Попытка правового обеспечения ГКЧП
…После отбытия «делегации» заговорщиков к Горбачеву Павлов сообщил Крючкову, что он связался с Янаевым и ввел его в «курс дела». Янаев с «пониманием» отнесся к «делу», он прибудет немедленно….
Прибыла «делегация», которую все ждали с нетерпением (Крючков уже знал обо всем). Среди них не было только Варенникова — он, по заданию Язова, вылетел на Украину — для инструкций командующих войсками округов в республике и «беседы» с президентом Леонидом Макаровичем Кравчуком. Прибывшие сообщили, что Горбачев отверг все их требования, и даже обидчиво сообщили, что «он не хотел даже с ними разговаривать, поэтому они сами, без приглашения, вошли в его рабочий кабинет и фактически предъявили ему ультиматум. Но он остался непреклонным. Они пришли к выводу, что «принимать решения он, Горбачев, не может».
Потом выяснилось, что Горбачев «может принимать решения», и очень серьезные. И самое главное — он принял решение — жестко, ультимативно отказал им в их домогательствах. Это — разве не решение? Решение, да еще какое! В конце концов президент сказал: «Вы можете делать все, что хотите, но будете отвечать по закону/» Эти слова до настоящего времени толкуются в том смысле, что президент дал заговорщикам «зеленый свет» на создание ГКЧП и иные их действия.
На мой взгляд, такой произвольный смысл они иметь не могут — что прикажете делать и говорить фактически заключенному под домашний арест (а после отбытия «делегации» — под стражу) президенту, с отключенной связью, которого заговорщики «взяли за горло»? Он и сказал им: «Да, вы имеете реальную власть, отобранную у меня. Но это — сегодня. А завтра вы все ответите по закону за свои действия!» Я лично вкладываю только такой смысл в эти горбачевские слова. Мне представляется другое их толкование неверным и чрезмерно натянутым.
Интересно и то, что при уходе от Горбачева генерал Плеханов сменил начальника личной охраны Горбачева Медведева и увез его в Москву, назначив на его место другого чекиста, привезенного с собой, — своего соглядатая. Такой вот штрих…
Здесь важно и другое. Осмыслив все то, что произошло на встрече с президентом, члены «делегации» постепенно встревожились, стали понимать, что дело не такое простое, как им представлялось. В частности, Болдин не мог скрыть своей обеспокоенности. Докладывая в кабинете Янаева заговорщикам о своем «разговоре» с президентом, он сказал: «Вам, не летевшим к Горбачеву, не следует думать, что «засветились» только мы, «,летевшие к нему», выполняя ваше поручение. Мы все в одной лодке — и «летевшиеи «нелетевшие». Это была и скрытая угроза, и предупреждение другим участникам ГКЧП — дескать, не заблуждайтесь. Мы все — в одной шайке». В общем, Горбачев нанес им первый моральный удар, которого они, похоже, почему-то не ожидали от него.
После этой информации и недолгого обмена мнениями заговорщики продолжили работу над «документами», пытаясь обосновать свои действия с юридической точки зрения. Надо было торопиться — все «документы» должны быть опубликованы утренней прессой и переданы по радио и ТВ. Крючков торжественно объявил, что «президентом должен стать вице-президент Геннадий Иванович Янаев, поскольку Горбачев серьезно болен. Соответствующий «документ» подготовлен к подписанию Янаев взял «бумагу», стал читать, потом оторвался от нее и спросил: «Так болен президент или не болен?»
Бакланов. Мы не врачи, но он не может отвечать за свои действия. И мы не можем допустить, чтобы сейчас были какие-либо шутки в стране с ядерным оружием. В стране должен быть порядок…
Янаев. Хорошо, но я хотел бы, чтобы указ о моем вступлении в должность и.о. президента СССР подписал Председатель Верховного Совета СССР Анатолий Иванович Лукьянов.
Лукьянов (доставая из папки Конституцию СССР). Геннадий Иванович, вот статья, регламентирующая ситуацию. Я не вправе делать это и подписать указ. Вы сами должны его подписать, чтобы к Вам перешли полномочия президента.
Крючков. Давайте спросим Щербакова (начальник 4-го Главного управления Министерства здравоохранения СССР), как это лучше сформулировать, в отношении «болезни Горбачева».
Янаев (медлит). Может быть, зачеркнуть «по болезни президента»? Лучше было бы указать — «в связи с его нахождением в отпуске»…
Шенин. Ну да, теперь мы будем искать Щербакова! Подписывайте, Геннадий Иванович! Поздно размышлять об этом сейчас!
Болдин. Нахождение в отпуске не может быть причиной перехода власти к вице-президенту.
Янаев. Раз президент не болен, я подписывать этот указ не буду! (Затем, обращаясь к Павлову.) Валентин Сергеевич, так подписывать мне указ или нет?
Павлов. Подписывайте, Геннадий Иванович! (На следствии Павлов будет отрицать это свое утверждение.)
Янаев (подписывает указ, приговаривая). Болен — не болен, законно — незаконно… (При этом, правда, пояснил, что вступает в должность и.о. Президента до начала заседания Верховною Совета СССР.)
Все мосты были сожжены. Попытка государственного переворота приобрела «формальный» и практический характер. Заговор трансформировался в реальную деятельность по изменению государственного строя СССР…
…В это время входит министр иностранных дел Бессмертных, которого срочно разыскали на отдыхе то ли под Смоленском, то ли под Брянском. Ему дают задание связаться с Гельмутом Колем, Франсуа Миттераном и Дж. Бушем, с тем чтобы «ввести» в курс кремлевских событий. Бессмертных растерян.
…Премьер Павлов, сославшись на то, что ему надо провести заседание Кабинета министров, уезжает к себе, на Пушкинскую. Время — около 17 часов 18 августа.
На заседании правительства Павлов сообщил о принятых актах и потребовал поддержки со стороны всех министров. Никто не возразил, за исключением двух министров — Губенко и Воронцова, — последний потребовал собрать Верховный Совет СССР для обсуждения ситуации. Павлов ответил, что Лукьянов созывает его 26 августа. Началась перебранка между Маслюковым и Щербаковым (по второстепенным вопросам типа: «с курса реформы — не свернем…» и т. д.).
Крючков, вечер и ночь 18-го
Вернувшись поздно ночью к себе на Лубянку, Крючков позвонил Агееву и задал вопрос о том, где в настоящее время находятся Ельцин и Хасбулатов, и попросил выяснить. Агееву сообщили, что Хасбулатов прибыл из Грозного, выяснили, что в период отпуска в Сочи Хасбулатов не столько отдыхал, сколько помогал сочинским городским властям ликвидировать последствия шторма, накатившего на город, затем выехал в Грозный, к матери, и сегодня прибыл в Москву. В настоящее время находится в Архангельском, по соседству с дачей Ельциных. Ельцин — на борту самолета, в воздухе, летит из Алма-Аты в Москву. Очевидно, его будет встречать Хасбулатов — так у них заведено. Эти сведения Агеев передал Крючкову.
Около 2 часов (ночью, уже 19-го) Крючков вызвал Агеева, Карпухина (командир группы «А»), Бескова (командир группы «Б»), Прилукова (начальник управления по Москве и Московской области), своего заместителя Лебедева и руководителей подразделений КГБ Расщепова Е.М. и др. Главный чекист пространно рассказал собравшимся об общей обстановке в стране и информировал о создании «государственного комитета по чрезвычайному положению» во главе с Янаевым, к которому перешли полномочия Президента СССР. Он сообщил также о переговорах ГКЧП с Горбачевым, их безрезультатности и изоляции последнего в президентской резиденции «Заря» в Форосе, в Крыму.
