Государство должно и может выполнять свою важнейшую функцию универсального регулятора достижения социальной справедливости в обществе. Без этого понимания любые технологические инновации теряют смысл. Наше государство плохо выполняет свои обязанности, чиновники, в том числе «чиновники от науки», ссылаясь на рынок (который они обожествляют), сбрасывают с государства его социально-экономические функции – им так удобнее, они ни за что не несут ответственности; все можно переложить на «рынок», «заграницу», колебания цен на нефтяных рынках и пр. Но они, эти «представители государства», – работают якобы идеально. Это – очень опасная политика, заводящая государство и общество в тупик.
Другим ведущим направлением развития должна выступить модернизация системы налогообложения. В этом отношении у нас много проблем, наше налогообложение очень сложное и громоздкое. Существующая «плоская» шкала вызывает всеобщее негодование в обществе. И когда правительство оправдывается: «Они (предприниматели) не будут платить, если мы увеличим налоги», – это глупость. Это означает не что иное, как признание в несостоятельности правительства, в его неспособности обуздать крупных налогоплательщиков.
Соответственно, задачи модернизации экономики России, осуществления новых технологических прорывов, инновационное развитие – все это крайне затруднено как следствие абсолютного доминирования монополистов. Сложившийся российский капитализм не просто индифферентен к этим задачам, он отторгает их. Современные крупные российские капиталистические корпорации – это реакционная структура, по существу – антимодернистский производственно-экономический комплекс, высасывающий из общества все его жизненные силы. И в альянсе с государственной бюрократией он превратил общество в некую одномерную бессловесную общность разрозненных (атомизированных) групп людей.
«Верните мою рынду!»
...Лето 2010 г. было необычайно жарким, лесные пожары начались еще весной и продолжались чуть ли не до зимы. Облака дыма подступали к Москве по всему периметру, и лишь узкая полоса вдоль Минского шоссе к Западу, казалось, все еще светла. Горело все – деревеньки на болотах, столетние леса, болота. Тушить было нечем, хотя людей было много. В этих пожарах, когда люди обессилили лить в свои горящие избы воду из ведер, раздался вопль: «Верните мою рынду!» Так в словарь современного русского языка вернулось это слово, которое когда-то означало нехитрое сооружение в каждом сельском населенном пункте, предназначенное для оповещения о начавшемся пожаре («били в рынду»).
Соответственно, этот вопль «Верните мою рынду!» означал не что иное как исчезновение мифа об эффективной деятельности самого «старого» министра, возглавляющего ведомство по чрезвычайным ситуациям (МЧС), Сергея Шойгу, утвержденного еще Верховным Советом, кажется, еще в конце 1991 г. Он сумел превратить «свое министерство» в хорошо экипированное, технически превосходно оснащенное (дальняя авиация, «летающие танкеры», наземная техника и т.д.), хорошо финансируемое ведомство. Но... фактически разгромил одно из главных направлений работы – противопожарные службы.
Пример: в Можайском районе, в котором у нашей семьи был небольшой дачный домик, у соседа загорелась баня, его не было. Я вместе с соседями бросился на помощь: похватали ведра, стали поливать. Конечно, тут же позвонили пожарным. Через час прибыли две машины с пожарными во главе с полковником – ему сказали, что горит «у Хасбулатова», вот он и примчался. Но банька сгорела – наших усилий хватило только на то, чтобы огонь не перекинулся на лес.
Я спросил полковника, почему прибыли так поздно? Он мне разъяснил: «Раньше, до «реформы» МЧС, в каждом селе была пожарная машина, ныне они сконцентрированы в районном центре; район – большой. И как правило, пока они добираются к месту пожара, все заканчивается. К тому же они не вправе въезжать в леса – может сгореть дорогостоящая техника...»
Одновременно, как оказалось, в соответствии с Лесным кодексом, ликвидирован институт лесничих, охранять леса некому. Вот и горят леса по всей России. А селения кричат: «Верните мою рынду!» Какое правительственное ведомство ни возьми – везде полная бесхозяйственность, бестолковщина, самодурство руководителей, непрофессионализм. Почему не закреплено положение, что все леса – это государственная собственность? Почему они не охраняются?
Эти вопросы своим подчиненным в правительстве неоднократно задавал и премьер Путин, который даже сам сидел за штурвалом самолета-пожарника, танкера, сбрасывая воду на горящие торфяники. И не получил ответа, и не мог его получить – создана такая управляющая система, когда должностные лица ни за что происходящие в стране ответственности не несут.
Поэтому люди не полагаются на власть и требуют: «Верните рынду!» Рында – это мощный деревянный столб, вкопанный в землю, к нему прибивают железный лист, по которому колотят из всех сил чем попало – когда надо созвать жителей для тушения пожара.
Страна обладает огромными, уникальными лесными богатствами, но ими «занимаются» множество каких-то ведомств – и в федеральном правительстве, и регионах единого сильного федерального министерства для регулирования, контроля и обеспечения разумного использования лесных ресурсов, не существует. Вот и гибнут леса – горят, хищнически вырубаются, сдаются в аренду лесные участки каким-то иностранным фирмам, в том числе уничтожают все подряд, оставляя после себя равнину, обезображенную мусором и завалами. Полная бесхозяйственность, равнодушие к судьбе гибнущих лесов отечества – вот что характеризует высшее и среднее чиновничество страны.
Кризис партийной системы
В послеоктябрьский период (1993 г.) в стране сформировалась, по сути, однопартийная система, в которой достаточно активно действуют две другие партии, не выступая, однако, влиятельной и самостоятельной политической силой в парламенте. Это Российская коммунистическая партия (РКП], возглавляемая Геннадием Зюгановым, и Либерально-демократическая партия (ЛДПР) во главе с Владимиром Жириновским. Они являются старейшими партиями новой России: РКП – наследница КПСС, ЛДПР была создана еще в 1988–1989 гг., как утверждали знающие люди, не без помощи деятелей бывшего КГБ СССР, правда, трудно утверждать, что это был некий «удачный проект». Но тогда эта организация во главе с Крючковым занималась всем, чем угодно, только не охраной самого государства СССР. Считается, что спецслужбы были причастны также к появлению «фактора Дудаева» – сперва он прошел основательную «стажировку» в Прибалтике (где была расквартирована его дивизия), затем, после отставки из ВВС, – в Москве, где тогда проходили многотысячные митинги, направленные против власти, а лидерами их были неизменно Ельцин, Попов, Афанасьев и др.
Обе эти партии (РКП и ЛДПР) прочно «вписались» в единую партийную систему, которая ассоциируется с партией власти – «Единой Россией» (ЕР), каркас которой скрепляет чиновный люд, включая губернаторов, мэров, провинциальные (региональные) и местные легислатуры. Быть в системе власти и не быть в Единой России – невозможно. Поэтому и коммунисты, и представители других партий, например «Яблоко», часто переходили (и переходят) в ЕР при вхождении во власть. Примерами являются переход известного и авторитетного деятеля РКП Амана Тулеева, Задорнова, а сравнительно недавно Белых («правые») – и другие аналогичные факты, их множество, особенно на провинциальном уровне. Они вполне объяснимы – власть не будет помогать, например, губернаторам, если они не состоят в партии власти – последнюю не всегда интересуют «проблемы» населения, для них приоритетными являются вопросы власти.
