9 октября в интервью сайту Избранное. ру директор программы Россия/Евразия в Немецком институте внешней политики А.Рар заявил, что, по его мнению, в Германии статья Черкесова будет расценена как «из ряда вон выходящая попытка защитить себя и свое ведомство».
10 октября, GlobalRus.ru: «Ситуация… беспрецедентная: уже настолько откровенные разборки между силовиками — вещь редкостная, но тем более уникален выход всей этой истории в медийное пространство… Черкесов нарушил, по сути, главный завет своей корпорации — закрытость. «Чекистское сообщество» и «властная элита» (сейчас это синонимы как минимум на 70 %) заведомо эзотеричны… но теперь все вылезло наружу. В принципе, есть логичные версии, почему именно так вышло: Черкесова предположительно оттеснили от Путина, и он пытается до него достучаться через открытые каналы. Однако конкретный расклад здесь не так важен — главное, что борьба вышла на такой уровень, при котором уже стала заметна публике».
С чего начинается высказывание? С того, что ситуация беспрецедентная. Это констатация. Дальше — интерпретация. «Оттеснили»… «Хочет достучаться»…
10 октября «Новые Известия» публикуют комментарий члена федерального политсовета СПС Б.Надеждина: «Сам факт появления такой статьи можно считать делом абсолютно фундаментальной, принципиальной важности. Случай сам по себе беспрецедентный: впервые за путинскую эпоху мы наблюдаем публикацию руководителя спецслужбы в частной газете, где он полемизирует с другими спецслужбами и говорит об угрозах безопасности страны… Принципиальное значение статьи в том, что это очевидный крах режима власти, который сложился в последние годы».
10 октября, Скандалы. ру: «В своей статье… ближайший соратник Владимира Путина признает, что среди российских силовиков идет война за влияние и деньги. Раньше никто из близкого окружения президента таких признаний не делал. Эксперты оценивают откровения Черкесова как крик отчаяния человека, которого конкуренты оттерли от президента…».
10 октября, Страна. ру: «Степень сенсационности этого события (статьи Черкесова. — С.К.) переоценить сложно. Чекист написал статью в газете «Коммерсант», в которой он открыто признал: внутри чекистского сообщества наметилось очень серьезное противостояние… Фактически Черкесов выступил с обвинением в адрес своих коллег по клану в коррупции — факт невиданный в истории путинской России».
10 октября «Новые Известия» приводят комментарий политолога С.Белковского: «Видимо, Виктор Черкесов отчаялся решить свои проблемы непубличным путем, то есть, например, встретиться с Владимиром Путиным… А во-вторых, номенклатурный раскол в российском обществе принимает новые формы, в котором чисто anпаратные, силовые методы становятся недостаточными. Субъектам этого номенклатурного раскола приходится прибегать к формам публичной политики, что дает надежду на возвращение такой политики в нашей стране… Сам факт того, что впервые за многие годы чиновник такого уровня написал статью, а не просто пытался решить проблему теневыми методами, — это очень хорошо. И это единственное, что дает надежду на возрождение российской демократии».
На этом можно подвести черту под оценками сравнительно нейтральными и маркируемыми различными модификациями признания беспрецедентности. Дальше надо переходить к другому типу оценок. Но сначала дадим обобщающую схему (рис. 72).
Рис. 72
Что же в принципе отражает и выражает подобная схема? Что есть те, кто вообще не хочет реагировать. И это наиболее осторожные люди. Есть те, кто реагирует, приводя текст в режиме «без комментариев». И это чуть менее осторожные люди. Есть те, кто весь комментарий сводит к тем или иным вариантам констатации «беспрецедентности» статьи. Завтра спросят: «Что хотел сказать?» — и авторы констатации ответят в соответствии с конъюнктурой. Выиграет Черкесов — скажут: «беспрецедентно хорошо». Не выиграет — скажут: «беспрецедентно плохо». Или, если совсем проиграет: «беспрецедентно нагло», «беспрецедентно возмутительно» и так далее.
Наконец, есть наименее осторожные, которые аж интерпретируют текст. Но как они его интерпретируют? Они задаются вопросом: какова степень вхожести данного лица в кабинет В.Путина?
И это единственный вопрос, который их интересует. А что, нет других вопросов к тексту Черкесова, да и к ситуации в целом? Вышеприведенный сакраментальный вопрос, казалось бы, должен был интересовать среднее звено бюрократии, а не свободные СМИ. Но произошло-то другое. Зафиксировав это «другое», пойдем дальше.
Группа № 3. Начальные негативные реакции
В числе тех, кто резко негативно отреагировал на статью Черкесова, прежде всего, С.Ковалев, который открывает тему «критики крюка» (имеется в виду пассаж статьи, где Черкесов утверждает, что «падая в бездну, постсоветское общество уцепилось за <… > «чекистский» крюк»).
9 октября на сайте Избранное. ру Ковалев соглашается с положением статьи Черкесова о том, что благодаря «чекистскому крюку» достигнута некоторая стабильность. Однако тут же заявляет, что сталинская эпоха и многие другие периоды такого рода во всемирной истории отмечались именно стабильностью. И дальше пишет на тему о том, что цена советской стабильности — миллионы убитых граждан, и так далее.
С.Ковалев не рассматривает сразу два вопроса.
Первый вопрос — возможна ли нестабильность, при которой не будут убиты миллионы людей? Что, из-за нестабильности эпохи Ельцина никто не пострадал? Что, распад СССР не повлек за собой гибель и жизненные трагедии миллионов людей, и многое другое?
Второй вопрос — как нестабильность в качестве первой фазы влияет на качество стабилизации в виде второй фазы? Ведь формат стабилизации вызревает в недрах нестабильности. От качества этой нестабильности полностью зависит тип последующей стабилизации. Кто отвечает за «жертвы стабилизации»? Тот, кто ее осуществлял? Или тот, кто допустил нестабильность? За гитлеризм, например, должны отвечать гестапо и СС… А «добропорядочные политики», которые запустили «веймарское безумие», породившее гитлеризм? Они не преступники, они ни за что не должны отвечать?
Уклонение от подобных тем свойственно нашей диссидентской интеллигенции. Но, к чести господина Ковалева, надо сказать, что он пытается обсуждать содержание. Да, он делает это классическим диссидентским образом, переосмысливая понятие «стабильности». Стабильность со знаком плюс превращается в стабильность со знаком минус. Да, это один из способов, с помощью которых «демократоидная» публика пытается аннигилировать неприятное для нее содержание. Но это все же определенный способ обсуждать содержание.
Однако есть и другие способы.
9 октября, «Эхо Москвы». Е.Альбац находит статью Черкесова «забавной»:
«Забавно в ней все: и содержание, и форма, и, кстати, место публикации… Когда сталкиваются силовые органы — это один из худших вариантов распада государства. Собственно, мы еще раз можем зафиксировать, что никакой государственности Путин и его окружение не сумели построить… Они (представители чекистского сообщества — С.К.)начинают биться друг с другом, как бандиты в открытом поле…
