Помнится, английский профессор Джон Росс, работавший в группе консультантов при председателе парламента, мне сказал: «Руслан Имранович, почему вы не подадите в суд на телевидение — ведь их пропаганда в пользу президента попросту преступна? Такого не позволяет себе TVнигде в мире. Оскорбления, клевета на парламент — что там за люди? Это — не журналисты, это - хулиганы/»
Я: Они — не хулиганы, профессор, итальянский журналист Кьеза правильно их назвал «киллерами от журналистики». Ну, а что касается судов — где они, независимые суды? Не успел Верховный Совет принять законодательство, обеспечивающее независимость судов, утвердил состав Верховного Суда, других судов, как почти вся судебная система оказалась под пятой исполнительной власти, новых предпринимателей, теневого бизнеса. «Рынок» — все продается и покупается! В том числе совесть и судебные решения...
И вот, спустя всего лишь неделю после референдума — жестокая расправа властей с демонстрантами 1 Мая на центральных улицах и площадях Москвы. Это — сигнал о «другом государстве». Все! С играми в демократию закончено! Соглашайтесь с нашей интерпретацией референдума! — Именно этот сигнал они подали своей изуверской расправой с демократами. Наивные люди! Я немедленно выступил по телевидению, назвал виновников, заставил их оправдываться. Назначил парламентскую комиссию для расследования фактов милицейского произвола. Кремль сделал то же самое — немедленно «назначил свою комиссию». Но ее цель была — оправдать произвол.
«Конституционное совещание»
Кремлевские деятели попытались свои жалкие интерпретации референдума «перевести» на колею некогда конституционного процесса, созвав странное «конституционное совещание» — о чем радикалы говорили сравнительно давно. Правда, речь тогда шла об Учредительном собрании. Но Учредительное собрание 1917 года — это был очень серьезный, избранный всем российским народом, реальный демократический и представительный орган; это, по сути, нечто типа действующего Съезда народных депутатов. А ельцинисты как раз хотели совершенно обратного — никакого выборного органа, и исключительно назначенного ими самими. Отсюда и состав этого «ихнего» «совещания» — из числа администраторов областей, краев и высшего правительственного чиновничества; все «это» разбавили некоторым количеством депутатов и ученых — готовыми служить чему угодно и кому угодно. И заявили на весь мир о некоем, чуть не «эпохальном событии», с которого следует считать «истоки» появления новой «российской конституции».
Это была чистейшей воды «бюрократическая погремушка», которая не имела ровным счетом никакого отношения к обществу. Ельцинисты, хорошо понимая, что, оставаясь в рамках Закона, они не смогут «протащить» новую Конституцию, «скроенную под Ельцина» наделяющего его диктаторскими полномочиями. Отсюда эта идейка относительно «конституционного совещания», фактически, инструмент «явочного переворота» в государстве.
Отметим помимо всего прочего, по созыву «совещания» действия были глубоко аморальны — еще вчера Ельцин хвалил проект Конституции, разработанный Конституционной комиссией и рекомендовал его «принять за основу» на Съезде депутатов, сегодня он же, Ельцин, публично заявляет о «непригодности этого же проекта, называя его «пропарламенским». Эта моральная нечистоплотность, двуличие и даже откровенная подлость делали этого человека очень опасным для общества... Но почему-то всего этого «не замечали» все эти «демократы» — это было просто удивительно.
Созыв конституционного совещания означал новый виток политической конфронтации. Это, отметим, признавалось и целым рядом иностранных наблюдателей. Так, люксембургская газета «Цайтунг»,опубликовала передовую статью, в которой говорилось: «Ельцин твердо решил установить в России абсолютный президентский режим, базой которого должна стать Конституция, дающая президенту соответствующую власть. Г-н Ельцин хорошо понимает, что если он будет следовать закону, то имеет мало шансов добиться своей цели, ибо проект Конституции вызвал негодование среди юристов и интеллектуалов, увидевших в нем попытку установить неограниченную личную власть. Поэтому президент маневрирует, стремясь обойти парламент и другие государственные структуры.
С этой целью своим указом он созывает 5 июня специальную ассамблею, которая должна в течение 4 дней завершить "разработку" новой Конституции России. Президент открыто нарушает действующую Конституцию, которая не устраивает его. Он фабрикует Учредительное собрание, чтобы заменить эту Конституцию. Он устраняет из высших эшелонов государственной власти людей, которых не любит потому, что их убеждения отличаются от его собственных... Многие признаки дают основания опасаться, что под маской демократии России в очередной раз угрожает диктатура. (Zaitung, 18 mai 1993)...
Телевидение показало, как в день «открытия» заседания этого «конституционного совещания», Ельцин и Черномырдин лишили слова Председателя Верховного Совета России. Надо было видеть эту картину целиком — я ни с чем похожим в жизни не сталкивался; читал лишь, что в сталинские времена многие люди из-за боязни репрессий делали что-то не очень хорошее. А здесь, в Кремле, когда мы все объявили себя чуть ли не идеальными демократами, второму лицу государства, главе парламента, не дают слова! И когда я буквально выбил это слово от президента — какова реакция членов «конституционного совещания»? Все это невозможно описать — здесь нужен гений Шекспира, чтобы точно передать и трагизм, и комизм одновременно всей этой панорамной «картинки». Представьте себе мощно ревущих, с разинутыми пастями, горилл; при этом они, точно гориллы, бьют своими ногами (лапами) изо всех сил об пол, хлопают руками (передними конечностями) об стол, их безобразные, вонючие пасти разинуты до предела. Глаза выпучены — в них нет ничего от человека, только от животного... Idolo-specus Фрэнсиса Бэкона... Но мне не страшно. Я — их, скотов, презираю... Ельцин — растерян, Черномырдин — что-то бормочет, извиняется... А я, стоя на трибуне, как завороженный, смотрю в зал, где «заседает» огромная стая человеко-обезьян... Группа ельцинских охранников валит на пол народного депутата судью Слабодкина, затем «несут» его на вытянутых вверх руках, к выходу Другой верзила-охранник бьет «под дых» Генерального прокурора Степанкова, «усаживая» его на место. (Он вскочил, протестуя против насилия над Слабодкиным.). Третий изготовился применить «прием» на мне, когда я проходил к трибуне — отказался, увидев, как я напрягся.
Вдруг стало... смешно... Мысли мелькают с огромной быстротой... Вот они — те, кто породил в былые времена сталинщину, сегодня им нужен, как воздух, ельцинский авторитаризм, режим личной власти. Когда им, гориллам, будет спокойно... Какая им демократия нужна? Смешно! Им просто нужна власть над людьми, чтобы помыкать ими и грабить казну. И чтобы никакой ответственности!..
Но не все таковы, — здесь, в зале, есть и порядочные люди. Более трети собравшихся, около 70 человек, ужаснувшись увиденным, покинули зал. Конституционное совещание «сдохло», не начав свою запланированную подлую, подрывную «работу». Дальнейшая подготовка ельцинской «конституции», хотя и велась от имени этого «совещания», но была продуктом всецело и абсолютно кремлевского чиновничества. И оно также постепенно «охладело» к этой пустой затее. Никакого общественного интереса «Проект» не вызывал.
