– Было ли в Чернобыле мародерство?
– В Чернобыле было не столько мародерство, сколько воровство. Люди, уезжая, побросали там свои машины, а военные, которых туда понагнали, разбирали их на запчасти, хотя их предупреждали, что ничего трогать нельзя, опасно для здоровья. Многие местные жители уехали на своих автомобилях, а затем, зная, что они грязные, тем не менее продали их.
Правда, были и благородные поступки. Литовские власти, например, когда мы сказали, что в зоне Игналинской АЭС в небольших количествах, но появился радиоактивный йод из Чернобыля, сразу все молоко, которое производили колхозы и частники, пустили на производство сыра, а в продажу стали давать только порошковое. Производство сыра занимало несколько месяцев, поэтому даже если в молоко и попал радиоактивный йод, то за это время он окончательно распадался.
– Говорят, что уезжать из радиоактивной вокруг ЧАЭС зоны можно было не всем.
– Конечно, не всем. И сейчас в запретной зоне вокруг Чернобыля живут люди. Основной вред радиации – если она попадает во внутренние органы. То есть картошку, конечно, надо почистить, помыть, а уже затем есть. А воду даже пить можно. Она же проточная, чистая, если не баламутить дно. Так что было большой ошибкой переселять людей из некоторых зон рядом с Чернобыльской АЭС, где они могли бы жить и по сей день. Многие медицинские эксперты тогда утверждали, что гораздо больший вред таким людям нанесет не незначительная радиация, а стресс, который они получат, насильно оторвавшись от насиженных мест, где веками жили их предки.
Москва, март 2011 г.
Владимир Васильев
Васильев Владимир Абдуалиевич – председатель комитета Госдумы по безопасности, генерал-полковник милиции. Родился 11 августа 1949 года в г. Клин Московской области. В 1997–1999 гг. – первый заместитель, а в 2001–2003 гг. заместитель министра МВД. Руководил милицейским штабом по освобождению заложников «Норд-Оста» на Дубровке в Москве в 2002 г.
– Многие сегодня утверждают, что современная коррупция имеет свои корни в Советском Союзе. Верно ли это?
– Взятки и злоупотребления, конечно, были и раньше, а вот коррупции в советское время не было, потому что у тогдашнего руководства страны была политическая воля. Я хорошо помню, как при Андропове происходила зачистка московских управлений торговли, общественного питания, рынков и так далее. Тогда сели все! Сели целыми профессиональными структурами – снизу доверху, не исключая и руководства: управление рынками во главе с Чепузиным, Иванов – Росвоенторг, Завьялов – общепит, Трегубов – торговля… Отчасти это, конечно, была компанейщина, но такие зачистки оздоровляли предпринимательские и близкие к ним сферы, поэтому и проводились даже в благополучное в этом смысле советское время.
Злоупотребления, повторяю, были и тогда, но фундаментальная коррупция появилась только в 1990-е годы. Почему? Не было политической воли! Так случилось, что, работая все это время в системе МВД, я хорошо видел процесс становления так называемых рыночных отношений, которым сверху был открыт если не режим благоприятствования, то режим отсутствия противодействия незаконным явлениям, сопровождавшим становление этих отношений. Считалось, что милиция с ее советским менталитетом и поначалу советское же законодательство не дадут развиться рынку. В результате систему МВД попросту отжали от рыночного процесса, отвели в сторону, и она тут же разложилась. Ни для кого ведь не секрет, что именно в годы становления рыночных отношений возникло много хищнического, нецивилизованного, криминального… И поэтому, когда сотрудники МВД видели, кто и как делает себе капиталы, у некоторых из них возникло убеждение, что войти в этот сомнительный процесс вовсе не зазорно и не зазорно за это получить свою долю. Но как раз именно такие рассуждения и оказались самым разрушительным явлением для правоохранительной системы: она потеряла способность бороться с коррупцией в эшелонах власти и в себе самой. Этот период – период трагедии нашей страны, трагедии милицейской системы: из нее тогда ушло много мыслящих людей, это была и трагедия конкретных личностей!
Москва, февраль 2010 г.
Сергей Мавроди
Мавроди Сергей Пантелеевич – российский предприниматель. Родился в 1955 г. в Москве. В советское время активно занимался подпольным бизнесом, привлекался за это к уголовной ответственности. В 1994 году создал финансовую пирамиду «МММ». В 2007 году осужден за мошенничество.
– Что такое был подпольный бизнес в советские времена? Насколько я знаю, опыт бизнесмена вы начали получать еще в СССР. В 1981 году бросили институт…
– Нет, вы все путаете… Так обычно происходит, когда дело касается меня. Все всегда все путают. Сплошные мифы. Это кошмар просто какой-то! Проклятие.
Институт я вовсе не бросал, я его благополучно окончил в 1978 году. МИЭМ, кафедра прикладная математика, специальность искусственный интеллект. Затем по распределению – ну, советские времена же – оттрубил свои три года в обычном ВЦ, как положено, а вот потом-то, освободившись, так сказать, этой свободой своей тут же и воспользовался. Не преминул. Ушел. В никуда, по сути. Никакого особого бизнеса у меня к тому времени еще не было, перспективы на будущее были в этом смысле более чем туманные. Просто я физически не мог больше находиться в атмосфере советского ВЦ. Не мог вот, и все! Я там задыхался. Хотя за эти три года успел сделать блестящую по тем временам карьеру. Ну, относительно, конечно, блестящую. Без всяких там связей стал аж заведующим группой программистов. Тогда это было ого-го!.. Все мои сокурсники завидовали мне черной завистью. И вдруг я ушел. Все бросил! «Уходя, отрясите прах от ног своих». Вот и я отряс.
Знаете, меня вот иногда спрашивают: «Хорошо ли было в Союзе?» Нет. Плохо. Очень плохо. Хотя там я пребывал в относительном благополучии, а здесь, в нынешней России, у меня одни только сплошные беды да злосчастья. И в розыске я был, черт знает сколько по съемным квартирам мотался. И в тюрьме потом, на спецблоке четыре с половиной года. Абсолютный, кстати, рекорд. И сейчас у меня аут полный… Но нет! Там у меня было почему-то постоянное ощущение, что я в тюрьме. На ПЖ причем. И выхода никакого. Беспросветность какая-то полная. Серость, серость, серость…
– И решили от нее укрыться на различных низкооплачиваемых работах и заняться фарцовкой?
– Низкооплачиваемые работы? Ну да, числился. А иначе же тунеядство! Статья голимая. В натуре. Дворником в основном числился. Но тогда же все непросто было. Ты ж сам не работаешь, договариваешься с кем-то. Чтоб за тебя твой участок убирали. Через некоторое время находятся завистники… Хотя, казалось бы, ну чему тут завидовать-то? Короче говоря, все время приходилось менять место работы. А пока найдешь еще следующее-то… По нескольку месяцев безработный. Участковый притаскиваться начинает… Караул, одним словом! Как вспомню, так вздрогну.
Последнее место работы было ночной сторож на станции метро «Свиблово». Но там я уже сам работал. Надоело мне к тому моменту с места на место мотаться. Да и стремно становилось. Участковый уже недвусмысленно намекал про сто первый километр. Так что я приходил раз в трое суток и честно просиживал всю ночь один в пустом офисе. Хорошо! Тишина, покой… Сидишь, книжку читаешь…
