Кстати, о «Gunvor» применительно к Путину впервые упоминал еще в 2004 году претендент на президентский пост небезызвестный Иван Рыбкин, бывший спикер российского парламента. Он так и сказал: «Известный Абрамович, стоящие в тени Тимченко, братья Ковальчуки и другие отвечают за бизнес Путина».
Однако, повторяю, никаких документальных подтверждений своим словам ни Рыбкин, ни Белковский не представили.
Остается лишь добавить, что Геннадий Тимченко – весьма колоритная фигура в стане личных друзей Путина. В интервью «The Wall Street Journal» он рассказал, что в 1999 году отказался от российского гражданства, а сегодня является подданным Финляндии. При этом занимает пост президента хоккейного клуба СКА (Санкт-Петербург) – лучшей хоккейной команды России.
Разумеется, Тимченко богат. Его состояние в 5,5 миллиарда долларов основано на торговле энергоносителями, а также владении долями в нефтегазовых компаниях. С Путиным, согласно СМИ, Тимченко познакомился, служа в Первом главном управлении КГБ, хотя сам он это отрицает.
Что до истоков взлета карьеры этого друга Путина, то кроются они в его работе в Министерстве внешней торговли СССР и своевременной переброске своих коммерческих талантов на сырьевые отрасли России. Перечислять устанешь фирмы, где отметился сей ловкий господин с финским гражданством. Но вот то, что к «Gunvor» друг Владимира Путина господин Тимченко имеет непосредственное отношение, факт. Несколько лет назад директор «Gunvor» Торбьорн Торнквист подтвердил агентству Reuters, что 50 % компании действительно принадлежит Геннадию Тимченко.
Совсем недавно Владимир Владимирович Путин, начиная свою предвыборную кампанию, подал декларацию о доходах. Согласно ей, за 2011 год он заработал 19,5 миллиона рублей. Сумма для большинства россиян неслыханная, однако вызвавшая насмешливый скепсис в элитных кругах. (Оно и понятно, если хотя бы взять в расчет, что путинский гардероб, как мы знаем, стоит примерно таких денег.) Остроумнее всех чертыхнулся по поводу путинской декларации вице-премьер Сурков у себя в «Твиттере».
…Поэтому, объективности ради, закончу эту главу словами Олега Сальманова, который еще в 2007 году написал в «The New Times»: «…очевидно, что президент России (Путин. – Авт.) либо искусно маскирует свое состояние, либо является одним из самых убежденных нестяжателей в мире. Ведь в то время как состояние его друзей, таких как братья Ковальчуки или Геннадий Тимченко, неуклонно растет, сам президент, согласно его декларации о доходах, предоставленной в ЦИК, богаче не становится».
Смольнинская организованная группировка
Значение бывших коллег Путина по работе в мэрии Санкт-Петербурга, перебравшихся благодаря его протекции в правительственные структуры России, по сей день огромно. И если путинские силовики «всего лишь» сдерживают развитие государства, то путинские экономисты такому развитию откровенно мешают.
Почему и зачем Владимир Владимирович держал и держит этих ангажированных определенными кругами Запада господ при себе? Собирается ли он и в новом правительстве дать ключевые должности монетаристам типа Кудрина и Чубайса (или их многочисленным ставленникам помельче)?
В принципе на эти вопросы можно ответить просто. Путин, прекрасно понимая истинную суть этих господ, не хочет (и никогда не хотел) сам от них избавляться, чтобы не наживать лично себе проблем с их покровителями в Вашингтоне. Все – точка!
То есть устойчивость собственного трона Путин предпочел интересам России. Путину было проще оставить при себе Чубайса, чем разозлить его увольнением серьезных людей в США. Вот если бы Чубайс стал раскачивать властный стул под Путиным, то от Анатолия Борисовича мигом бы остались рожки да ножки. А так… Россия потерпит Чубайса в правительстве, не развалится.
…Если кто забыл, то Анатолий Борисович Чубайс тоже, как и Путин, был заместителем Собчака в Ленсовете. Недолго, правда. Вскоре Родина в лице Ельцина призвала Чубайса заняться приватизацией российского имущества.
О том, как происходил этот процесс, мне рассказывал Владимир Полеванов – тогдашний вице-премьер российского правительства и человек, сменивший Чубайса на посту председателя Госкомимущества:
– Новокузнецкий алюминиевый завод, где активов было минимум на миллиард долларов, продавался за 10 миллионов долларов, а в собственность передавался за 10 миллионов рублей – остальные потом. Кох (в 1993–1995 гг. зампредседателя Госкомимущества. – Авт.) руководил этой операцией.
Была, к примеру, попытка приватизировать Тихоокеанский флот. Если бы это было сделано, то был бы поставлен под угрозу северный завоз и прилегающие территории оказались бы без снабжения. Было приватизировано оборонное предприятие НПО «Графит», иностранцы получили целый пакет акций. Завод авиационных моторов в Перми. В его совет директоров тоже были введены иностранцы.
– Вы упомянули иностранцев в качестве активных приватизаторов отечественного госимущества, – напомнил я, понимая, что в своих действиях Чубайсу нужно было на кого-то опираться. – Насколько масштабным было это явление?
– Только 36 иностранцев сидели в святая святых приватизации России – в кабинетах ГКИ, готовя для самих себя конкурсы, закрытые аукционы. Естественно, что, зная все условия конкурсов, они на них уверенно побеждали. Это были в основном американцы либо русские, работающие на американские компании
[25]
.
– На вас давили? Кто? – задал я собеседнику сакральный вопрос.
– Конечно, давили. В первую очередь Чубайс, который курировал мою работу в ранге первого вице-премьера правительства, – четко ответил Полеванов. – Постоянно звонил и отдавал мне незаконные приказы. Я отказывался их выполнять, говорил: «Дайте мне письменный приказ, тогда я его выполню. А устные – нет». Но Чубайс ни разу ни одного письменного приказа так мне и не отдал.
Кстати, отношение Чубайса к методам приватизации было в худшем виде большевистским. Помню, в одном из выступлений тогда так и сказал, что приватизация по Чубайсу и коллективизация по Сталину – это одно и то же, хотя коллективизация все-таки решила целый ряд проблем, а приватизация их только создала. Приведу пример. В России – бездна закрытых моногородов, где одно-два предприятия определяют жизнь и смерть десятков тысяч людей. Так вот Чубайс приказывал мне и в них проводить приватизацию, не глядя ни на что, мол, если эти предприятия нерентабельны, – а тогда все было нерентабельно, – надо безжалостно их ликвидировать. А когда я возразил: «Мы же обречем людей на голодную смерть», Чубайс мне в ответ заявил: «Ну и бог с ними! Ну, вымрет тридцать миллионов. Они не вписались в рынок. Не думайте об этом – новые вырастут».
