И – витий эпохи загустевшего ельцинизма.
И большинство нынешних «интеллигентских» участников различных «ток-шоу» на различных каналах российского телевидения.
Историческое и социальное невежество всех этих клямкиных, урновых, млечиных, сванидз, жириновских и т. д. и т. п. чаще всего поражает, особенно на фоне заявленных ими непомерных амбиций, поразительного нахальства и самомнения.
Они упорно считают себя «мозгом нации», в то время как на самом деле они представляют собой, гм… нечто иное.
Они, эти «прорабы измены» – кто со стажем, а кто и недавно призванный, – претендуют на монополию на истину (естественно, антисоветского образца), однако для нынешних «мыслителей», как и для нынешних властителей, Истина нестерпима так же, как нестерпим яркий свет для тараканов.
Вернёмся, впрочем, к Ключевскому. Означает ли его оценка, что в нашем Отечестве в давно прошедшие, в дореволюционные, времена так уж никогда и не бывало людей со знанием и с пониманием?
Конечно же нет!
Можно перечислить имена сотен только выдающихся русских и российских людей XVIII, XIX и начала XX века, которые, сидя за рабочим столом в кабинете, или укрывшись от дождя плащ-палаткой, или придерживая сползающую от качки чернильницу, выводили на листе бумаги: «Что делать…» и далее ставили двоеточие, а не знак вопроса, потому что писали не «философские» трактаты, а план конкретной созидательной работы на завтра.
Когда начинаешь думать о них, вспоминать их – и тех, что на слуху со школьной скамьи, и тех, о ком можно узнать лишь в толстых энциклопедиях, – дух захватывает от этого моря и мира имён!
Член-корреспондент Петербургской академии наук Пётр Соболевский (1781–1842), которого Гумбольдт называл одним из первых инженеров Европы, – химик, металлург, автор мирового класса работ по аффинажу платины…
Академик Герман Гесс (1802–1850), всего через шесть лет после восстания декабристов выпустивший в николаевской России учебник «Основания чистой химии», который формировал взгляды русских химиков вплоть до выхода в свет «Основ химии» Менделеева.
Лишь два имени! А их – подлинных светочей России, подлинных её мозгов – в нашей истории сотни и тысячи!
Увы, кто из нынешних «интеллигентов» в нынешней «Россиянии» не знает, например, философов Бердяева, Ильина, Солоневича или Соловьёва и кто помнит Петра Соболевского и Германа Гесса?
И много ли знаем мы о, например, Пржевальском, который исходил планету не менее, а более англичанина Ливингстона?
Размышляя о них, таких разных, убеждаешься, что чуть ли не с самого начала петровской европеизации существовали и существуют две образованных России: одна читавшая и другая – понявшая. Одна – интеллигентская, а вторая – интеллектуальная. Тот же Василий Ключевский был интеллектуалом, но интеллигентом он не был.
Как не был им, к слову, Александр Сергеевич Пушкин.
Думаю, именно в силу этого обстоятельства Александр Пушкин и сумел так точно и безжалостно определить заблуждения Александра Радищева:
«Беспокойное любопытство, более нежели жажда познаний, была отличительная черта ума его. <…> Он есть истинный представитель полупросвещения».
Как это точно и как, увы, злободневно.
Российская интеллигенция уверенно считала и считает именно себя носительницей русского самосознания и главной (в некотором роде) национальной ценностью. Она искренне уверена, что только она способна дать российскому обществу национальное видение бытия, национальную идею и…
И глубочайше в том заблуждалась и заблуждается.
Носительницей русского самосознания была и будет Россия интеллектуальная, испокон веку занятая делом практического созидания России реальной, а не «соборной». Другое дело, что и эта Россия ошибалась – уже в другую сторону, отдавая общественный процесс на откуп «интеллигенции». Старые российские интеллектуалы самоустранялись от политики, уподобляясь своим западным аналогам, но жили-то они в России, стране действительно особой.
Это я сообщаю не только ради исторической истины, но и в намёк нынешним российским интеллектуалам от науки, техники, медицины и производства. Они ведь тоже работают, как на Западе, а живут-то в России, и отстраняться им от социальных проблем России негоже – а то этими проблемами так и будут заниматься никудышные, самозваные, вонючие, заср…нные «мозги нации» – с ещё более катастрофическим, чем доселе, результатом.
Вся история Запада позволяла западным интеллектуалам в наибольшей степени влиять на общественное развитие самим фактом своей нарастающей и успешной профессиональной деятельности. И поэтому западные интеллектуалы вполне могли позволить себе роскошь замыкаться в своих узких рамках без трагических последствий для судеб своих стран.
Иначе получалось в царской России. Интеллектуальная Россия на общественное развитие влиять решающе не могла – сказывалась антигосударственная и антиинтеллектуальная политика самодержавия, неспособного сознательно и целенаправленно объединять созидательные силы России на своей платформе.
Задачу объединения здоровых сил России смогли выполнить лишь большевики, а сегодня мы, в совершенно иной исторической ситуации, имеем то же, что и сто с лишним лет назад! Нынешний капитализаторский Кремль тоже не способен объединить и использовать подлинно творческую часть российского общества на благо народов России и мира. Но эта-то часть всё ещё существует! И ей пора задумываться о политическом объединении.
Вокруг кого?
Сразу скажу – вокруг обновлённой общими силами Коммунистической партии не зюгановского, а ленинского образца.
Но это – тема для отдельного разговора.
Итак, как и сегодня, в царской России на исторической сцене подвизалась Россия интеллигентская, игравшая общественные роли, для всех зримые. До самого 1917 года интеллектуалы от политики, то есть большевики, не играли в общественном самосознании России той ведущей роли, которую российские интеллектуальные круги отдавали интеллигентам от политики – всяким там «земцам», «либералам», «легальным марксистам» и т. п.
Сегодня история повторяется.
С одной стороны, нынешние «литературно-газетные» интеллигенты претендуют на некое политическое и духовное лидерство, на некую самостоятельную роль, не имея к тому никаких объективных оснований.
С другой стороны, современная интеллектуальная Россия всё ещё не сознаёт настоятельной необходимости своего политического объединения в интересах борьбы за Россию, которая может сохраниться и развиваться лишь как новая Советская Россия.
Сейчас становится всё более понятной концептуальная правота Ленина в его негативной оценке российской интеллигенции. Эта негативная оценка важна для понимания и исправления и современной общественно-политической ситуации.
До революции российские интеллигенты восторженно призывали революцию и дружно ругали «прогнившее самодержавие», не понимая, что общество загнивает не как мёртвая колода в лесу, а как живой организм! Поэтому реальная революция, да ещё в России, могла быть только такой, какой она оказалась в 1917 году. Организм загнивал по живому, и в нём накапливался не хладный элемент необратимого распада (как в гнилом пне), а гной заражающего организм гнойника, прорыв которого очищает воспалённый организм, но и неизбежно заливает тело не елеем, а мерзостно пахнущей субстанцией.
