Первая же попытка германских войск продвинуться на север для рассечения союзной группировки на отдельные части наткнулась на сильное сопротивление в районе Арраса, где три английские бригады, совместно с 3-й французской механизированной дивизией, при поддержке 70 танков, нанесли сильный контрудар в южном направлении, тяжелые потери понесли лучшие дивизии немцев — 7-й танковой дивизии генерала Роммеля и дивизии СС «Мертвая голова». Под Аррасом англичане продемонстрировали свои лучшие боевые качества, и этот инцидент оказал довольно сильное психологическое воздействие на немецкое верховное командование. Только создав значительное превосходство в силах над союзниками в районе Арраса, немцы с трудом заставили англичан отступить 23 мая в район Бетюна. До этого времени вся британская экспедиционная армия фактически крупных боев не вела и сохраняла свою высокую боеспособность. Продвигаясь к побережью — на север и восток, германские танковые войска впервые с начала кампании столкнулись с очень неприятным для них явлением — господством авиации противника в приморских районах Английская авиация действовала против немцев непосредственно с территории Англии, в то время как германская авиация оказалась далеко в тылу, а перебазирование самолетов на захваченные французские аэродромы еще не было осуществлено.
[139]
Положение немецких ударных группировок было незавидным — немецкие танковые части уже две недели действовали в отрыве от пехоты, которая далеко отстала, и образовавшиеся в силу этого танковые коридоры могли в любое время оказаться захлопнутыми французскими войсками как с севера, так и с юга. Именно в этом состояла суть плана союзного главнокомандующего генерала Вейгана, принятого им 22 мая.
Только отсутствие целеустремленного руководства, нерешительность, удивительная неповоротливость, медлительность всех звеньев французского командования и исключительно плохая координация действий союзных войск, разногласие в лагере союзников, привели к тому, что наступление англичан под Аррасом не было поддержано ударом с юга силами 3-й группы армий генерала Бессона.
[140]
К 24 мая три союзные армии были прижаты к побережью в треугольнике Мальдеген — Валансьенн — Гравлин. Бельгийские войска, численностью около 17-ти дивизий оборонялись на рубеже Мальдеген — Леенен. Южнее, перед Лиллем, оборону удерживали четыре английские дивизии. В южной вершине треугольника на участке Кондэ — Валенсьенн — Лан действовали соединения 1-й французской армии. На западе, по линии каналов Аа — Эр — Ла Бассе оборонительные позиции занимали французская 68-я пехотная дивизия и несколько английских изолированных групп. На 24 мая было спланировано нанесение контрудара 1-й группы армий на юг, но оно не было осуществлено, так как на французскую армию разлагающе действовало ее правительство во главе с маршалом Петеном, изо дня в день призывавшего свою армию прекратить сопротивление. Ему вторил новый начальник штаба национальной обороны и главнокомандующий французскими вооруженными силами генерал Вейган, докладывавший президенту Лебрену и правительству, что Франция «совершила огромную ошибку, вступив в войну» и что «сейчас положение безнадежно». В таких условиях пребывание английской экспедиционной армии на территории Франции становилось ненужным и неприемлемым, и правительство Англии уже разрабатывало план эвакуации своих войск на родину. Гитлер, все время находившийся в составе наступающей немецкой армии, знал об этих настроениях в союзной армии. Ему также уже было известно и о готовности бельгийской армии капитулировать, и перед ним открывалась блестящая перспектива быстро покончить с войной на Западе, если не мешать английской армии покинуть Францию. К такому решению Гитлера подталкивал и ряд серьезных обстоятельств, сложившихся на театре войны. Нельзя было не считаться с тем, что боеспособность танковых дивизий германской армии снизилась до 50 процентов, а предстоящие сражения во Фландрии должны были происходить на местности, изрезанной широко разветвленной сетью рек и каналов, местами сильно заболоченной, да к тому же английское командование 23 мая начало затопление районов южнее Дюнкерка, лежащих ниже уровня моря. Это давало возможность усилить оборону английских войск на танкоопасных направлениях, а то и вовсе лишить немецкие танковые войска способности к маневру и наступлению. Довлели над Гитлером и воспоминания прошлого — здесь, во Фландрии, в Первую мировую войну, немцы не имели успеха. В двух весенних наступлениях 1918 года на англичан во Фландрии немецкое командование обескровило 126 дивизий, но победа над английской и французской армиями достигнута не была.
[141]
Гитлер уже видел, что дни Франции сочтены, что ее мощь повержена немецким оружием и в его коварном, хитром уме неожиданно возникла идея разобщить и перессорить противников, предоставив их дальнейшую судьбу разной участи: для Франции — продолжение мощных и сильных ударов в направлении ее столицы, а для Англии — прекращение преследования и предоставление возможности ее экспедиционному корпусу возвратиться на родину. С первых дней правления своего фашистского режима Гитлер нащупывал нити, способные связать две нации, два народа и две столицы, Берлин и Лондон, союзом для передела мира, который отвергала Великобритания, так как она на протяжении многих столетий активно участвовала в современном мироустройстве, и ей совсем не хотелось выстраивать его заново, так как она могла и потерять свои позиции. Милостиво даря английским войскам спасение, Гитлер надеялся через этот шаг побудить англичан если не к союзу с Германией, то хотя бы к достойному миру с ними. В его практичный ум в тот период не пришла мысль, что гордые британцы никогда не простят ему своего унижения.
Придя к такому решению, Гитлер приказал остановить наступление на английскую армию, и основные силы направил против французской. Продолжение англо-германской борьбы у Дюнкерка не состоялось не потому, что англичане уклонились от него из-за недостатка сил, а потому, что германская армия не обладала достаточной силой, чтобы одержать победу над англичанами. При попытке разгромить английскую армию германские войска могли понести такие невосполнимые потери, что это воодушевило бы французов к дальнейшему сопротивлению. В холодном и расчетливом уме Гитлера созрел план: британскую армию отпустить, чтобы поскорее разгромить французскую.
К такому решению Гитлера подталкивали и генералы Рундштедт и Клюге, которые высказали ему согласованное мнение о необходимости временно отложить наступление на английскую армию, чтобы подтянуть войска и дать им небольшую передышку для подготовки к завершающим боям. Все эти проблемы долго обсуждались на совещании в Шарлевиле, где Гитлер дал возможность высказать свое мнение всем командующим германской армии, воевавшим на западном фронте. Итогом его явилось решение Гитлера остановить назначенное на 24 мая наступление германских войск на север, а уничтожение английских войск было возложено на авиацию Геринга, для которого эта задача была непосильной. При отступлении из Франции английская армия потеряла около 1200 полевых и тяжелых орудий, 1350 зенитных и противотанковых пушек, свыше 6400 противотанковых ружей, 11 тысяч пулеметов, более 75 тысяч автомашин, почти все танки и громадное количество боеприпасов
[142]
. Не располагая к началу войны достаточными запасами современно вооружения, Великобритания оказалась в очень тяжелом положении. По признанию самих англичан, их промышленность к началу лета 1940 года «находилась в положении более ужасном, чем в сентябре 1939 года».
[143]
