Конечно, я прежде всего имею в виду возможность миграционной экспансии новых членов Евразийского Союза. Как Таджикистан, Киргизию, так и других возможных его участников, которые само членство в Евразийском союзе могут рассматривать с точки зрения расширения границ своих государств посредством вала мигрантов на территорию России.
В Китае, кто не знает, в результате демографической политики мужское население на 40 миллионов превышает женское. (В России 40 миллионов русских мужчин вообще.) Где им, скажите на милость, взять невест, как не у соседа — России?
Да что там Китай. Нелегальная миграция давно и прочно стала проблемой нынешней России. Опять же, виноват в этом явлении не Путин, но при нем оно продолжает расцветать и приобретать дикие формы. Между прочим, относительное, конечно, снижение популярности Путина в крупных городах отчасти базируется на засилии там мигрантов. Мало кто верит, что новый президент решит эту проблему, но автоматически связывать ее с именем Путина стало нормой. И рано или поздно всерьез национальными вопросами Путину заняться придется. Манеж — не выходка националистов, как твердит сурковская пропаганда и прочие проплаченные толерасты, а крик протеста русской молодежи. (Националисты могли использовать Манеж, но не спровоцировать.)
Впрочем, не буду рассказывать читателю очевидные вещи, о которых он не понаслышке знает и сам.
— Какие еще негативные процессы в обществе, дестабилизирующие жизнь в стране, вы относите к наследию Ельцина? — спросил я как-то Сергея Кара-Мурзу, известного писателя и мыслителя, автора книги «Манипуляция сознанием».
— В 1990-е годы разрушили тип национального общежития, который был создан в Российской империи, а потом в СССР, — ответил Сергей Георгиевич. — Этнические проблемы на самом деле ведь всегда и везде являются очень острыми. Потому что даже небольшая этническая общность, если она вдруг начинает ощущать себя под угрозой, может раздолбать большую страну. Как это было с Чечней. Что такое Чечня? Однако попробуй справься!
Так вот, после Ельцина, когда наше национальное общежитие было разрушено, надо было определяться: какова у нас будет конструкция национального государственного устройства. Прошлую конструкцию разрушили политически, всячески дискредитировали и опорочили в прессе. А новая-то где?
Сегодня не существует никакой доктрины национального обустройства России. А таких моделей в мире не так уж и много — всего пять. Принимай за основу хоть какую-нибудь — американскую, французскую — и действуй. А сегодня что получается? Трудовая миграция, которая вызывает столько болезненных эмоций, никакой разумной концепцией не регулируется. Власть только в случаях каких-то эксцессов — типа Кондопоги или Манежной площади — делает лишь жесты. Либо кому-то угрожает, либо с кем-то заигрывает. Но такое поведение только усиливает негативные процессы. В результате все недовольны, и любая сторона может устроить в любой момент кровавый спектакль, который захлестнет всю Россию.
Пока что только бывшее советское население с его терпимым менталитетом и воспитанием компенсирует и сдерживает катастрофу. Но ведь оно уже сходит со сцены. А вместо него туда поднимается поколение, которое просто не понимает многих норм в межэтнических отношениях. Которое не понимает, что это очень хрупкая вещь, в которой легко перейти грань. И вот здесь и должно выступить государство. А оно молчит. «Толерантность»-«толерантность»?.. Должны быть экономические и политические механизмы решения национальных проблем, а не общие слова.
— Вы упомянули о пяти моделях, по которым современные цивилизованные страны выстраивают межэтнические отношения. Какая из моделей более всего подходит России? — уточнил я у Кара-Мурзы.
— Конечно, та, которая была и в Российской империи, и в Советском Союзе, — убедительно сказал он. — Она была очень специфична, другой такой не было нигде. Русское ядро, вокруг которого существовали нерусские народы, которые общались между собой посредством этого ядра. Часть могла обрусеть, часть сохранять свою этническую принадлежность. Во время отечественных войн эта конструкция себя замечательно показывала — все народы были сплоченными. А в 1990-е годы Ельцин оторвал от русского народа нерусские, которые замкнулись на себе, и эта модель развалилась.
Я считаю, что надо восстанавливать эту конструкцию. Но для этого нужна общенародная собственность, общий язык, армия… то, что нас соединяло. Либо надо принимать другую модель национальных взаимоотт ношений. Например, ассимиляция. Есть у нас сегодня средства и ресурсы для такой модели? Нет! Получилось так, что русский народ поднял индустриализацию и наукоемкое производство, которые уничтожили реформы, и русские остались без работы. Ослабли. А нерусские народы, которые, кстати, никогда не претендовали на то, чтобы думать за всю Россию, отступают и замыкаются у себя в каменном веке. Идет их архаизация.
Есть еще одна модель. Апартеид. Раздельное обитание народов в своих цивилизационных нишах. Но это очень дорогая вещь. И создать ее очень трудно. Вряд ли теперь получится загнать народы в эти ниши. Все теперь выезжают в город, у всех есть мобильные телефоны, машины и травматические пистолеты. То есть необходимые для себя блага цивилизации они-то взяли, но интегрироваться эта часть народов по-настоящему не собирается. Крестьяне, которые ковыряются в земле, сегодня ничего уже не решают. К кому вы будете апеллировать? Призывы к толерантности, терпимости абсолютно ни на что и ни на кого не влияют. Повторяю, нужна работающая система, а не слова. Экономическая, культурная, образовательная и так далее.
Очень хочется верить, что такая работающая система в России наконец появится, иначе, боюсь, внутренние проблемы могут сделать Путина заложником внешних. Да и будет ли исторически справедливо, если плодами его евразийского проекта воспользуется народ-мутант, а не русские люди, вытерпевшие все мерзости перестройки и ельцинской вакханалии, которые голосовали и голосуют за Путина? Его электоральная и историческая опора. Опора — настоящая, духовная, искренняя, а не основанная на вливании чужих денег.
По иронии судьбы я пишу эти строки в 193-ю (!) годовщину Грозного, которая активно муссируется всеми федеральными каналами. Оставив в стороне даже весьма и весьма некруглую дату создания русской крепости Грозный, призванной защищать русских земледельцев от набегов диких чеченов, поглядим на ситуацию со стороны.
Почему федеральный «ящик» воспевает именно этот город? Почему, не стесняясь, цитирует слова Кадырова, что «деньги чеченскому народу дает Аллах»? (Это про наши с вами налоги, господа!) И все это действо вершится на фоне комплекса стеклянных 45-этажных небоскребов, возведенных, по словам комментатора, в короткий срок, затмить которые может разве что Москва-сити. (Вот, кстати, кому по силам купить там квартиру? И кому она там такая нужна?)
В такие мгновения мне хочется спросить Путина: «Владимир Владимирович! Когда вы последний раз ходили пешком по Васильевскому острову, где прошла ваша молодость и студенческие годы, давшие, к слову, старт вашей политической карьере? Когда последний раз видели облупившиеся, закопченные фасады домов Малого проспекта и всех линий? В этих домах за 2000-е годы коммуналок не убавилось. Там спивается и деградирует от перманентной депрессии ваш избиратель — русский народ с советским сознанием. Он, вымирая, голосует за вас без бюджетных вливаний, ютясь в разрушающемся жилом фонде, наблюдая за окном пьяное ухарство тех же чеченов или других «детей гор». Почему так происходит? Народ вашего города не заслужил лучшей доли? Чем он хуже жителей Грозного? Ведь не петербуржцы начинали войну в Чечне. Ей-богу, это исторически несправедливо! Вы — российский президент, ленинградец и русский человек, а не чеченский имам. Пора вспомнить и о своих. Чеченам нужен только ваш бюджетный кошелек, да вы это и не хуже меня знаете, а русскому народу нужен великий президент Путин!»
