Исчез или не исчез русский народ? Это вопрос почти онтологический. Если рассматривать народ как собирательную ассамблею тенденций: исторических, культурных, этнических, религиозных, философских и концептуальных, то, конечно, мы этого народа не видим. «Народа нет» — это такая же метафизика, такой же постулат, что и «народ есть». Здесь мы не можем аргументированно спорить. Можно исходить из того, что народа нет, есть только общество, и тогда глобализм — это более совершенная и модернизированная форма общественного устройства, а значит, он неминуемо победит. В противовес ему будет только пассивное сопротивление, и постепенное растворение в нем гарантированно. Так, кстати, считают сами глобалисты и либералы. Но вера в то, что народа нет (подчеркну — именно вера), это злая вера, она хочет, чтобы народа не было, убивает его самим фактом своего существования. Это wishfull thinking…
Есть и светлая вера — в то, что народ есть, и тогда мгновенно возникает новый исторический субъект — тот самый демос, которого, возможно, мы просто не видим. Народ — это «бесконечно большой атом», который мы не видим, но он есть, и он периодически дает о себе знать. Если исходить из гипотезы неизменного бытия этноса, из гипотезы перманентности русского народа со своей парадигмальной устойчивой системой, которая реагирует на все как цельное живое существо — отступает, нападает, затихает, кричит, — то мы можем очертить проект участия этого субъекта — вечного народа — в современной истории, а также в истории постмодернистической и глобалистской. В таком случае современность, которую русские, безусловно, в себя впитали, не обязательно будет препятствовать архаизации. Мы можем каким-то образом ассимилировать современность, глобализацию и постмодерн в своих национальных этнических целях и выстроить ту цивилизационную, государственную и религиозную систему, которая бы соответствовала нашим глубинным интересам, интересам нашего народа. Этот проект можно назвать Евразийской Империей, новым многополярным миром, качественной мутацией содержательной стороны постмодерна. В этом направлении следует думать, искать, пробовать…
То ксеноморфное образование, представители которого рассматривали глобализацию не только как объективное явление или вызов, но как некий этический позитив, которому они были готовы служить, подчиняться и под которое они собирались подстраивать страну, государственность, оказавшиеся в значительной степени в их ведении, сегодня проиграло. Они были не просто «реформаторами», но «реформаторами от глобализма», они подстраивали Россию под глобализм. Ходорковский об этом говорил прямо, Волошин это поддерживал, Павловский это многообразно декларировал в идеологическом смысле. Чубайс на этом настаивал в экономико-политическом аспекте. При этом у «прогрессистов» глобалистского толка существует фундаментальная база не только за океаном, что очевидно, но и в российском обществе. Эта база — отчужденная российская государственность, которая у старообрядцев называется «кадровая». Это совершенно русские, слегка поддающие, слегка с «антисемитским душком» чиновники, которые питают ксеноморфную элиту, принимающую решения, своей чиновничьей кровью. Базой выдвижения на передний план Ходорковского, Волошина, Чубайса или их последователей являются огромные теневые интересы «кадровых» русских чиновников государственного толка, которые на самом деле и породили систему олигархата, создали предпосылки для системы глобализма, для осуществления «глобальной» коррупции государственно-социальной организации. На самом деле, огромный государственный «кадровый» аппарат и является главным настоящим источником, творцом и заказчиком социально функционального бытия персонажей из либеральной олигархии, космополитической интеллигенции и «семейного» клана коррупционеров и лоббистов ельцинского розлива. Поэтому, когда мы говорим «ротация элит», нужно быть очень бдительным: в переднем ряду скачут лишь жертвы-клоуны. Дрессировщики, сценаристы и великаны распада и вырождения — в тени. Если на их место придут новые ставленники этой же бессмысленной, государственно-коррупционной машины, то мы получим ситуацию еще хуже прежней. Это будет не ротация, а ее имитация. Силы отчуждения и распада выведут на сцену новые лица, которых потом снова уберут и заменят на других.
У нас есть русский народ, нужно юридически и политически признать его высшей инстанцией и непреходящей ценностью, подтвердить его богоносный статус. Далее: нужно не только противопоставить его волю и его бытие уходящей, уже отчасти сидящей в застенках ксеноморфной элите, но также бросить вызов отчужденной бюрократической государственной машине, которая и сделала эту элиту возможной, которая ее породила и выдвинула, снабдила имуществом и средствами влияния. Проблема эта непростая. Здесь может сыграть свою положительную роль и сам ксеноморфный потенциал, и так же, как в случае с народниками, где за русское дело сплошь и рядом бились «малые народы». Не исключаю, что нам для действительной ротации элит потребуются психологические портреты не совсем русских или совсем нерусских людей. Русские живут национальным сновидением, и остается большая вероятность, что нас снова обманет и предаст промежуточная каста «кадровых» чиновников. И мы снова недоглядим… Я думаю, что мы должны рекрутировать на благо народа абсолютно новых людей. Пусть это будут армяне, евреи, грузины, чеченцы, но пусть это будут яркие личности, пассионарии. Пусть это будут творческие персонажи, плевать на их происхождение, лишь бы они присягнули этому огромному, великому, вечному, священному и вселенскому началу в лице русского народа. Они способны будут осуществить реальную ротацию элит, не только отломив верхушку властного айсберга, но и фундаментально перетряся старосоветские и новодемократические чиновничьи кадры. Эта ксеноморфная элита, новый ксеноморфный «малый народ» способен, на мой взгляд, быть эффективным, верно оценивать вызовы глобализации и воплотить в жизнь чаяния «великого народа».
Одинокий Путин: без элит
Путин впервые за огромный исторический срок создал возможность и предпосылки для реального возрождения русских. Сейчас Владимир Путин одинок, он окружен тяжелым бюрократическим аппаратом, который, конечно, выдвинет новую псевдоэлиту, и это будет еще хуже. При правильной диспозиции проще перевербовать «ходорковских» и сделать из них настоящих народников, настоящих государственников, чем ждать толку от «новых хищных» и «новых жадных», даже если они этнические великороссы. Я вижу начало ротации элит только в этом направлении, в том, чтобы «малый народ» послужил делу великой Евразии. Нам не столько важны сейчас личности, сколько — идеологическая парадигма. Ходорковский не зря в свое время попросил себе в тюрьму книги по русской истории. Ему нужно было предложить системный план вхождения в евразийство. Его нельзя было дергать по мелочам и грозить — давай деньги, делись, а не то мы тебя… На это он отвечает по-мужски, «чисто конкретно»: не дам. Он ведь давно научился разговаривать и с силовиками, и с попрошайками, и с бандитами. А вот если ему предложить систему, логистику, модель, так он, возможно, был бы первым на стороне другого варианта глобализации — не американской и однополярной, а евразийской и многополярной. Ходорковский ошибался, но ошибался системно, а не случайно. Стоило у него в мозгу заменить плюс на минус, и цены бы ему и его ЮКОСу не было. А плюс на минус заменить у определенного типа людей гораздо проще, чем кажется. Я бы предложил «демократам» и «либералам», которых сегодня начали прессовать и — то ли еще будет! — не обижаться на то, что происходит, а стараться изучать историю русского народа, научиться понимать его логику.
