Накопительные взносы зачисляются на персональные лицевые счета граждан, родившихся после 1967 года (ежегодно они информируются о поступивших суммах именными письмами ПФР, которые ещё иронично называют «письмами счастья»). Страховая часть идёт на выплату пенсий, которые выплачиваются гражданам либо через лицевые счета в Сбербанке и других банках, либо через отделения Федеральной почтовой связи. Плюс – из федерального бюджета на счёт ПФР перечисляются денежные средства для иных, не пенсионного характера, социальных выплат.
Для налогоплательщиков, по большому-то счёту, не имеет особого значения, куда именно следует перечислять взносы на обязательное пенсионное страхование: на счета УФК или – прямиком на счёт ПФР. Поэтому вышеприведённые слова Антона Дроздова о снижении объёма бюджетных дотаций для ПФР выглядели несколько странно. Ну да, они стали меньше: ведь налогоплательщики начали перечислять денежные средства напрямую ПФР, минуя бюджет! Снижение объёма дотаций из федерального бюджета при новом подходе стало носить формально-отчётный характер.
25 мая 2009 года в газете «Труд» было опубликовано очередное интервью Антона Дроздова, в котором он косвенно подтвердил подобное соображение:
«Дефицит – это один из мифов, которые окружают Пенсионный фонд (вот, оказывается, как! – Авт.). Есть расходы Пенсионного фонда, которые всегда будут финансироваться за счёт трансфертов из федерального бюджета, потому что это собственно расходы государства, которые осуществляются через ПФР. Например, выплата материнского капитала, денежные выплаты и пособия различным категориям льготников и т. п. (то, о чём уже было нами сказано. – Авт.). Есть и обязательства по выплате пенсий, связанные с переходом от советской системы пенсионного обеспечения к системе пенсионного страхования. Есть выплаты досрочных пенсий гражданам, отработавшим на вредных производствах, которые также берёт на себя государство. Плюс в последние годы пенсии существенно растут, эти темпы превышают инфляцию. По этим обязательствам нам от бюджетного финансирования не уйти.
Но если говорить о дефиците как о разнице между поступлениями в систему обязательного пенсионного страхования и текущими расходами на выплату пенсий, то те меры, которые сейчас планирует ввести Правительство, как раз направлены на обеспечение сбалансированности пенсионной системы. Тот страховой тариф, который будет установлен с 2011 года, то есть 26 % от фонда оплаты труда, как раз позволит постепенно снизить величину трансфертов из бюджета».
Грубо говоря, как ни крути, а получились те же яйца – вид сбоку. Если не считать увеличения налоговой нагрузки на работодателей, что для последних, понятное дело, явилось более чем неприятным. По сути предложенные нововведения состояли из трёх пунктов. Первое: единый социальный налог было предложено именовать страховым взносом. Второе: страховой взнос налогоплательщики с 2010 года стали перечислять напрямую в ПФР. Третье: налоговую нагрузку в виде страхового взноса с 2011 года увеличили на 8 %, взвалив это бремя на плечи малого и среднего бизнеса.
Собственно, это – всё.
Очевидно одно: увеличение ЕСН на 8 % при сохранении регрессивной шкалы (да ещё в усиленном виде!) мало что прибавило бюджету Пенсионного фонда.
Вывод напрашивается следующий: реформа, направленная на переход от распределительной системы к накопительной, в своей основе глубоко ошибочна и порочна. Пенсионное обеспечение должно строиться на основе договора поколений за счёт обязательных налогов и взносов. Необходимо не повышать налоги, а отказаться от накопительного элемента и регрессивной шкалы. Это даст Пенсионному фонду больше средств, чем усиление налогового пресса. Как было проиллюстрировано в случае с бонусом Алексея Миллера, увеличение может достигать 13-кратного размера.
А мы вернёмся к интервью Вячеслава Володина «Российской газете». Комментируя изменения налогового законодательства, Вячеслав Викторович заметил: «Переход на единый социальный налог […] позволил проводить в 2001–2005 годах государственную политику снижения налогового бремени на экономику». К сожалению, Вячеслав Володин ни словом не обмолвился о том, каковы будут моральные издержки после перехода от единого социального налога к страховым взносам и увеличению налогоплательщиками налоговых выплат. По сути, государство в очередной раз поменяло правила игры во время самой игры. Спрашивается, о каком доверии к нему вообще может идти речь?
В этой связи позволим себе напомнить, что когда ЕСН был введён, видные деятели федерального масштаба (Любовь Слиска, Герман Греф и прочие «светила» экономической мысли современности) активно пропагандировали достоинства ЕСН. Помнится, тогда с нескрываемой гордостью утверждалось, что отныне будет действовать принцип «единого окна». То есть вся налоговая отчётность будет сдаваться только в налоговые органы. И что в итоге?
Да всё как обычно. Как отчитывались главные бухгалтеры предприятий перед МНС, ПФР, ФОМС и ФСС, так и продолжали отчитываться. С последними пенсионными «новациями» произошло нечто подобное. В том смысле, что сделанные заявления не совпадают с тем, что реально воплощается на практике.
А посему вывод таков: сегодня у государства есть возможности, чтобы поднять среднюю пенсию до 40 % реальной, а не искусственно усечённой заработной платы. Нет только одного – политической воли, желания, как говорит Вячеслав Володин, сделать «достойной жизнь наших пенсионеров».
Но почему так происходит?
Думается, во всех этих нововведениях скрыта масса подводных камней. Ведь «пенсионные» выплаты и впрямь весьма велики. Бюджет Пенсионного фонда РФ на 2009 год был запланирован в размере 3,3 трлн рублей. Например, отделению ПФР по Ульяновской области – далеко не самой обеспеченной в России, с учётом проведённых индексаций, только за I квартал 2009 года было перечислено 12 млрд рублей.
За работников 1967 года рождения и младше работодатель отчисляет 6 % доходов в бюджет, оттуда они «перекачиваются» на именные накопительные счета. Этими деньгами распоряжаются управляющие компании (УК), негосударственные пенсионные фонды (НПФ) и государственная управляющая компания – «Внешэкономбанк», в котором сосредоточено около 90 % пенсионных накоплений. На счета «Внешэкономбанка» накопительные пенсионные средства поступают в том случае, если гражданин не определился с выбором управляющей компании, которой он доверяет свои пенсионные накопления. Так вот, ВЭБу разрешено вкладывать их в акции и облигации российских компаний. УК, кстати, уже делают это давно. «Комиссионный» куш, как видно, весьма велик. Для всех участников «пенсионных» трансакций.
На кону – очень большие деньги! Например, по состоянию на 2009 год на счетах УК и ВЭБа лежало около 500 млрд рублей. Ежегодно по накопительной части пенсионных перечислений поступает порядка 230 млрд рублей. Кто по собственной воле откажется от таких огромных средств? Кто добровольно согласится платить социальный взнос со своих сверхдоходов, согласившись с отменой регрессивной шкалы налогообложения? Вопросы, что и говорить, риторические.
…В интервью Вячеслава Володина «Российской газете» имеется одна любопытная оговорка. Оправдывая увеличение налогового бремени на бизнес во имя увеличения размеров пенсий, Вячеслав Викторович сказал следующее: «Если этого не сделать, то финансировать расходы пенсионной системы придётся за счёт бюджетных средств. А это означает возврат к старой пенсионной системе, когда пенсия не зависит ни от заработка, ни от стажа». В переводе с «политико-византийского» на русский язык это означает: при нынешней пенсионной системе денег в бюджете на пенсии не хватает. И не хватать будет всё больше и больше. Кроме того, это фактически означает признание краха пенсионной реформы, об успехах которой и о ходе которой неоднократно говорилось в последние годы. А с учётом вышеизложенного, перспективы предложенных пенсионных «новаций» уже тогда, в 2009 году, выглядели исключительно скверно.
