– …раскаялся.
– Да! Да! Живем-то один раз… Ну, уйдем, и что? Дадим возможность каждому по-своему интерпретировать. Сталин незадолго до своей смерти сказал одному журналисту: «Когда я умру, на мою могилу нанесут кучу мусора, но ветер истории безжалостно развеет ее». Вот посмотрите, сколько сегодня книг о Сталине. Идет осмысление. Я хочу, чтобы Михаил Сергеевич помог этому осмыслению. Я не успеваю их собирать. Я ведь тоже не ангел, тоже не пушистый, у меня тоже есть свои грехи… но я все-таки их осмыслил. Но, глядя на Горбачева, я вижу, что своих грехов он не понимает. Или такой характер, что бодрится. Надо сказать честно, а не делать из себя бодрячка. Мы не молоденькие.
Москва, май 2009 г.
Юрий Прокофьев
Прокофьев Юрий Анатольевич – Председатель Президиума Центрального совета общероссийского общественного движения «Отчизна». Родился 20 февраля 1939 г. в поселке Муйнак, Каракалпакская АССР. В 1989–1991 гг. – 1-й секретарь Московского городского комитета КПСС. В 1990–1991 гг. – член Политбюро ЦК КПСС. Участник ГКЧП.
– Вы входили в последний состав высшего органа партийной власти СССР, Политбюро ЦК КПСС. Почему вы, члены политбюро, большинство которых впоследствии громко сокрушалось по поводу развала страны, не попытались в каком-то рывке спасти Советский Союз? Извините, но Родина-то на кону стояла…
– Первая ошибка, которая была нами допущена, – это то, что на XXVIII съезде КПСС в 1990 году мы позволили внести в Устав партии изменение о том, что генеральный секретарь избирается и освобождается от должности только съездом. Иначе в апреле 1991 года пленум ЦК точно снял бы Горбачева с поста генсека, тогда вопрос об этом стоял. Не зря, вероятно, материалы апрельского и июльского пленумов ЦК до сих пор засекречены; вот, дарю вам на память мое до сих пор засекреченное выступление на этом пленуме. Мы уже понимали, к чему все идет, и на июльском пленуме приняли решение о проведении внеочередного XXIX съезда КПСС в октябре 1991 года. После этого съезда Горбачев бы генсеком не остался. И я считаю, что путч в августе 1991 года был хорошо подготовленной провокацией, сродни поджогу рейхстага в Германии, для того, чтобы в октябре не состоялся тот самый внеочередной съезд КПСС и чтобы курс руководства СССР никак не изменился бы. Чтобы Горбачев продолжал четко вести страну к развалу.
– Самоубийственный мотив самого Михаила Сергеевича при этом – самая большая загадка XX века?
– Зачем это нужно было самому Михаилу Сергеевичу? В 1992 году во время празднования первой годовщины основания «Независимой газеты» сатирик Иванов, который, как и Горбачев, был в числе приглашенных, говорит Михаилу Сергеевичу: «Вы были президентом великой державы. Вы были генеральным секретарем крупнейшей коммунистической партии мира. Государство распалось. Партию запретили. Это у вас случайно получилось или вы нарочно сделали? Я не понимаю…» Горбачев ответил: «Ну и хорошо, что вы не понимаете». Есть выступление Горбачева в Стамбульском университете в 1999 году, где он заявил студентам, что целью его жизни была ликвидация коммунистического строя в СССР и коммунизма вообще. Раньше всех, по словам Горбачева, это поняла его супруга Раиса Максимовна и помогала ему продвигаться по служебной лестнице, чтобы Горбачеву было проще решить свою задачу. И он эту задачу решил. Но в мире, как сказал тогда Горбачев, остается еще одно зло – компартия Китая, с которым надо во что бы то ни стало покончить, и тогда наступит всеобщее благополучие.
Ходили слухи, что Горбачеву после распада СССР якобы светил пост генсека ООН, а Михаил Сергеевич ведь был страшно самолюбивым человеком, обожал всякие почести, мол, должность Генсека КПСС была ему уже тесновата, а вот весь мир – это другое дело. Второй вариант, более вероятный. Горбачев в чем-то запутался, и американцы заставили его действовать так, как было выгодно им. Юрий Иванович Дроздов, который в СССР 11 лет возглавлял нелегальную разведку, вспоминал, что в 1992 году в ресторане Федорова на Остоженке в Москве собрались ветераны разведки СССР и США; они, кстати, и до сих пор встречаются. Выпили. И кто-то из американцев сказал: «Вы точно не доживете, но ваши дети когда-то узнают, кто из ваших работал на американскую разведку… И они будут в шоке!»
– Решение поставить Ельцина в Москве было фатальной ошибкой Горбачева?
– Это была ошибка Лигачева (член Политбюро ЦК КПСС. – Авт.). Ельцин был управленцем старого стиля. У него была великолепная память на цифры, на людей, но, скажем, в экономике он по-настоящему не разбирался. План любой ценой! У меня много воспоминаний о раннем московском Ельцине, около пяти месяцев мы с ним работали рука об руку с утра до ночи. Это была достаточно интересная фигура. Ельцин обладал, я бы сказал, не столько умом, сколько звериным инстинктом. Он моментально перестраивался, если чувствовал, что аудитория его не воспринимает, быстро понимал, что от него ждут слушатели. У Ельцина были два уникальных качества – он не боялся вышестоящего начальства и был способен очень быстро принимать неординарные решения. Но персонально человек для Ельцина ничего не значил; причем не только конкретный сотрудник, Ельцин и с письмами не разбирался, не вникал в них.
Из-за Ельцина покончил с собой бывший первый секретарь Киевского райкома партии Коровицин. Как это произошло? В Москву приехал президент Франции Миттеран. С его супругой Раиса Максимовна (жена М.С. Горбачева. – Авт.) пошла гулять по Арбату. Зашли в овощной магазин. А что собой представляли овощные магазины советских времен, вы, конечно, помните. Горбачев Ельцину за это воткнул. Ельцин тут же дал указание снять с работы партийного секретаря того района, в котором находился магазин – Коровицина, и исключить его из партии. Но партийная комиссия не нашла оснований для исключения Коровицина.
Тогда Ельцин бросил все силы – в том числе и спецслужб, чтобы доказать, что Коровицин взяточник; но я отлично знаю, что он никогда взяточником не был. Ходили по всем ателье района, по всем магазинам, спрашивали, где шьет его жена, где, почем и что покупает… Жуткое давление! Коровицин ушел на работу в Министерство цветной металлургии, но преследовать его все равно продолжали. В результате он выбросился с девятого этажа на проспекте Калинина. Я единственный из руководителей Москвы был на его похоронах. Всего было человек 300, но никто – так боялись Ельцина! – слова не вымолвил ни в морге, ни на Троекуровском кладбище. Когда Ельцин меня спросил, почему там был, я ответил: «А как бы люди отнеслись к тому, что на похоронах не было бы ни одного руководителя Москвы?» Был еще один похожий случай, когда с недостроенного гаража выбросился секретарь Перовского райкома, которому Ельцин никак не мог простить того, что когда-то, еще до него, в Перовском районе Гришин избирался в Верховный Совет. Ельцин страшно не любил своих предшественников.
– Много легенд ходит про знаменитый октябрьский пленум 1987 года, где Ельцин проявил себя чуть ли не героем… Вы хорошо знали Горбачева. Почему он не пресек дальнейшую политическую самодеятельность Ельцина, в конце концов погубившую самого Михаила Сергеевича?
– На этом пленуме я не был, но отлично знаю, как и что было. К этому времени Ельцин понял, что Москва ему не по зубам. Первый раз я это почувствовал в сентябре 1987 года, когда в День города Ельцин приехал в Моссовет и пришел ко мне в кабинет. Сидим разговариваем, а я вижу, что он мрачный, черный, без всякой радости на лице; человек в состоянии сильной депрессии. После этого я был в кабинете Сайкина, где раздался звонок Горбачева: «Ельцин мне тут прислал письмо, просит отставки…» Отставки он не получил, но в состоянии депрессии выступил на этом самом пленуме. На мой взгляд, тогдашним руководством страны была сделана глупость – выступление Ельцина надо было публиковать, а не скрывать, поскольку в нем не было ничего крамольного, а ложную, «смелую» версию ельцинского выступления позже запустил один известный журналист.
