Итак, приступаю!
В нынешней Германии издаётся ежемесячный журнал с несколько невнятным названием «Литературный европеец» — орган Союза русских писателей в Германии. И вот в № 135 этого журнала за 2009 год некто Эдуард Бернгард опубликовал статью «Птица дивная». Она-то и побудила меня дополнить основной текст книги припиской-«постскриптумом».
Бернгард — как сообщает он сам в начале статьи — уехал из, по его определению, «Совка» 17 лет назад и по приезде в Германию сразу же написал своему другу в Петрозаводск, что здесь, мол, он видит гораздо больше интеллигентных лиц, нежели в «Совке», и встречает гораздо меньше хамов, куда реже натыкаясь и на «свирепые рыла и злобную агрессивность». Наблюдение, надо заметить, спорное. Сегодня, даже не выезжая за рубеж, можно составить обширное и, пожалуй, верное представление о «среднем» (не «литературном») европейце, наблюдая многочисленных западных туристов в «Россиянии». По причине приобщённости к стандартным радостям «организованного» отдыха они улыбчивы и не проявляют злобной агрессивности, однако и особой печати разума вкупе с одухотворённостью на челе у этих «гостей Россиянии» тоже не наблюдается.
Что же до статьи «Дивная птица», то далее там было написано следующее:
…
«Это державное пространство, увы, породило великое множество харь. Оно породило великое множество — давайте честно признаем, отвратительно подлой и жестокой мрази. Оно, это огромное советское пространство, испоганило самое себя и все то вокруг, куда ступала осапоженная нога взращённых в его ретортах креатур, хамские рожи коих распознаются издалека в любой точке земного шара».
Такие вот оценки, такое вот мнение…
Что тут сказать?
Относительно «осапоженной ноги взращённых в ретортах креатур» можно бы сразу заметить, что на территорию, ныне обслуживаемую «литературными европейцами», нога вооружённого русского человека ступила лишь потому, что 22 июня 1941 года на территорию России ступили «осапоженные ноги» чужеземных «креатур», спровоцированных на антирусскую войну не литературными не- европейцами из-за океана при помощи не литературных же и литературных европейцев из Лондона и Парижа.
Если же иметь в виду хамские рожи доморощенных «креатур», кои «распознаются издалека в любой точке земного шара», то эти «креатуры» сегодня действительно имеют место быть, густо расползаясь по миру из усеявших «Россиянию» туристических агентств. Однако они не имеют к былой Стране Добра и её нравственным установлениям никакого отношения. Они, эти «креатуры», носят ярко выраженный «новорусский» и ельциноидный характер и «взращены» в «демократических» «новодворских» «ретортах» Гарвардского проекта.
Однако не будем об этом — нас ждут откровения Эдуарда Бернгарда!
И вот что интересно и о чём, пожалуй, надо предварительно сказать… Русскоязычные журналы за рубежом существовали и ранее. Собственно, первым журналом, издававшимся на русском языке за рубежом, был, если не ошибаюсь, «Колокол» Герцена. Позднее в Европе издавались другие журналы эмигрантов-революционеров, ещё позднее — журналы эмигрантов-контрреволюционеров. Но это всегда были органы действительно эмигрантов, то есть — граждан России, не по своей воле вынужденных покинуть её пределы. Что же до Эдуарда Бернгарда и ему подобных якобы русских «литературных европейцев», то они расстались с той землёй, на которой родились, совершенно добровольно — в поисках более жирного куска. Я не отнимаю у них права искать за пределами Родины хлев посытнее. Но имеет ли право тот, кто продал право называться гражданином своего Отечества за пивную похлёбку, рассуждать о проблемах этого Отечества — не только им самосильно покинутого, но и, фактически, им преданного?
Ни малейшего морального, нравственного права на хулительные слова в адрес Отечества он, конечно не имеет, как не имеет права вообще рассуждать на эти темы.
А ведь рассуждает.
Почему?
Пожалуй, дело в том, что преступника действительно тянет на место преступления, и тех, кто совершил нравственное преступление перед Отчизной, тоже тянет возвратиться в неё хотя бы в мыслях, Но эти мысли никак не могут быть чистыми уже потому, что порождаются стремлением оправдать неоправдываемое — своё добровольное бегство. Те, кто в былые времена вынужден был уехать — из-за беспросветной нужды, как дореволюционные селяне-переселенцы в Канаду и США, или из-за религиозных преследований, как молокане, или по политическим причинам, как революционеры или белоэмигранты, — те не называли покинутую Родину «прокажённой державой» — как это делает Бернгард, и уж — во всяком случае, находили в ней, покинутой, хотя бы источник добрых воспоминаний.
Бернгарды же убыли из взрастившей их земли в поисках чужеземного «молочка» сами, и поэтому, хотя бы в глубине души, не могут не понимать, что подлинное имя им — не «эмигранты», а отщепенцы .
Однако жить, сознавая себя отщепенцем, психологически очень, наверное, непросто. Очевидно, поэтому отщепенцам так хочется сказать бывшим соотечественникам и своё слово о проблемах бывшей Родины. И хотя бы в интернет-дискуссиях или на «европейски литературных» страницах излить свою всё ещё не излитую желчь и доказать себе и всем, что они-де, отряхнув с неосапоженной ноги прах «Совка», поступили верно — ничего, мол, иного эта «Одна Шестая Суши» от нормальных-де людей и не заслуживала.
Бернгард пишет:
…
«Читатель, поделюсь с тобой секретом, который мне открылся в результате многолетних наблюдений: у великорусских «патриотов» давно уже «поехала крыша». И с тех пор она едет и едет… Тормозов нет…
Вот чудесные иллюстрации поехавшей крыши: Сергей Кремлёв, «Берия. Лучший менеджер ХХ века»; он же, Сергей Кремлёв, «Имя России: Сталин»… А восхитительные опусы Юрия Мухина… А… А… Да что перечислять! У подавляющего большинства россиян уверенно и победоносно едет крыша! Они включают Сталина в число «величайших людей» России за всю её историю. Очень многие, слишком многие называют его вообще первым… Но чего стоит одно только название новой русской библии: (Имя России: Сталин!).. Вообще Сталин, при всём его удручающем убожестве…»
и т. д.
Цитируя издательскую аннотацию на мою книгу «Имя России: Сталин», где приведены слова Черчилля о Сталине, «принявшем Россию с сохой и оставившем её с атомной бомбой», Бернгард восклицает:
…
«Кошмар. Гниль ваших мозгов и дерьмо ваших душ… Можно так выразиться по адресу державных «вождефилов», читатель? После такой аннотации — можно. Даже нужно. Гниль ваших мозгов и дерьмо ваших душ. Точка».
Впрочем, точку на этом наш «литературный европеец» не поставил и продолжил:
…
«Что касается атомной бомбы, то она есть и у Пакистана! Которому больше нечем гордиться. Вам, товарищи, — тоже. Ваша армия — в плачевном состоянии. Калечите друг друга. Ваша экономика держится на природных ресурсах, на сырье. Модерновых (?. — С.К. ) технологий вы не в состоянии производить. Так что вы, хоть и с атомной бомбой, но по-прежнему с той же сохой, помянутой Черчиллем, у которого в какой-то момент тоже поехала крыша (ну-ну. — С.К. ). От общения с корифеем всех наук».
