Всегда будут люди, которых не устраивает само существование Израиля и которые готовы взорваться сами, лишь бы унести с собой жизни израильских граждан и добиться своей нереальной цели. Терроризм не прекратит свое существование совсем — сейчас или когда бы то ни было, — даже если Израиль сделает все, что в его силах, и поможет построить сильное палестинское государство. Израилю, как и Соединенным Штатам, возможно, придется и дальше сталкиваться с какими-то проявлениями терроризма, подобно тому как афроамериканцам приходилось много лет страдать от насилия со стороны «Ку-клукс-клана». Но «Ку-клукс-клан», наконец, умер (или, по крайней мере, живет только благодаря аппаратам жизнеобеспечения) и, возможно, когда-нибудь палестинский терроризм тоже умрет запоздалой смертью. Но его смерть будет медленной, потому что он пользуется гораздо большей поддержкой среди палестинцев и исламских экстремистов, чем пользовался у американских расистов терроризм «Ку-клукс-клана».
Полное прекращение всякого палестинского терроризма не должно быть обязательной предпосылкой для создания палестинского государства рядом с безопасным Израилем. Постановка такого условия означала бы, что террористические группировки наложат вето на любой прогресс и движение в сторону мира — и это вето они осуществляли бы с жестокостью, которую они проявляли в прошлом, когда появлялись признаки такого рода прогресса. Но глобальные и искренние усилия со стороны Палестинской автономии, а также тех групп и отдельных людей, над которыми она имеет фактический контроль, в направлении прекращения терроризма должны быть непременным условием государственности. Палестинское государство обязано стремиться к поддержанию абсолютной монополии на военное, военизированное, партизанское и террористическое насилие, как это произошло в 1948 г. в еврейском государстве, которое окончательно разоружило Эцель и Лехи. Еще до превращения в государство Палестинская автономия должна продемонстрировать, что она хочет и может разоружить все террористические группировки, а особенно те, которые — как Танзим и Бригада мучеников аль-Аксы — считают себя частью движения Фатх. Конечно, не может быть никакого серьезного разговора о государственности, если Палестинская автономия продолжит нелегально импортировать оружие для террористических группировок, как это было в январе 2002 г., когда было захвачено судно Карин А и его капитан признался, что он перевозил оружие по приказу Ясира Арафата.
Создание сильного палестинского государства рядом с сильным Израилем потребует от палестинцев отказа от их неосуществимой мечты, являющейся страшным кошмаром Израиля и заключающейся в возвращении в Израиль нескольких миллионов человек, которые считают себя беженцами. Это так называемое палестинское право на возвращение, больше чем любое действие Израиля, в том числе ошибочное продолжение оккупации и неразумное расширение поселений, является основным препятствием на пути к достижению постоянного мира между израильтянами и палестинцами.
Очень немногие палестинцы действительно хотят вернуться в Израиль и стать частью арабского меньшинства, живущего в еврейском государстве (если только они не опасаются арабо-мусульманской тирании)
[502]
. Большинство, конечно, предпочтет войти в состав мусульманского большинства в экономически жизнеспособном и политически демократичном палестинском государстве. Как было показано выше, заявленное право на возвращение всегда было тактикой, нацеленной на то, чтобы наводнить Израиль миллионами палестинцев и таким образом превратить еврейскую страну в третье палестинское государство и в еще одно в череде многочисленных исламских государств.
В резолюции, подписанной на конференции по делам беженцев, которая прошла в сирийском городе Хомсе в 1952 г., ясно зафиксировано: «Любая дискуссия, целью которой является решение палестинской проблемы и которая не будет основываться на гарантировании права беженцев уничтожить Израиль, будет считаться оскорблением для арабского народа и актом предательства»
[503]
. Право Израиля существовать как еврейское государство должно быть подтверждено мировым сообществом, и палестинское руководство не должно пользоваться заявленным правом на возвращение как козырем в своей игре.
Это не станет в действительности нарушением прав палестинцев. Ни одна другая группа беженцев за всю историю — и уж точно ни одна из тех, что были порождены подобными сложными обстоятельствами, которые привели к тому, что количество арабов, покинувших Израиль, примерно равно количеству евреев, покинувших арабские страны, — никогда не получала настоящего права на возвращение, которое на практике, а не в теории изменяло бы характер и природу государства, которое они оставили.
Более того, подавляющее большинство палестинцев, которые сегодня заявляют о праве на возвращение в Израиль, в буквальном смысле ногой туда не ступали. Они, их дети, а часто и их внуки родились в лагерях беженцев, сознательно устроенных врагами Израиля с целью расширить и углубить проблему беженцев, чтобы в итоге разрушить Израиль. Среди тех немногих, кто на самом деле уехал более полувека назад из Израиля и до сих пор жив, многие жили в Израиле всего несколько лет. Вспомните, что определение палестинского беженца, в отличие от любого другого беженца в мировой истории, подразумевает всякого, кто жил в Израиле хотя бы два года и уехал оттуда по любой причине, в том числе по экономическим соображениям, ради воссоединения семьи, из-за ненависти соседей-евреев или в результате тактического решения, принятого арабскими лидерами. Это одна из самых слабых претензий, связанных с беженцами, во всей истории, но только она получила такую мощную поддержку в мировом сообществе. И вновь пропасть между реальностью и восприятием беспрецедентна, возможно, потому, что народ, которого обвиняют в создании этой преувеличенной проблемы беженцев, это еврейский народ.
Пришло время — на самом деле это время пришло уже давно — положить конец этой головоломке с правом на возвращение так называемых арабских беженцев. Даже Ноам Хомский предлагал палестинским лидерам прекратить угождать своим последователям, обещая им право на возвращение, которое у них нет возможности гарантировать
[504]
. До тех пор пока весь мир не признает, что отказ арабов согласиться с существованием Израиля после раздела, осуществленного ООН, породил обмен населением, который в итоге оказался окончательным, не будет никаких перспектив на мир между арабами и Израилем. Но как только мир признает право Израиля на существование и процветание в качестве еврейского государства без страха, что миллионы враждебно настроенных беженцев вернутся, чтобы сокрушить его, шансы на мирное урегулирование резко возрастут.
Профессор Майкл Вальцер из Принстонского института перспективных исследований отстаивает мнение, что палестинцы никогда не добьются государственности до тех пор, пока они не откажутся от права на возвращение и надежды демографическим путем уничтожить Израиль как еврейское государство. Он также совершенно верно заметил, что в лучшем случае очень немногие из палестинских лидеров готовы оспорить, что отказ от права на возвращение является необходимой ценой за государственность. Эта позиция кажется мне правильной, поскольку претензия на возвращение в действительности приведет к возобновлению конфликта 1947–1948 гг., что было бы совсем неразумно полвека спустя. Все остальные беженцы эпохи, непосредственно последовавшей за Второй мировой войной, от Центральной Европы до Юго-Восточной Азии, благополучно нашли новые дома. Палестинцы до сих пор находятся в лагерях, потому что их собственные лидеры, а также руководители соседних государств приняли такое решение: таким путем они настаивали на том, что израильская Война за независимость до сих пор не завершена. Однако сегодня, если палестинцы хотят выиграть собственную войну за независимость, они должны признать, что Израиль свою уже выиграл. Возможно, какое-то количество беженцев вернется в Израиль, еще большее — вернется в Палестину (точное число будет зависеть от темпов инвестиций и экономического развития). Другие наконец должны быть переселены. Пришло время обратиться к их настоящему плачевному положению, а не к их символическим притязаниям. Палестинская диаспора продолжит существовать, так же как продолжает существовать еврейская диаспора. Однозначное заявление со стороны Арафата, где он признал бы эту символическую истину, будет означать огромный шаг в сторону прекращения первой войны
[505]
.
