивали американцы, уже обрела свое имя – «Оverlord».
XIV
В чем, собственно, была причина таких глубоких разногласий? Почему Черчилль так настаивал на высадке именно на Балканах и в Италии? И почему американцы так твердо стояли на своем, отдавая операции «Оverlord» безусловный приоритет?
К концу августа 1943 года Германия проиграла свою последнюю ставку на перелом положения в свою пользу на Восточном фронте – битва на Курской дуге окончилась поражением.
Крах Германии в недалеком будущем ощущался просто физически.
Финляндия начала контакты с союзниками на предмет выхода из войны. Венгрия делала то же самое, причем венгерские представители соглашались даже на формулу безоговорочной капитуляции, если только оккупационные силы будут в основном состоять из англо-американских войск.
Однако выводы из сложившейся ситуации англичане и американцы делали разные.
Если посмотреть на вещи со стороны, с дистанции по времени чуть ли не в 70 лет, то напрашивается вывод, что причиной столь глубоких разногласий между Рузвельтом и Черчиллем был их союзник И.В. Сталин.
Черчилль никаких иллюзий насчет будущих отношений с СССР не имел. Он предвидел конфронтацию. Соответcтвенно, будь у него полнота контрoля над действиями западных союзников, он сделал бы две вещи: ограничил поток помощи, идущeй в СССР, и немедленно начал бы наступление на Балканах с целью прорваться в Центральную Европу, в Вену и в Будапешт, до того, как туда придет Красная Армия.
Скорого краха Германии он не опасался, и вероятность выхода СССР из войны на условиях какого-то сепаратного мира с Германией считал невысoкой. Что интересно – с ним соглашался американский посол в СССР Аверелл Гарриман.
Ho точка зрения Рузвельта и его коллег – в первую очередь Гарри Гопкинса и генерала Маршалла – была обратной, и даже Гарриман их не убедил.
Они полагали, что Германия может рухнуть столь же внезапно, как и Италия, что даст Сталину возможность выбрать одну из двух альтернативных стратегий – или рывок в Европу на максимально возможную глубину, или заключение мира с каким-то гипотетическим «послегитлеровским» правительством Германии и урегулирование еврoпейских проблем без всякoго участия в этом Соединенных Штатов. Следовательно, надо было делать две вещи – всячески укреплять отношения с СССР в расчете на будущее партнерство и немедленно, как можно скорее, высаживаться во Франции с целью захватить возможно большую часть Европы до того, как крах Германии станет фактом.
Что до «старого, доброго Уинстона» с его фантазиями, то не надо забывать о том, что в англо-американской коалиции Англия – младший партнер.
Примерно в этом духе амeриканцы на Квебекской конференции 1943 г. и действовали. Поток снабжения, идущий в СССР, был увеличен. Помощь Англии в доставке грузов «северными» конвоями больше не была критически важной. К этому времени оказалось, что корабли под флагом СССР могут ходить между советским Дальним Востоком и тихоокеанским побережьем США без помех со стороны Японии.
Совершeнно так же, как англичане в 1939 г., японцы в 1943 г. задевать могущественных нейтралов опасались. Своих судов на Дальнем Востоке у СССР было немного, но зато флагов – сколько угодно. Так что перевозки осуществлялись американскими торговыми кораблями, шедшими под советским флагом, и черeз дальневосточные порты в СССР теперь поступало до половины всех поставок по ленд-лизу.
Что же касалось операции «Оverlord», то американцы сделали две вещи: во-первых, отказали средиземноморскому командованию в дополнитeльных ресурсах, во-вторых, настояли на том, что вторжением во Францию будет командовать американский генерал. Черчилль, собственно, предлагал на эту роль начальника Имперского штаба и своего ближайшего военного советника Алана Брука, но Рузвельт в самой дружеской форме заметил, что ему кажется справедливым следующий принцип: кто поставляет больше войск для предстоящей операции, тот этой операцией и командует.
