Нужна умная, тяжелая, творческая работа. Нужно разобраться и с причинами, и с обстоятельствами, которые привели к ГКЧП. Хотя мы почти неделю занимаемся поисками ответа на этот вопрос, полагаю, что причины — глубже, а переворот мыслился масштабным — мы не знаем ни глубины его, ни основных действующих лиц, остающихся «за кулисами», ни многого другого, что нам надлежит знать, если мы — власть, избранная народом и для служения народу. Поэтому нам следует сформировать Парламентскую комиссию для тщательного расследования этой «темы» — темы ГКЧП. Проект постановления Верховного Совета у вас имеется.
Что касается советов — представительных органов власти, идея их «разогнать» — это глупейшая идея из всех, с которыми нам приходилось встречаться. Советы — это органы народовластия, это суть самоуправления, рождаемые в самых разных обществах на протяжении последних 2,5 тысячи лет. Они упоминаются еще у Аристотеля в его «Политике». Советы, и даже «Верховный Совет», существовали в системе управления городами-государствами Италии, действовали они и в Новгородской республике, Псковской и т. д. Беда — не в советах, а в том, что параллельно советам действовали всесильные партийные комитеты — это райкомы, горкомы, обкомы, крайкомы и т. д., вплоть до ЦК КПСС. Неужели это трудно понять? Поэтому ныне, после разгрома ГКЧП, формируются условия демонтажа системы партийной бюрократии — как параллельной системы власти, когда советы реально становятся на путь трансформации в муниципальную систему.
Далее, у нас имеется вполне определенная ясность, как осуществлять политические трансформации. Это — прежде всего введение принципа разделения властей на всех этажах органов государственной публичной власти. Наверное, мало кто задумывался над тем, почему Президиум Верховного Совета разрешил избрание мэров Москвы и Ленинграда избирателями этих городов? Это и есть иллюстрация муниципализации советов, их исполнительно-распорядительных органов. В дальнейшем следует сосредоточиться на более четком разделении их функций, изучая различный опыт множества стран, хотя этот опыт мы изучали постоянно и стремились его использовать в законодательстве.
Я не могу остановиться подробно на всех вопросах, которые нам предстоит решать в самое ближнее время — их слишком много. Но хотел бы все-таки затронуть еще раз один вопрос, который беспокоит и меня, и вас. Это — вопрос о том, возможен ли в будущем новый государственный переворот? Некоторые из вас говорили о необходимости воздвигнуть вокруг нашего Парламентского дворца мощный стальной забор. Можно, конечно. Но когда Парламентский дворец строили в эпоху развитого социализма, это делали люди далеко не глупые — они не огородили наш дворец металлическим забором, исходя из вечности и незыблемости Российского государства. Они не боялись путчей, восстаний и прочих беспорядков. Нам следует вести дела в стране таким образом, чтобы новая Власть не нуждалась ни в железных, ни в каменных заборах, отделяющих ее (Власть) от народа. А это возможно только в одном случае: если Власть будет слушать народ, обеспечивать интересы народа, жить этими народными интересами и служить народу. Москвичи пришли на помощь Верховному Совету, поверив ему. Нам надо доказать, что эта их вера была не напрасной.
Демократия и права человека, общечеловеческие ценности и разрядка — все это превосходно! Но почему — задаются люди вопросами — появляются эти нескончаемые дефициты на хлеб, масло, спички и т. д. — все это было всегда самым доступным для простого человека, а сегодня стало дефицитом. Не говоря уже о более сложных материальных категориях — замедления гражданского строительства, обесценения денег, огромного роста преступности и в целом — ухудшения материального положения людей. Очень серьезно изучить, сделать правильные выводы — в противном случае нам не удастся принимать адекватные законы, определить правильные контуры грядущих преобразований. Нам не следует идти на уступки кому бы то ни было, если речь идет об ухудшении материального положения людей. Это в особенности касается деятельности правительства, которое нам следует еще сформировать в стране, причем в условиях тяжелого экономического кризиса. Это требует от нас и от президента, чтобы члены нового правительства были очень ответственными и знающими дело людьми.
Соответственно, перед нами стоит очень серьезная задача в области подготовки нового Основного Закона — Конституции России. Здесь, очевидно, нам следует идти по тому пути, который мы уже выбрали. Первый путь — это внесение необходимых поправок в действующую Конституцию. Второй путь — это подготовка новой Конституции. Очевидно, что в создавшихся условиях необходимо интенсифицировать работу Конституционной комиссии в целях сокращения срока подготовки полноценного проекта новой Российской Конституции.
…Нам историей и обществом предоставлен уникальный шанс, заключающийся в том, что доверие общества к нам, Российского власти, — и к Верховному Совету, и к президенту — очень велико. И мы должны очень мудро распорядиться этим уникальным доверием. Народ позволит нам осуществить любые реформы, но при одном условии: если эти реформы пойдут во благо людям, если они приведут к улучшению материально-культурного уровня людей. В этом — смысл и содержание такого Общественного договора, который следует считать реальностью с момента подавления переворота ГКЧП…
Это краткое содержание того моего доклада.
Доклад на сессии Верховного Совета СССР, 26 августа 1991 г.
Накануне сессии Верховного Совета СССР, назначенной на 26 августа, мне позвонил Горбачев и пригласил на его заседание, попросил сделать доклад. «Может быть, Руслан, тебе удастся убедить их действовать так же, как действовали твои, российские депутаты— сказал при этом президент…
Верховный Совет СССР был обезглавлен: Анатолий Лукьянов — в «Матросской тишине», а две палаты, которые ранее возглавлялись опытными, известными в стране политиками — Примаковым и Нишановым, — ныне возглавлялись малоизвестными лицами. Вел это первое заседание президент Горбачев. Он предоставил мне слово. Депутаты встретили меня тепло, доброжелательно. Депутат из Армении даже высказался в том плане, что, «если бы республики возглавлялись Хасбулатовыми, никаких войн и мятежей в стране не было бы».
Я поблагодарил за приглашение сделать доклад и сразу перешел к тем вопросам, которые меня волновали. Прежде всего, я сказал, что мы, российские депутаты, были неприятно удивлены пассивностью союзных депутатов, среди которых — выдающиеся деятели, известные всей стране, голоса которых, однако, мы не слышали в трагические дни. Даже если исходить из того обстоятельства, что Председатель Верховного Совета Лукьянов препятствовал созыву Чрезвычайной сессии Союзного парламента, — как это сделали мы, российские депутаты, — почему вы, народные депутаты СССР, самостоятельно, не ожидая специального приглашения, не прибыли в Москву, где решалась судьба Отечества?
В первом документе, который был написан моей рукой — и в такой (от руки писаной) форме разошелся по огромной страт в миллионах экземпляров, и вы, видимо, видели и читали этот документ, подписанный российскими руководителями, было требование немедленно созвать Чрезвычайный съезд народных депутатов СССР для обсуждения создавшейся в результате переворота ситуации. Вы этого не сделали. Вы знаете, коллеги, что 21 августа начала работу Чрезвычайная сессия Верховного Совета РСФСР — мы находились в такой же ситуации, как и вы. Я полагаю, что всем вам очень трудно будет объяснить такую пассивность. А ведь самое малое — вы могли бы очень серьезно укрепить Сопротивление, начав работу Союзного парламента — если не в Кремле, то в Российском парламентском дворце, — кто мог бы вам воспрепятствовать в этом вашем намерении? Никто! Вы не представляете весь драматизм тех часов и дней, когда мы с минуту на минуту ожидали, что к нам ворвутся войска и начнется жестокая расправа. И разумеется, не только с нами, руководителями России и депутатами, но и с тысячами тех москвичей, которые, в отличие от вас, откликнулись на наш призыв и пришли под стены Парламентского дворца России с единственной целью — защитить демократию и свободу или умереть!
