Эта история известна как «ленинградское дело», хотя «ленинградским» оно было только потому, что два главных фигуранта — выходцы из Ленинграда. Но Косыгин тоже был ленинградцем, однако к нему претензий не имелось. Дальнейшее, по сути, превратилось в чиновничью склоку.
Между тем узкий круг государственных руководителей продолжал борьбу за власть, и выяснилось, что наиболее сильными оказались два человека: Маленков и Берия. Первый — как человек, который фактически руководил партией, второй — как руководитель атомного проекта, а не как министр внутренних дел. Более того, он отвечал за разработку еще одного важного направления — ракетостроения. Атомными делами Берия был загружен сверх головы, ни до арестов, ни до девочек у него не доходили руки. Скажу, забегая вперед, что с девочками был связан начальник его охраны Саркисов. Сохранилась записка Власика, адресованная Берии: мол, Саркисов слишком донжуанит. Когда Берию арестовали, грехи начальника его охраны повесили на него. На XIX съезде в октябре 1952 г. отчетный доклад читал Маленков, а, как известно, кто делал отчетный доклад, тот и во главе. Любопытный факт: доклад Маленкова, речи Берия, Ворошилова и других выступавших были изданы Политиздатом на следующий день в виде маленьких брошюр, а пятиминутная речь Сталина — только через две недели. В апреле 1951 г. на XIII томе прекратили издавать собрание сочинений Сталина. Осенью 1951 г. проект изменили: вместо статуи установили шпиль. Политиздат подготовил к изданию двухтомник переписки Сталина с Черчиллем и Рузвельтом в годы войны, но по неизвестной причине эта книга не была издана. Имя Сталина стали вымывать, но на первых страницах газет публиковались письма к товарищу Сталину, рапорты товарищу Сталину. Создавалась видимость того, что Сталин все еще стоит во главе государства.
После XIX съезда состоялся Пленум. Сегодня мы знаем о том, что было на этом Пленуме, только из воспоминаний Константина Симонова, написанных почти три десятилетия спустя. Я многократно обращался в архивы, просил дать стенограмму октябрьского Пленума 1952 г., и мне с улыбкой отвечали: а ее не существует, не велась стенограмма. Логично предположить, что если профессиональным историкам не дают стенограмму Пленума, а вместо нее подсовывают воспоминания Симонова, неизвестно на чем основанные, значит, от нас скрывают истину. Я не верю, что там выступал Сталин, он был не в том состоянии. Не мог он произнести на Пленуме длинную речь, громить Молотова, Микояна, обвинять их в чем-то. На Пленуме вместо Политбюро избрали Президиум ЦК, и тот принял решение: утвердить товарища Берию исполняющим обязанности Председателя Совета Министров СССР. Второе: утвердить товарища Маленкова исполняющим обязанности Первого секретаря Коммунистической партии Советского Союза. Ясно, что если Сталин и был на Пленуме, то в качестве почетного гостя. Решался вопрос о власти, и предпочтение было отдано Берии. Ведь со времен Ленина главным в партии считался не ее глава, а Председатель Правительства.
Борьба за власть продолжалась между ноябрем 1952 г. и июнем 1953 г. Благодаря не очень, скажем так, честным действиям Маленкова и Берии им удалось подняться наверх. Сначала убрали Абакумова, потом Власика, затем арестовали Поскребышева, и Сталин остался один на один с реальной властью. К тому времени он фактически отошел от дел: будучи уже тяжелобольным человеком, он последние два года жил на ближней даче, делал вино из винограда, который ему присылали из Грузии, и угощал гостей. Поэтому вздорны попытки приписать ему «дело врачей» и дело Еврейского антифашистского комитета. Сталин уже ни во что не влезал, не до этого ему было. Но у нас только для того, чтобы превратить Сталина в жупел, игнорируют тот факт, что его еще при жизни отрешили от власти — есть Постановление Политбюро о его отрешении. В истории болезни Сталина зафиксировано, в каком состоянии он был в 1951, 1952 и в 1953 гг. Достаточно привести выдержки оттуда — и станет ясно, что не было необходимости убивать человека, который умирает. Это все делают только для того, чтобы сохранять представление о всемогуществе Сталина и свалить на него ответственность за все ошибки.
Кому это сейчас нужно?
Мне кажется, это нужно тем, кого Джилас назвал «новым классом» — бюрократии. Кто боится персональной ответственности? Бюрократ. Он скрывается за законы, за бумажки, за начальство и никогда не признает своих ошибок. На Западе, если что-то произошло, министр тут же подает в отставку. У нас не происходит ничего подобного. Арестовали одного министра — Адамова, в Америке ему грозил бы пожизненный срок. Сегодня он получил условный и гуляет на свободе — думаю, отделается и от условного срока. Почему? Потому что, если посадить его, надо сажать и других.
А почему Берия проиграл Маленкову?
Дело в том, что он вместе с Хрущевым попытался расширить самостоятельность союзных республик. С помощью аппарата Хрущева он начал готовить постановление об усилении роли Латвии, Литвы, Эстонии, Украины. О чем шла речь? Никаких русских у власти, в партии и правительстве, в Верховном Совете должны быть только представители местной национальности. Берия и Хрущев, как бывшие секретари союзных республик, представляли интересы национальных элит, которых не устраивала конкуренция со стороны более квалифицированных и лучше подготовленных русских. Многие руководители на местах плохо знали русский язык, а ведь компартии обязаны были регулярно посылать отчеты в Москву на русском языке. Некоторые республики были просто не готовы к самостоятельности. А тут еще Маленков в открытую пошел против партии, то бишь против Хрущева.
В мае 1953 г., как председатель Совета Министров, он подписал постановление, по которому у партийных работников высокого ранга отбирались все привилегии: машина, дача, кремлевская поликлиника и кремлевский паек, а главное — конверт, в котором каждый месяц человеку выдавали два-три, а то и десять окладов. С этой суммы не платились ни партийные взносы, ни налоги. Одновременно всем советским руководителям повысили зарплату. Недовольные засыпали ЦК письмами: кто-то просил вернуть кремлевскую вертушку, кто-то — лечсанупр. Хрущев из денег партии незаконно выплатил им то, что они недополучили за четыре месяца, и в сентябре 1953 г. Пленум единогласно избрал его Первым секретарем. Создание в марте 1953 г. коллективного руководства означало, что больше не будет ни Генерального, ни Первого секретаря, а есть просто секретари партии. Избрание Хрущева Первым секретарем без каких-либо обоснований было прямым нарушением решений мартовского Пленума. В декабре 1953 г., понимая, что государственная власть сильнее партийной, Хрущев стал заместителем Председателя Совета Министров СССР — председателем бюро по сельскому хозяйству Совмина СССР. Он не только получил возможность проводить свои аграрные реформы, но и должен был, казалось бы, отвечать за них. Однако, когда в 1954 г. Хрущев провалил в сельском хозяйстве все, что только возможно, ответственным за его ошибки сделали Маленкова, которого сняли с должности Председателя Совета Министров СССР. Как Маленков устранил своего конкурента Берию, так теперь Хрущев устранил самого Маленкова, получив чуть ли не единоличную власть.
А как удалось устранить Берию?
Очень просто. В воспоминаниях Конрада Аденауэра говорится, что в мае 1953 г. правительствам СССР, США и Великобритании удалось достичь консенсуса по вопросу об объединении Германии. Это не понравилось Аденауэру, и он, как сам признается в воспоминаниях, чтобы предотвратить соглашение великих держав по Германии, с помощью своих агентов спровоцировал выступления рабочих в ГДР — в Берлине и еще нескольких городах. Берлинские события приняли такой оборот, что туда пришлось послать Берию для ликвидации мятежа. Он находился там, по разным подсчетам, от трех до четырех с половиной дней. За это время Маленков объяснил членам Президиума ЦК и Совета Министров, какая страшная участь им уготована, если они не уберут Берию. На следующий день после возвращения в Москву Берия приехал на заседание Совета Министров, и оказалось, что это совместное заседание с Президиумом ЦК. Обсуждались разные вопросы, и, в частности, вопрос о снятии его с поста министра внутренних дел. Заседание было очень долгим и, судя по всему, бурным, продолжалось почти 12 часов. После того как проголосовали, Берию арестовали и увезли, только и всего. Он даже толком не понял, что произошла. Наличие заговора подтверждается и тем, что примерно в пять часов вечера того же дня в Москву вошли танки то ли Кантемировской, то ли Таманской дивизии. Шли они по Можайскому шоссе, затем вышли на Смоленскую площадь, завернули налево по Садовому кольцу, с тем чтобы с разных сторон выйти в центр. Кто им отдал приказ, точно установить невозможно, государственная тайна. Почему? А потому что и сегодня кто-нибудь может заинтересоваться тем, как ввести танки в Москву, где ключевые точки — те самые банк, почта и телеграф, условно говоря.
