Книга Настольная книга сталиниста, страница 58. Автор книги Юрий Жуков

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Настольная книга сталиниста»

Cтраница 58

Что касается Сталина, то он написал практически одну статью, которая касалась новой избирательной системы.

Эндшпиль партийных олигархов: ультиматум Сталину

— Но ведь в действительности сопротивления «новому курсу» не было.

— Не было открытых выступлений, но чем ближе подходил срок принятия новой Конституции, тем больше появлялось признаков латентного сопротивления со стороны широкого партийного руководства. В частности, оно всячески уходило от обсуждения положения основного Закона в открытой печати и на Пленумах ЦК и тем самым вообще как бы дистанцировалось от «нового курса».

Как я уже говорил, Сталин, рано раскрыв карты, недооценил бюрократическую верхушку партии, ее способность к сопротивлению. И был за это наказан.

Предполагалось, что одновременно с Конституцией будет принят и новый избирательный закон, в котором и прописана процедура выборов из нескольких кандидатов, и сразу же начнется выдвижение кандидатов в Верховный Совет, выборы в который намечено было провести в тот же год. Уже были утверждены образцы избирательных бюллетеней, выделены деньги на агитацию и выборы. Но бюрократия предприняла сильный ход: Конституцию 5 декабря 1936 г. утвердили, а принятие избирательного закона отнесли на год. Таким образом, выборы в Верховный Совет автоматически перенеслись тоже на год.

Июнь 1937 г. Наконец Пленум ЦК без поправок утверждает новый избирательный закон с альтернативными кандидатами. За день до закрытия Пленума Роберт Эйхе, секретарь Западно-Сибирского крайкома, пламенный латышский революционер, который за несколько лет до этого во время хлебозаготовок обрушивал на деревню страшные репрессии, подает в Политбюро записку, в которой говорится, что НКВД в области работает плохо. Чекисты вскрыли антисоветскую повстанческую кулацкую организацию, но полностью ее не разгромили, арестовав только верхушку. И в преддверии выборов, которые были назначены на декабрь, необходимо расправиться со всей антисоветской организацией, всех арестовать и осудить. Для ускорения процесса он просит, чтобы ему позволили организовать тройку, уже опробованную против крестьян. Он будет возглавлять ее, плюс прокурор и начальник НКВД по области.

Есть основания полагать, что Эйхе действовал не только от себя, а выражал требования значительной группы первых секретарей. Трудно отказаться от предположения, что инициатива Эйхе была пробным шаром, способом проверить свою силу и решимость «узкого руководства», к которому теперь примыкал и Вышинский.

В связи с этим заслуживает внимания такой факт. Секретари обычно довольно редко бывали в кабинете у Сталина. А тут, судя по журналу посещений, в один день у Сталина побывало пять первых секретарей, на другой день — еще четверо. О чем шла речь во время этих встреч, конечно, никто уже не узнает — все посетители вскоре погибли. Но, скорее, все они поддержали инициативу Эйхе, превратив ее в ультиматум: либо Сталин принимает их предложение, либо на следующий день Пленум рассмотрит вопрос о его уклонах. В это время большинства в ЦК у Сталина не было, и он вынужден был принять ультиматум.

Это гипотеза. Но я был бы рад, если бы кто-нибудь предложил иную реконструкцию событий.

Эйхе решением Политбюро получил разрешение создать тройку. Следом аналогичными правами были наделены и другие секретари. Но Сталин определил срок: пять дней. За это время они должны дать телеграммы и обосновать свои предложения. Может быть, он еще надеялся, что они не успеют или одумаются? В срок никто не уложился, но в течение месяца все прислали телеграммы, где они попросили себе право создать тройки и сразу же указали, сколько людей собираются выслать, а сколько расстрелять. Первыми их прислали шестеро из девяти секретарей, побывавших на приеме у Сталина.

Возможно, на Сталина подействовал заговор, в котором участвовали высшие военачальники, раскрытый накануне Пленума, или что-то другое. Но это «что-то» должно было быть очень серьезным. Так, если до Пленума он редко санкционировал аресты раскаявшихся оппозиционеров, то после него на телеграммах с подобными просьбами секретарей он неизменно писал: «Согласен».

Самая большая контрреволюционная организация оказалась у Эйхе — он попросил квоту на расстрел 10 800 человек. Сколько он собирался выслать, не уточнил. Товарищ Хрущёв, бывший в то время первым секретарем обкома партии Московской области, сумел в рекордный срок разыскать и приговорить к расстрелу и высылке 41 305 «бывших кулаков» и «уголовников» (к расстрелу 8,5 тыс.). Справедливости ради надо заметить, что были и сравнительно скромные запросы. Так, армяне настаивали на расстреле 500 человек, Удмуртская ССР — 63, а Молдавская ССР, бывшая в то время в пределах сегодняшнего Приднестровья, — 11 человек.

Глава НКВД Н. Ежов округлил цифры и отправил на места. После того как он приложил руку, в Молдавии следовало расстрелять уже 200 человек, зато Эйхе, Хрущеву и другим квоты уменьшили наполовину. В результате итоговая цифра тоже уменьшилась почти наполовину. Но и после этого на заклание было обречено более четверти миллиона человек. Ежов, этот кровавый карлик, летом 1937 г. оказался более мягким человеком, чем великий демократ Хрущев и в целом среднее партийное руководство.


С кем же в первую очередь хотели расправиться секретари?

— Да с теми крестьянами, которых Сталин и Вышинский вернули из лагерей и наделили избирательными правами. Они понимали, что каждый из этих крестьян плюс его семья и друзья, случись альтернативные выборы, проголосуют против них.

Были, верно, и другие причины. Скажем, за каждым секретарем числилось немало перегибов и ошибок. Списать их можно было на врагов. Значит, нужен был враг, скрытый, коварный, многочисленный. И его создали.

Помимо этого, секретари стремились прочно связать себя, свою социальную группу со Сталиным, тем самым не только избежать уже обозначившийся разрыв с ним, но и поставить его в полную зависимость от себя и своих интересов, повязать его кровью.

Если до этого Пленума в стране с населением 120 млн. человек было примерно около 8 — 10 тыс. политических заключенных, то вскоре после его завершения число их переваливает за полмиллиона. И дальше начала сползать лавина, которая охватывала все больше и больше людей.

Первоначально предполагалось завершить репрессии до выборов, то есть они должны были продлиться 4 месяца. Но, видя, что им нет конца, в декабре 1937 г. Маленков пишет Сталину записку, в которой указывает, что репрессии безосновательны и они угрожают стране. Нужно немедленно их остановить. Он предложил это сделать с помощью закрытого письма ЦК. Сталин накладывает резолюцию: «Закрытое письмо не поможет. Нужно собирать Пленум».

В январе 1938 г. собрался Пленум, на котором с основным докладом выступил Маленков. Называя поименно первых секретарей, он говорил, что в областях и республиках исключены из партии тысячи человек, что их тут же арестовали. «Мы проверили и выяснили, что практически все невиновны». Далее он обвинил партократов в том, что они подписывают даже не списки людей, а цифры. В ответ первый секретарь ЦК КП(б)Аз Багиров рассмеялся. Маленков открыто бросил обвинение первому секретарю Куйбышевского обкома партии П. Постышеву: вы пересажали весь партийный и советский аппарат области! На что Постышев отвечал в том духе, что арестовывал, арестовываю и буду арестовывать, пока не уничтожу всех врагов и шпионов! Но он явно перехватил во фрондерстве, и через два часа после этой полемики его вывели из состава кандидатов в члены Политбюро, в конце февраля его арестовали, а через год приговорили к расстрелу.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация