Однако решительный разрыв узкое руководство пока себе еще не позволило. В декабре Москву посетила чехословацкая правительственная делегация, в состав которой входили премьер А. Запотоцкий, министры финансов — Я. Доланский, промышленности — А. Климент, иностранных дел — В. Клементис. После непродолжительных переговоров, в которых участвовали Сталин, Молотов и Микоян, она отбыла на родину, и сразу же операции по поставке оружия в Израиль возобновились, вернее, стали спокойно и планомерно завершаться. Все прошедшие военное обучение в Чехословакии израильские военнослужащие, так называемая Бригада Готвальда, с оружием, и не только личным, организованно вылетела в Тель-Авив. Тогда же еврейская сторона преподнесла СССР подарок, оказавшийся прощальным, — похитила в США и доставила в Прагу образец новейшего секретного мобильного радара раннего обнаружения.
Окончательно операции по контрабанде оружия советское руководство свернуло лишь в начале февраля 1949 г., только тогда, когда сразу же после инаугурации, совпавшей с кануном выборов в израильский парламент, Кнессет, 24 января, США признали правительство Бен-Гуриона де-юре, а Трумэн подписал закон о предоставлении Израилю обещанного многомиллионного долгосрочного займа.
В те же январские дни в Москве продолжились (или скорее начались) аресты членов ЕАК, действительно работавших, а не числившихся в нем и, судя по всему, использовавшихся Молотовым, разведывательной службой МИД СССР — Комитетом информации. Вслед за руководителем ЕАК И. Фефером, его заместителем, бывшим консулом СССР в Сан-Франциско, причастным к атомному шпионажу Г. Хейфецем, последовали аресты бывшего главы Совинформбюро С.А. Лозовского, а также Л. Квитко, П. Маркиша, Б. Шимелиовича и других. Возможно, среди арестованных оказались и те, кто не знал, к чему невольно оказался причастен. На судьбе же «свадебных генералов» ЕАК — писателей В. Гроссмана, И. Эренбурга, поэта С. Маршака, пианистов Э. Гилельса, Я. Флиэра, архитектора Б. Иофана, композитора А. Крейна, скульпторов П. Сабсая, И. Чайкова, режиссера А. Таирова, театральных художников И. Рабиновича, А. Тышлера, кинорежиссера Ф. Эрмлера, публициста, постоянного автора газеты «Правда» Д. Заславского, сатирика из журнала «Крокодил» Г. Рыклина, очень многих других, менее или совсем неизвестных, ликвидация ЕАК практически не отразилась.
И все же лишь роспуском ЕАК решительный пересмотр ближневосточной политики Советского Союза не мог ограничиться, он должен был неизбежно затронуть и более высокий уровень. И очень скоро затронул, стал поводом для очередного, оказавшегося самым значительным передела власти в Кремле.
Глава 17
После победы над нацистской Германией минуло три с половиной года. Однако практически ни одну задачу из тех, что поставила сама жизнь и небезосновательно выдвинуло узкое руководство, как наиболее насущные, первоочередные, решить так и не удалось.
Города и деревни тех областей, по которым дважды — с запада на восток и обратно — прошел страшный и безжалостный каток боевых действий, еще не были подняты из руин, хотя время, отведенное на восстановление, почти истекло. Рабочую силу, немногие имеющиеся средства приходилось прежде всего и главным образом направлять на восстановление промышленности, но и там дела оказались далеко не блестящими. Только в конце 1948 г. удалось начать выпуск крайне необходимой для сельского хозяйства продукции на Минском и Харьковском тракторных заводах, Ростовском и Харьковском комбайновых. Тогда же завершилось восстановление крупнейшей в европейской части СССР ГЭС — Днепровской, Азовского и Макеевского металлургических комбинатов, предприятий комплекса Криворожского бассейна, частично — шахт Донбасса.
До некоторой степени явные просчеты, недостатки, неудачи компенсировались тем, что бросалось в глаза, могло служить не только весомым доказательством все же имевшихся достижений, но и их рекламой. В 1947 г. в значительной степени благодаря репарациям, вывозу из Германии промышленного оборудования начался массовый выпуск в Москве, Горьком и Ярославле автобусов «ЗИС-154» и «ЗИС-155»; легковых автомобилей «Москвич», «Победа», «ЗИМ», «ЗИС-110»; грузовиков «ЗИС-150», «ЗИС-151»; «ГАЗ-63», «ЯАЗ-200», «ЯАЗ-210», а на новом автозаводе в Минске — МАЗ-2». В конце 1946 г. стало возможным приступить к серийному производству пассажирского самолета «Ил-62», а спустя два года еще и многоцелевого «Ан-2», что воссоздало гражданскую авиацию.
Причины серьезнейших отставаний в выполнении пятилетнего плана восстановления и подъема народного хозяйства крылись в оценке и подходах к международному положению: в неприятии монополии США на ядерное оружие, в признании правил «холодной войны» с ее непременным атрибутом — гонкой вооружений. Это вынуждало узкое руководство направлять чуть ли не все возможности экономического потенциала страны преимущественно на два направления, те, что стали, но лишь для власти, первостепенными, вынуждая откладывать все остальное до лучших времен.
Первое направление — атомное: работа промышленных ядерных центров под Арзамасом, Челябинском, научных — в Москве и Сухуми; строительство полигона под Семипалатинском. 6 ноября 1947 г. Молотову удалось поразить мир — заявить во всеуслышание на торжественном заседании Моссовета по случаю 30-летия Октябрьской революции: «Известно, что в экспансионистских кругах Соединенных Штатов Америки распространилась новая своеобразная религия: при неверии в свои внутренние силы — вера в секрет атомной бомбы, хотя этого секрета давно уже не существует».
Пришлось Советскому Союзу, хотел он того или нет, сосредоточить экономические возможности и на еще одном, не менее важном направлении — на создании средств доставки ядерного оружия: для отдаленного будущего — ракет, для ближайшего — бомбардировщиков дальнего действия, четырехмоторных «Ту-4», фактически точных копий американского самолета «В-29»; реактивных — «Ту-12», впервые поднятого в воздух летом 1947 г., и «Ту-14», испытания которого состоялись в конце того же года.
По мнению узкого руководства, лишь паритетность, создание собственного ядерного щита могли позволить говорить с США на равных, защищать национальные интересы Советского Союза, гарантировать его безопасность в настоящем и будущем. И это заставляло вновь и вновь откладывать решение более насущных, но уже для населения, задач — резкого увеличения производства продуктов питания, предметов широкого потребления, строительства жилья. Вынуждало направлять на оборону гигантские средства: только на содержание собственно Вооруженных Сил, притом открытое, с утверждением на сессиях ВС СССР, в 1946 г. — 22,8 процента расходной части всего бюджета, в 1947-м — 15,8, но уже в 1948-м — 17,5, а на 1949 г. запланировать и того больше — 19,1 процента. Несколько меньше выделяли на МВД с его собственными войсками. Наконец, огромные средства требовали и министерства, в той или иной степени работавшие на оборону. При этом с 1946 по 1949 годы расходы только на строительство Военно-Морского Флота увеличились почти в два раза.
Осложняло внутреннее положение СССР и все еще не сломленное вооруженное сопротивление сепаратистов в республиках Прибалтики и западных областях Украины. Откровенно антисоветские подпольные движения, после утверждения конгрессом осенью 1947 г. закона о национальной безопасности и создания в соответствии с ним ЦРУ, США чуть ли не открыто поддерживали: материально — снабжая оружием, радиостанциями, деньгами, и морально — обещая в радиопередачах на эстонском, латышском, литовском, украинском языках радиостанций «Голос Америки», «Свободная Европа» скорую войну — уже не «холодную», а настоящую, «горячую» — Запада с Советским Союзом.
