Во-первых, положения статьи 93 Конституции РФ не связывают процедуру отрешения президента с изданием акта об амнистии, иных обстоятельств и условий, не указанных в Основном законе, а лишь требуют установления наличия в деяниях президента признаков тяжких преступлений или совершения государственной измены.
Следует отметить, что акт амнистии освобождает виновное лицо от наказания, но не декриминализирует само преступное деяние.
Более того, Конституция считает несовместимым пребывание на посту президента с совершением тяжких преступлений главой государства.
Во-вторых, пункт «в» части 1 постановления об амнистии гласит, что от наказания освобождаются лица, привлекаемые к уголовной ответственности «…за участие в событиях 21 сентября – 4 октября 1993 года в г. Москве, связанных с изданием Указа президента Российской Федерации от 21 сентября 1993 года № 1400 «О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации» и противодействие его реализации…».
Таким образом, амнистия освободила от ответственности лиц за участие в событиях, связанных с изданием указа № 1400, но не освободила от ответственности президента за само издание антиконституционного, преступного указа, с которого и начался насильственный захват власти. К тому же преступления, предусмотренные как статьей 278 УК РФ, так и статьей 64 УК РСФСР, считаются оконченными уже на стадии приготовления к их совершению.
И еще об одной позиции наших оппонентов, о их непоследовательности в суждениях.
Оправдывая заключение Б. Ельциным преступных Беловежских соглашений, они ссылаются на то, что соглашения были ратифицированы Верховным Советом Российской Федерации, а посему, по их мнению, преступными не являются. Однако полностью отрицают конституционное право того же законодательного органа на признание им незаконности и преступности указа № 1400.
Захват президентом власти высших законодательных органов страны в сентябре – октябре 1993 года они готовы объяснить мнимым революционным порывом народа, «возглавляемого Б. Ельциным», и тут же отрицают действительный революционный взрыв огромных народных масс в октябре 1917 года.
Немощность и несостоятельность аргументов наших оппонентов приводит их к тому, что «право власти» они пытаются свести к юридической системе любых актов, исходящих от государственной власти, принятых в том числе и вопреки Конституции страны. А это уже произвол, это уже насилие, это уже диктатура, переходящая в фашизм.
* * *
3. Война в Чечне.
Суть третьего пункта обвинения заключается в том, что Президент Российской Федерации, превышая служебные полномочия, принял ряд несоответствующих Конституции страны указов об использовании Вооруженных Сил и подразделений Министерства внутренних дел Российской Федерации в разрешении политического и вооруженного конфликта, возникшего в 1991–1994 годах на территории Чеченской Республики.
Итогом безответственного и непродуманного применения Б. Ельциным военной силы и преступных действий чеченских сепаратистов стали многочисленные человеческие жертвы и огромные материальные потери.
По имеющимся оценкам, в чеченских событиях погибли десятки тысяч жителей этой республики и более 100 тысяч получили различные ранения и увечья. В этих же столкновениях погибло около 10 тысяч военнослужащих и сотрудников органов внутренних дел тех частей и подразделений, которые были введены на территорию Чеченской Республики.
Наступившие последствия явились результатом предшествующей недальновидной и преступной политики президента, федеральных органов власти по отношению к лицам, осуществившим осенью 1991 года насильственный захват власти государственных органов Чеченской Республики.
Опасность и недопустимость подобной политики выразились в том, что, заигрывая с сепаратистами, президент, федеральные силовые ведомства и спецслужбы нередко сами фактически подталкивали их к массовым беззакониям и выходу республики из состава Российской Федерации.
В силу ряда причин, в том числе соглашений с лидером чеченских экстремистов Д. Дудаевым, Министерство обороны РФ оставило в «мятежной» республике две пусковые ракетные установки сухопутных войск, 42 танка, 34 боевые машины пехоты, 14 бронетранспортеров, 44 легкобронированных тягача, 260 гражданских и спортивных самолетов, свыше 57 тысяч единиц стрелкового оружия и большое количество боеприпасов, другой техники.
Осенью 1994 года силовые ведомства Российской Федерации передали большое количество оружия, боевой техники и танков чеченским формированиям, находившимся в оппозиции Дудаеву. Однако значительная часть и этой техники и оружия оказалась в руках сепаратистов, которые использовали их против федеральных войск. В деяниях президента мы усматриваем превышение им служебных полномочий, признаки тяжкого преступления, предусмотренного частью 2 статьи 171 УК РСФСР или частями 2 и 3 статьи 286 УК Российской Федерации.
Ввод федеральных войск в Чеченскую Республику связан с изданием Борисом Ельциным указа № 2137 «О мероприятиях по восстановлению конституционной законности и правопорядка на территории Чеченской Республики», а также указа № 2166 «О мерах по пресечению деятельности незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики и в зоне осетино-ингушского конфликта».
Мы полагаем, что эти указы приняты с грубейшим нарушением действующей Конституции. Согласно части 3 статьи 15 Конституции Российской Федерации, законы подлежат официальному опубликованию. Любые нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, не могут применяться, если они не опубликованы официально для всеобщего сведения. Этого своевременно не было сделано.
* * *
Указ № 2137-С от 30 ноября 1994 года, с которого начинались ввод войск и боевые действия в Чечне, был засекречен. Он также не был опубликован, хотя непосредственно затрагивал интересы самих граждан Чеченской Республики, проживающих в этом регионе, равно как и всех граждан России. Напомним, что этим указом на территории Чеченской Республики фактически было введено чрезвычайное положение.
В пункте 2 данного указа прямо говорится, что для руководства действиями по разоружению, ликвидации вооруженных формирований создается специальная группа, на которую, в астности, возлагались задачи введения и поддержания режима чрезвычайного положения на территории Чеченской Республики. В пункте 4 указа говорится об особом режиме въезда и выезда, об особом порядке передвижения, а при необходимости и об особых формах управления в зоне чрезвычайного положения.
Содержание только этих пунктов подтверждает, что указ затрагивал жизненные интересы миллионов российских граждан.
Этим же указом руководителю армейской группировки Грачеву предоставлялись широкие полномочия. Его приказы и распоряжения объявлялись обязательными для исполнения всеми органами исполнительной власти (это уже новая правовая норма, которая не предусмотрена Конституцией), воинскими формированиями, предприятиями и организациями, а также должностными лицами, принимавшими участие в реализации плана мероприятий по восстановлению конституционной законности и правопорядка в Чеченской Республике.
