Вторая довоенная пятилетка и начавшаяся до войны третья должны были пересадить Россию — продолжая это сравнение — с лошади крупной машинной индустрии на большегрузный индустриальный автомобиль.
Страшная разруха войны могла, казалось бы, погасить огни Советской Вселенной. В декабре 1941 года выплавка чугуна в СССР уменьшилась по сравнению с июнем 1941-го в 4 раза, производство стали — в 2,8 раза, проката чёрных металлов — в 3 раза, шарикоподшипников — в 21 (двадцать один) раз.
В 1942 году производство промышленности строительных материалов составляло 26 % от довоенного, поднявшись к 1944 году до отметки в 35 % от довоенного уровня. В 1945 году были восстановлены многие из разрушенных предприятий строительной индустрии, расширены старые и пущены новые, однако положение оставалось по-прежнему тяжёлым. Выпуск строительных материалов в целом составлял 41 % от довоенного (цемента — 31,6 %, кирпича строительного — 26,7 %, извести строительной — 38,9 %, шифера асбоцементного — 40,8 %, мягкой кровли — 56,1 %, труб асбоцементных — 38,5 %, стекла оконного — 52,1 %). Выпуск отдельных видов строительных машин варьировался от 0,8 до 11,1 % от довоен ного.
А строить надо было!
И строили, доводя отметку по сравнению с 1940 годом вначале до ста процентов, а потом быстро переваливая через эту отметку и идя вперёд.
Для Америки война характеризовалась другими цифрами. Прибыли американских корпораций в 1945 году возросли по сравнению с 1938 годом в 5,8 раза и составили за период с 1940 по 1945 год 117,2 миллиарда долларов. В нынешних ценах это не менее триллиона!
То есть на Соединённые Штаты Америки в ходе войны пролились потоки золота. Золотые брызги долетали даже до широких масс — наученные Октябрём и мировым кризисом 30-х годов, американские «хозяева жизни» теперь понимали необходимость делиться с массой хотя бы крохами, а если надо — отдавать и больше, чтобы бо́льшая половина доставалась всё той же «золотой элите».
Америка вновь — как и после Первой мировой войны, пришла в Европу хозяином и так же, как после Первой мировой войны, намеревалась доить Европу, публично давая ей по плану Маршалла на восстановление доллар и втихомолку получая на этот доллар два, а то и три — не считая политических преференций.
Россия в ходе войны пролила потоки крови, слёз и пота. Одной сплошной развалиной стали Сталинград, Севастополь, Новороссийск, Керчь… Были разрушены ансамбли Петродворца и ценнейший памятник русской архитектуры XVII века — Новоиерусалимский монастырь под Истрой… Руины былых прекрасных зданий обезобразили Киев и Одессу, Ростов и Харьков, Минск и Днепропетровск, Запорожье и Тулу, Сталино и Смоленск, Витебск и Ворошиловград, Херсон и Псков, Калинин и Таганрог… Тысячи деревень и сёл сохранились лишь на довоенных картах, в десятках тысяч населённых пунктов — от городов до хуторов — жизнь была уничтожена частично… Были разбомблены или взорваны сотни только крупнейших предприятий в европейской части СССР, в том числе: «Запорожсталь» и «Криворожсталь», киевский завод «Арсенал», Запорожский авиамоторный завод, Сталинградский и Харьковский тракторные, Краматорский завод тяжёлого машиностроения, шахты Донбасса, верфи Николаева и Херсона… Через огромный провал в плотине Днепрогэса вновь прорывались днепровские воды, уже не отдавая народу свою мощь, а — как и ранее — бесполезно. Вновь обнажились пороги, закрыв судоходство на Днепре…
Казалось, сбываются самые смелые планы интернациональной, и прежде всего англосаксонской «золотой элиты» — обессилить русских руками немцев, обессилив при этом и немцев.
Но Россия — эта полуразорённая и полуголодная страна, в считаные годы, без внешней помощи, закабаляющей прочнее, чем военный захват, не просто достигла довоенного уровня производства, но к 1950 году обеспечила себе превышение валового общественного продукта по сравнению с 1940 годом в 1,67 раза, то есть — на две трети !
Было отчего пугаться «золотой элите» капиталистического мира.
Я НЕ СМОГУ даже близко к тому, что тогда было , описать те годы так, чтобы это описание отвечало духу той эпохи. Очень сложно в двух-трёх абзацах или даже на двух-трёх страницах описать советские 50-е годы так, чтобы даже изначально, с рождения, несчастный обитатель двуглавой путинско-медведевской «Россиянии», знакомый с ощущением счастья лишь по наркотическому трансу, мог бы хоть как-то представить себе то ежедневное ощущение полноты жизни, которое испытывали граждане Советской Вселенной в начале 50-х годов ХХ века.
Та временна́я точка, с которой помню себя я, определена достаточно точно. Это весна 1954 года в Харькове, где мой отец учился в Харьковском институте инженеров железнодорожного транспорта. В день празднования Советской Украиной 300-летия воссоединения Украины с Россией мне было примерно два с половиной года. В Харькове, первой столице Советской Украины, в тот день на улицах играли оркестры, проходила массовая праздничная демонстрация, вечером гремел артиллерийский салют, и я это помню точно — детской памятью, а не по рассказам. Я помню ещё лишь восстанавливающийся символ нового Харькова — конструктивистское здание Госпрома на площади Дзержинского. Он был построен в 30-е годы по проекту братьев Весниных. Я помню густые клумбы анютиных глазок в парке Шевченко…
И уж тем более я помню более поздние 50-е годы. Владимир Путин, родившийся со мной день в день — 7 октября, однако на год позже, помнит почему-то «прелести» ленинградской улицы, ставшей, по его же словам, его «университетами», а мне помнится другое: школа, где каждый учебник был как дверь в то или иное знание; детские книги с прекрасными иллюстрациями Владимирского, Сутеева, Конашевича, Лебедева; спичечные коробки с наклейками: «Первая в мире атомная станция», «Шагающий экскаватор», «Первый в мире атомный ледокол «Ленин», «Пассажирский самолёт «Ту-104», а потом — «Первый искусственный спутник Земли», и почти сразу — второй, третий спутник, собака Лайка, первое живое существо, попавшее с Земли на орбиту искусственного спутника Земли…
Советская Вселенная жила тогда так человечно, как до этого не жило никогда и нигде ни одно реальное общество в мировой истории. Если объективно проанализировать период жизни СССР примерно с начала 50-х до конца 60-х годов, то, взяв любой социальный разрез, можно увидеть, что СССР тех лет был, безусловно, далёк от идеального, всесторонне развитого и справедливого общества, однако в то время СССР был единственным реально, а не в мечтаниях социалистов-утопистов существовавшим на планете организованным сообществом людей, достойным называться гуманистическим обществом, ориентированным на развитие человека и его способностей.
Единственным!
В СССР — когда он уже достаточно материально и духовно развился благодаря усилиям своих народов и ещё не начал духовно, а затем и материально деградировать в результате действий сил Мирового Зла, концентрация Добра, причём деятельного и влиятельного Добра, была беспрецедентно большой по сравнению с любым другим предшествующим или последующим периодом в истории человечества.
Уже на излёте СССР, в конце 80-х годов, я случайно познакомился с доктором физико-математических наук, носившим фамилию, скажем, Иванов (забавно то, что его фамилия действительно была Иванов), и услышал от него очень поучительную историю…
