Сразу бросается в глаза один парадокс. Если были репрессии, беззакония, да еще в массовых масштабах, должны были быть тысячи и миллионы исполнителей. Не Сталин же, в самом деле, донос на соседа писал, не Сталин его выслеживал, арестовывал и вел следствие, выбивая пытками признание в несуществующих грехах. Не Сталин расстреливал «политических» в Бутово. Тогда кто? Кто эти тысячи сознательных правонарушителей и убийц? Ведь никто не мешал изобличить их и воздать каждому по заслугам после смерти вождя. Но никого так и не изобличили. Казнили нескольких ближайших соратников Берии (или последовательных борцов за советскую власть?), но это были действительно репрессии и носили они чисто политический характер.
Тогда в чем же дело? Напрашивается два возможных ответа. Либо репрессий вообще не было, а велась обычная деятельность по обеспечению государственной безопасности, причем в рамках существовавших законов. Либо в этих беззакониях участвовали все, включая самого Хрущева и его окружение. Тогда судить надо было всех, а этого Никите Сергеевичу очень не хотелось. Скорее всего, Хрущеву и его приспешникам законы были «глубоко по барабану». Их он нарушал охотно и при Сталине, обагрив руки кровью, и после того, как стал единоличным хозяином партии и страны. Ему нужно было другое – уничтожить державу, разорив систему ее безопасности.
В ходе подготовки данного проекта мне довелось беседовать со многими иностранцами, в том числе с русскими эмигрантами «первой волны». Было это вскоре после крушения Советского Союза. Ясно было, что в случае создания новой России, претендующей на достойное место в мировой системе, напор врагов окажется очень силен. В связи с этим хотелось максимально изучить международный опыт обеспечения безопасности больших социальных систем. И вот какие встречались суждения: «Похоже, вас (граждан РФ) вовсе за наивных детей принимают. Внушают, что именно русские повинны во всех грехах человечества. Будто изобретение ваших отцов – карательные органы, тюремная система, исправительные колонии и лагеря, политический сыск, агентурная работа и прочее. Как будто только у вас практикуется такая мерзость, как доносительство, секретное сотрудничество с правоохранительными органами, перлюстрация писем, прослушивание телефонных разговоров. Нам много где пришлось жить – в Югославии, Германии, Франции, Канаде, США, Аргентине. С полной уверенностью можем констатировать, что спецслужбы всего мира независимо от политического строя пользуются одними и теми же приемами. Даже устройство провокаций и использование для грязных дел уголовного элемента во всех странах осуществляется по одним и тем же лекалам. И вдруг оказывается, что во всем этом повинны исключительно русские».
Воистину когда сильному хочется кушать, виноваты слабые. А «скушать» СССР мировому финансовому империализму очень хотелось. Но для этого надо было уничтожить систему самосохранения общества. Ее уничтожение всегда начинается с промывки мозгов, особенно у молодежи. Вот и начал Хрущев с XX съезда партии внедрять мысли, будто все, что необходимо для обеспечения безопасности страны, – порочно. Плохо доносить в государственные органы о замеченной враждебной деятельности. Позорно отказываться от коллективного прогула школьного урока, затеянного классным хулиганом-вожаком. Еще позорнее публично осудить этого неформального лидера (вспомните движение «неформалов» в начале 1990-х) за срыв процесса обучения, оплаченного всем народом.
Плохо требовать осуждения уголовного преступника, лучше взять его на поруки. Вор не должен сидеть в тюрьме, его надо перевоспитывать в трудовом коллективе. Не беда, что в процессе перевоспитания он ограбит или даже убьет несколько невинных жертв. Закон – не догма. Если приближается большой праздник или к власти пришел новый лидер, можно на радостях законом и пренебречь – объявить массовую амнистию. Пусть перевоспитываются на свободе. К сожалению, в публичной печати не приводилось цифр, сколько лиц, амнистированных или освобожденных условно-досрочно, и вообще бывших заключенных твердо стали на путь исправления. Видимо, их число незначительно. Зато количество рецидивистов постоянно растет, и подавляющее большинство особо тяжких преступлений совершается ранее судимыми.
Значительная часть молодежи, подвергшейся целенаправленной «гуманистической» пропаганде, основанной на принципе, что врагов народа у нас нет, а есть только случайно оступившиеся, которых надо жалеть и брать на поруки, окончательно запуталась в том, «что такое хорошо и что такое плохо». Именно эти молодые люди задавали тон во времена хрущевской оттепели, из них нарождались диссиденты различных оттенков. Они ставили перед собой разные цели, но общим у них было одно – ненависть к породившей их политической системе, неприятие среды, в которой они пребывали. В этих условиях долг системы, которая намерена выжить, – борьба с существами, ставшими для нее инородными. Советское руководство 60-х годов прошлого века этого не сделало. Оно отправляло наши вооруженные силы в Чехословакию, наводило порядок в Анголе, помогало социалистическому строительству и защите социализма во Вьетнаме и других странах Юго-Восточной Азии, боролось с китайским догматизмом и югославским ревизионизмом – повсюду блюло чистоту коммунистических идей. Повсюду, но не у себя. Наша страна все заметнее сползала к тому состоянию, от которого предостерегала и защищала других.
Довершил начатое Хрущевым «великий иммунолог» Андропов. Все говорит о том, что он шел на разрушение СССР и существовавшего общественно-политического строя сознательно, грамотно и последовательно. Решать эту задачу он начал, еще будучи председателем КГБ. Инородная злокачественная клетка оказалась в святая святых иммунной системы общественного организма. Гематологам известно явление проникновения инородной группы клеток при переливании крови, когда этот своеобразный имплантат проявляет бешеную агрессивность и в конце концов уничтожает организм. Нечто подобное произошло и с возвышением группы Андропова в Советском Союзе.
Заняв ключевой пост в партийно-государственной иерархии, Юрий Владимирович начал с уничтожения наиболее активных «иммунных клеток» в руководстве страны. Устранялись те, кто видел нависшие над страной угрозы и был готов с ними бороться. Один за другим были отстранены от рычагов влияния честные, но недостаточно искушенные в работе спецслужб чекисты из числа комсомольцев – Шелепин и Семичастный, а также руководитель московских коммунистов Егорычев. Внезапно скончался Кулаков. Трагически окончилась жизнь Машерова – наиболее яркого претендента на должность руководителя партии и государства (на него была развернута настоящая охота, завершившаяся организацией автокатастрофы – почерк спецслужб узнаваем). Был отодвинут от штурвала опытный и преданный национальным интересам Косыгин. Выискивались за границей поводы для отставки Мазурова – первого заместителя Косыгина и друга Машерова. По правилам тайной игры были дискредитированы видные претенденты на роль преемника Брежнева – Романов и Гришин.
На место устраненных партийных лидеров выдвигались откровенные предатели – Горбачев, Ельцин, Яковлев, Крючков и им подобные личности, абсолютно враждебные и делу коммунизма, и национальным интересам страны. А где в это время была система органов государственной безопасности? Она более десятка лет формировалась тем же Андроповым из человеческого материала, который был порожден хрущевской оттепелью. Вместо уходивших вслед за чекистами сталинской школы чекистов-фронтовиков, а значит, профессионалов, на ключевые должности в КГБ заступали диссиденты 60-х годов. Принципов у них не водилось. Марксистско-ленинская идеология в понимании позднего руководства КПСС в значительной мере дискредитировала себя. На смену ей шла идеология приспособленчества и холуйства. Все в меньшей степени чекисты андроповского призыва озабочивались отловом шпионов и внутренних врагов народа, все больше занимались собственной карьерой и благополучием. Для этого достаточно было не перечить начальству и делать что говорят. А в качестве врагов сойдут добросовестные критики застойного периода брежневского разлива – пусть не болтают лишнего!
