Но мысль, родившаяся на извилистом горном пути и впервые высказанная вслух в лифте «Чайного домика», в фюрере не угасла. Его визит в Кремль мог бы прояснить многое, но…
Над этим «но…» он раздумывал теперь часто.
Гитлер вспомнил, как еще в 1933 году он принимал у себя в старой имперской канцелярии Герберта Дирксена, вернувшегося из Москвы…
Тогда внешнюю политику России возглавлял еврей Литвинов, а Сталин был далеко не так силен, как после разгрома внутренней оппозиции. В России еще вовсю — в официальных и литературных изданиях, в прозе и в стихах мечтали о мировой пролетарской революции… Советские еврейчики изображали фюрера в крови по колено, а Германию открыто называли врагом.
И он спросил тогда московского посла:
— Каковы подлинные настроения русских, Дирксен?
— Они противоречивы, герр рейхсканцлер, но Россия — это Россия.
— Да, я хотел бы иметь с ней дружественные отношения при условии, — Гитлер повысил голос, — что она не будет вмешиваться во внутренние дела Германии…
— То есть реальная линия по отношению к России не будет отличаться от той, о которой вы говорили в рейхстаге?
— Да, она будет лояльной — насколько это будет зависеть от нас…
Он тогда встал, подошел к окну, выходящему в парк, задумался… А думал он тогда о возможном союзе с Польшей. Но на такой союз можно было пойти, лишь ликвидировав версальские «завалы», а это означало минимум возврат Данцига и решение проблемы «Коридора»… И — безусловно, принятие поляками патронажа Германии вместо западного патронажа.
В этом случае можно было бы пойти с поляками против русских или во всяком случае поляков не опасаться.
Однако Польша — разве способна она на разумную национальную политику? И Гитлер сказал тогда Дирксену:
— Если бы только мы могли договориться с Польшей! Дирксен взглянул на него удивленно — разговор-то шел о России, а Гитлер прибавил:
— Увы, Пилсудский был единственным, с кем это было бы возможно…
— Но герр рейхсканцлер, если бы мы отказались от своих требований относительно «Данцигского коридора», то это стало бы возможным и без Пилсудского.
Гитлер посмотрел на старого дипломата и уклончиво ответил:
— Ну, ладно, не будем об этом…
СЕЙЧАС, через семь лет, этот разговор всплыл вдруг из памяти вместе с теми чувствами. Многое за эти годы изменилось. Собственно, изменилось все. Нет уже не только Пилсудского, но и самой Польши.
И договариваться с ней нет уже нужды…
А с Россией?
Возможно ли действительно договориться с Россией? Договориться не на той золоченой тяжелой бумаге, на которой записывают торжественные слова, договориться не на пять, не на десять лет, а на всю дальнейшую общую историю?
И Сталин… Кто он — восточный хитрец, способный обмануть не по-европейски, а по-восточному, то есть без подготовки, сразу же — кинжалом в спину, или…
Или — умный партнер, понимающий, что самая прочная выгода — это выгода обоюдная…
Сталин и его страна всего за год из злейших врагов формально превратились в дружественных партнеров. Превратились ли?
Гитлер начал подсчитывать…
Пакт с русскими обеспечил две спокойные кампании — польскую и французскую…
Торговые соглашения дают нужное сырье, нефть — хотя и не столько, сколько хотелось бы…
Россия— это и канал получения тех материалов, которые сложно получить иначе из-за блокады…
Если русские не ведут двойной игры, то их дружественный нейтралитет позволит решить и «английскую» задачу— миром или мечом…
А если ведут?
Или — если они ведут чисто свою игру, рассчитывая на истощение рейха в долгой борьбе с Англией?
А ведь есть еще и Америка… Поэтому для фюрера так важен фактор времени, он не может не спешить, потому что рейх вскоре может воевать против половины мира…
И если на этой половине будут русские, то всему конец…
Русские…
Когда началась Польская кампания, фюрер тут же призвал Сталина немедленно ударить по полякам — ведь Западная Белоруссия и Западная Украина отходили России… Германия тогда была крайне заинтересована в блицкриге, потому что с Запада могли ударить англофранцузы… Сталин же отговаривался тем, что армия не отмобилизована и ему требуется не менее трех недель. И только быстрые успехи вермахта заставили его поторопиться…
Русские бескровно получили обратно свои земли в Польше, но с Волыни пришлось переселять фольксдойче…
Он уступил русским влияние в Прибалтике, а ведь там немцы всегда были сильны. Все эти латыши и эстонцы их не любят, но боятся. Не любят они и русских, но что ему до русских — значение имеет то, что немцы в Прибалтике были сильны.
А русские, воспользовавшись тем, что он был занят на Западе, и вернули себе Прибалтику… И опять надо переселять фольксдойче из Литвы и из Риги…
Русские вернули себе и Бессарабию, да еще и получили Буковину… А ведь и там живет не одна тысяча фольксдойче. И их опять надо переселять…
Он, Гитлер, за последние годы сумел ущемить других в пользу немцев… Точнее — не ущемить, потому что он тоже возвращал в рейх свое и своих, но неудобств чехам, полякам и прочим он причинил при этом немало…
А Сталин за один год партнерства сумел — при полном согласии фюрера — причинить на законных основаниях серьезные неудобства сотням тысяч этнических немцев, вынуждая их покидать родные места… Нет, он их не выселяет— они уезжают в рейх сами. Но в итоге количество земель в Европе, населенных немцами, сокращается лишь по одной причине — по причине напора Сталина…
Ну ладно бы еще это, но Сталин почему-то напирает и на Балканы… Зачем ему Югославия, зачем ему Болгария? У него в России хлопот — не оберешься…
И почему русские приняли этого левого лейбориста, который на всех лондонских углах кричал о необходимости союза с русскими против наци, в качестве посла?
И по собственной инициативе приняли его не как посла с «особой» (а фактически ограниченной) миссией — для торговых переговоров, как предлагали сами островитяне, а посла регулярного, полномочного!
Зачем Сталину такой посол?
Русские публично говорят об английских поджигателях войны и публично же выражают дружественность рейху… Но рейх ведет с этими «поджигателями» войну, и нормализовать в этот момент с ними отношения со стороны русских— акт не очень-то дружественный…
Значит, они могут с этими «поджигателями» и договориться — за счет рейха? Британии ударить по румынским промыслам очень непросто. А русским теперь просто. Несколько удачных массированных налетов, и все кончено — румынская нефть загорается легко…
А без нефти — конец всему…
О чем говорил Сталин с этим Сиддсом целых три часа? Молотов представил Германии меморандум, но почти через полмесяца после встречи, и все ли важное из переговоров Сталина и Сиддса вошло в этот меморандум?
