Кузьмин начинает выходить из себя. Ему заметно действуют на нервы лицемерие и демагогия.
«У нас говорят: кто хочет чего-то добиться, тот ищет пути. Кто не хочет — ищет оправдания. Мы хотим, чтобы Украина шла в Европу без ущерба для наших отношений с Россией. Тимошенко сказала «да» ЕС и НАТО, нынешняя администрация видит это по-другому. На Западе нуждаются в Тимошенко как в причине для поддержания с нами холодных отношений. Если бы ее не было, они придумали бы что-нибудь другое, например, что наши автомобили воняют и нарушают природоохранные директивы ЕС. Так или иначе, Тимошенко является инструментом Запада.
И она знает об этом и успешно эксплуатирует Запад, его средства массовой информации и местную общественность в собственных интересах. Она очень умная и проницательная бизнес-леди и до сих пор не исчерпала себя как политик. Согласно недавним исследованиям, ей и ее блоку БЮТ готовы отдать свои голоса около 20 % избирателей».
Ренат Кузьмин, несмотря на порывистость своих утверждений, удивительно спокоен. Я понимаю его. Все, что они делают здесь, на Украине, чтобы установить требуемое Западом «верховенство права», уничтожается или сводится на нет, когда законы применяются в отношении избранных.
Дело Щербаня
Ресторан «Бельведер» — заведение с красивой панорамой. По всему миру есть заведения с таким названием. В конце концов, почти в каждом городе есть привлекательные места. Прекрасный вид на холмы Киева открывается прямо в центре столицы, отсюда виден Днепр, где горизонт современного Киева очерчивает линию противоположного берега. С этой стороны, прямо в рукотворных садах, сверкают, словно жемчужины в ожерелье, большие памятники и мемориалы, среди них обелиск, у подножия которого пылает пламя. Отсюда выстроилась линией аллея с мемориальными камнями, на которых выбиты имена солдат, отдавших свои жизни при обороне города, а позже — за его освобождение от фашистской оккупации. Дорожка ведет мимо Киево-Печерской лавры с бесчисленными блестящими золотыми куполами церквей и заканчивается у памятника «Родина-Мать». Количество упоминаний о нем в современных путеводителях по городу обратно пропорционально размеру памятника, что довольно-таки несправедливо, особенно на фоне засилия информации о местных церквях и храмах. Скульптура должна была быть воздвигнута к 35-й годовщине Победы, однако ее открытие задержал на год государственный и партийный лидер Брежнев, учитывая проблемы с ее возведением. Как вы видите, такое бывает не только в Берлине.
Между мемориалом Неизвестному солдату и памятником Победы стоит более новый памятник; как насмешливо отметила пожилая женщина рядом со мной — единственное наследие не избранного на новый срок президента Виктора Ющенко. Седая украинка любуется вместе с другими туристами видом на реку. Их отношение к этому «наследию», как и местных политиков, прямо скажем, отстраненное. «Все они были бандиты,— говорит она искренне,— все думали только о себе и несли всё только в свои гнезда. Уголовный сброд»,— цедит она сквозь зубы. Какая у нее пенсия, она, бывший учитель, не говорит, но известно, что в среднем по стране пенсия по старости составляет около тысячи гривен — это менее чем сто евро. Под болтовню Ющенко и симпатичной «газовой принцессы» реальные доходы населения упали примерно на треть. «Но поставить этот памятник возле мемориала Красной армии — куда это годится?!»…
Ее хорошее воспитание и святая земля, на которой мы стояли, не позволили женщине вставить словцо покрепче, хоть она этого и хотела, дабы выразить свое презрение.
Памятник, о котором идет речь, напоминает о голодных годах в Украине, особенно о трагедии 1932—1933 годов, когда погибло множество людей.
Историки расходятся в цифрах, называя от трех до семи миллионов жертв. Узнать точное количество умерших так же трудно, как назвать причины голодомора. Некоторые связывают его только с невероятной засухой, которая тогда преобладала на территории всего Советского Союза и уничтожила многие жизни, другие же говорят о фатальном совпадении факторов: раскулачивание зажиточных хозяев и коллективизация сельского хозяйства, что и привело к отказу значительной части украинского крестьянства поставлять продовольствие государству. Коллективизация разрушила традиционные устои в сельском хозяйстве и совпала с неурожаями, связанными с погодными условиями. Партию и Государственное политическое управление (ГПУ) в Украине возглавлял свояк Сталина Реденс, который боролся против «кулаков и контрреволюционной петлюровщины». В одночасье его работники могли арестовать две тысячи председателей колхозов. Но, очевидно, это не соответствовало духу партийного руководства в Москве: в январе 1933 года начальник советской тайной полиции Реденс был освобожден от своей должности всего лишь после шести месяцев «раскулачивания», а в 1940-м был признан «членом польской диверсионной группы шпионов», приговорен к смертной казни и расстрелян. Украинский партийный лидер Станислав Косиор, входивший также в московское Политбюро, как и его двое братьев, стал жертвой партийной чистки в 1937—1938 гг.: в том числе и за его причастность к голодомору он был расстрелян, и его прах был развеян над братской могилой на Донском кладбище в Москве.
Президент Ющенко и его историки утверждали, что голод имел целенаправленный характер, что Сталин его умышленно организовал. Экс-президент и ввел в обиход новое слово — «голодомор», состоящий из двух украинских слов «голод» и «мор». Не случайно и, вероятно, не только из-за схожести в звучании, это слово напоминает нам слово «Hungerholocaust»
[1]
.
Насколько можно понять, в Западной Европе эта идея всё-таки не прижилась. Парламентская ассамблея Совета Европы в апреле 2010 года отказалась признать этот трагический голод как геноцид украинского народа — то, чего Ющенко пытался добиться в течение многих лет.
Немало людей посчитало его политику памяти «неприличной», как отметил журналист «Frankfurter Allgemeine Zeitung» в разговоре с президентом Украины 20 ноября 2008 года. На утверждение о том, что русские изъяли «шесть миллионов тонн зерна в Украине с целью избавиться от этой нации», FAZ логично спросил: «Разве голод не был трагедией всего Советского Союза?» На это президент Ющенко ответил: «Это так, голод затронул также русских и казахов. Но то, что там происходило, имело другой масштаб и другую структуру».
FAZ осторожно возразил, указывая на то, что даже ученые не согласны с тем, что якобы «искусственный голод» может на самом деле быть приравнен к фразе «геноцид украинского народа». «Разве это не опасно, если глава государства выступает в качестве главного историка и делает спорные точки зрения государственной доктриной?» Ющенко ответил коротко и демагогично: «Голодомор у нас определен законом как геноцид. Моя задача не в том, чтобы настаивать на каких бы то ни было точках зрения».
Жертв голода вспоминают в ноябре каждого года. Юлия Тимошенко, в 2010 году лидер оппозиции, в то время дула в одну дудку с Ющенко («голодомор является самой большой трагедией, вызванной сталинским режимом»), говоря о десяти миллионах жертв («четыре миллиона украинцев умерли и шесть миллионов не были рождены»). Виктор Янукович, который сменил Ющенко в президентском дворце, в День Памяти жертв Голодомора призвал не преувеличивать число жертв: «Некоторые […] перебрасываются миллионами погибших от голода: от 3 миллионов — до 5 миллионов — до 7 миллионов, а то и больше — это уже кощунство».
