Если застраивается, скажем, деловая зона, где все или практически все заняты зарабатыванием денег, или жилая зона, где все глубоко погружены в домашние дела, или торговая зона, посвящённая обмену денег на товары, — короче, если круг человеческих занятий содержит только один элемент, то архитектурными средствами невозможно добиться убедительного разнообразия — убедительного в человеческом смысле. Дизайнер может варьировать цвета, фактуру и форму, пока инструменты не придут в негодность, но результат лишний раз докажет одно: искусство — единственная область, где успешной лжи не бывает.
Чем больше однообразия в использовании улицы или округи, тем сильнее соблазн разнообразить её единственным оставшимся способом. Бульвар Уилтшир в Лос-Анджелесе — пример нескончаемых масштабных упражнений в насаждении поверхностных, искусственных различий на протяжении нескольких миль, застроенных одинаковыми по сути офисными зданиями.
Отнюдь не только Лос-Анджелес потчует нас такими панорамами. Сан-Франциско, при всем его презрении к такого рода вещам в Лос-Анджелесе, выглядит на своих новых окраинах с их приведёнными к общему знаменателю торговыми центрами и жилыми массивами во многом так же, и по тем же самым базовым причинам. Юклид-авеню в Кливленде, которую многие в прошлом считали одной из красивейших авеню Америки (это была по существу пригородная авеню, застроенная большими красивыми домами с большими красивыми участками), Ричард А. Миллер ныне справедливо назвал в журнале Architectural Forum одной из самых уродливых и неорганизованных городских улиц. Перестроенная на чисто городской лад, Юклид-авеню стала однородной: вновь сплошные офисные здания, и вновь хаос крикливых, но поверхностных различий.
Однородность использования неизбежно ставит нас перед эстетической дилеммой. Должна ли однородность выглядеть тем, чем она является? Или она должна попытаться скрыть свою сущность за привлекающими взгляд, но бессмысленными и хаотическими различиями? Тут в городском варианте возникает старая эстетическая проблема зонирования однородных пригородов: должно ли зонирование требовать внешнего единообразия или, наоборот, запрещать одинаковость? И если второе, то где проводить границу, отсекающую излишнюю экстравагантность дизайна?
На функционально однородных участках больших городов эстетическая дилемма та же самая, причём стоит она ещё острее, чем в пригородах, потому что в общей городской панораме здания играют намного более существенную роль. Это глупая дилемма для большого города, и достойного решения она не имеет.
С другой стороны, разнообразие использования, хотя его реализация слишком часто оставляет желать лучшего, предлагает достойную возможность выразить подлинные, содержательные различия. В зрительном плане эти различия нередко оказываются интересными и стимулирующими, лишёнными эксгибиционизма и фальшивой новизны.
Участок Пятой авеню в Нью-Йорке от Сороковой до Пятьдесят девятой улицы поражает колоссальным разнообразием больших и малых магазинов, банковских и офисных зданий, церквей, учреждений. Архитектура отражает эти различия в использовании; источниками различий служат также возраст зданий, технологические особенности и вкусы разных эпох. Но Пятая авеню не выглядит дезорганизованной, фрагментарной или себя изжившей
[41]
. Архитектурные контрасты и несходства, которыми изобилует Пятая авеню, проистекают главным образом из содержательных различий. Это понятные и естественные контрасты и несходства. Не будучи однообразной, авеню очень хорошо смотрится как целое.
Новый офисный участок нью-йоркской Парк-авеню гораздо более стандартизован в содержательном плане, чем Пятая авеню. Парк-авеню имеет то преимущество, что несколько из её новых офисных зданий сами по себе являются шедеврами современной архитектуры
[42]
. Но помогает ли однородность использования и возраста Парк-авеню эстетически? Нет. Напротив, офисные кварталы Парк-авеню страшно неорганизованны визуально и намного сильней, чем Пятая авеню, подвержены общему эффекту хаотического архитектурного своеволия, наложенного на скуку.
Есть много примеров удачного городского разнообразия, включающего в себя жилые дома. В их числе — окрестности Риттенхаус-сквер в Филадельфии, Телеграф-Хилл в Сан-Франциско, участки бостонского Норт-Энда. Маленькие группы жилых строений могут быть похожи одна на другую и даже совершенно одинаковы, но не создавать ощущения однообразия, если такая группа занимает всего лишь короткий квартал и затем не повторяется сразу. В этом случае мы воспринимаем группу как единое целое, отличающееся по сути и внешнему виду от соседнего способа использования или типа жилых зданий.
Порой разнообразие использования в сочетании с возрастным разнообразием может даже снять проклятие однообразия с очень длинных кварталов — и опять-таки без всякой нужды в эксгибиционизме потому что налицо реальные, сущностные различия. Примером подобного разнообразия служит Одиннадцатая улица между Пятой и Шестой авеню в Нью-Йорке — улица, вызывающая восхищение своим умением выглядеть интересной, не теряя достоинства. На её южной стороне, если двигаться на запад, мы видим: четырнадцатиэтажный жилой дом, церковь, семь трехэтажных домов, пятиэтажный дом, тринадцать четырехэтажных домов, девятиэтажный жилой дом, пять четырехэтажных домов с рестораном и баром на первом этаже, пятиэтажный жилой дом маленькое кладбище и шестиэтажный жилой дом с рестораном на первом этаже; на северной стороне, опять-таки с востока на запад, расположены: церковь, четырехэтажный дом с детским садом, девятиэтажный жилой дом, три пятиэтажных дома, шестиэтажный жилой дом, восьмиэтажный жилой дом, пять четырехэтажных домов, шестиэтажный местный клуб, два пятиэтажных жилых дома, ещё один пятиэтажный жилой дом совсем иной архитектуры, девятиэтажный жилой дом, новое дополнительное здание Новой школы социальных исследований с библиотекой на первом этаже и видом с улицы на внутренний двор, четырехэтажный дом, пятиэтажный жилой дом с рестораном на первом этаже, одноэтажная прачечная и химчистка дешёвого и захудалого вида и трехэтажный жилой дом с магазином кондитерских изделий и газет на первом этаже. Хотя почти все эти строения — жилые, они перемежаются десятью другими способами использования. Даже чисто жилые здания отражают многие технологические и стилистические периоды, различные образы и уровни жизни. Налицо почти фантастически богатый набор различий, выраженных спокойно и сдержанно: разные высоты первых этажей, разные устройства крыльца, разные способы выхода на тротуар. Все это — прямое следствие различий в характере и возрасте. Здесь царит мирная, неагрессивная уверенность в себе.
