Нет уж!
Тесное взаимодействие Министерства обороны и Академии наук, осуществлявшей научно-методическое руководство деятельностью академической Секции прикладных проблем и отечественного военно-промышленного комплекса, было основой успешной деятельности не СПП РАН, а СПП АН СССР!
СССР!!
Союза Советских Социалистических Республик!!!
Приведённый выше пример характерен, и поэтому не будет натяжкой заявить, что в целом РАН — это не только коллективный гражданский и интеллектуальный трус, но и коллективный моральный и интеллектуальный преступник.
ЛИШНИЙ раз такую оценку подтвердили выборы нового президента РАН.
Казалось бы, нобелевский лауреат Жорес Алфёров должен был быть вне конкуренции, в том числе и потому, что Алфёров — не только крупный учёный, но ещё и деятель КПРФ, то есть единственной партии, предлагающей реальные способы наполнения бюджета государства за счёт национализации ведущих доходных отраслей и прогрессивного налога.
А избран был Владимир Фортов, откровенный соглашатель с режимом, заведомо неспособный на вывод науки из краха.
Московский журнал «Профиль» издаётся совместно с германским журналом «Шпигель» и под его идейным патронажем. «Профиль» — орган вполне либеральный и «демократический», и в № 21 от 3 июня 2013 года там опубликовано интервью с новым президентом РАН Фортовым.
Это интервью может считаться образцом ловкости языка — на двух страницах новый президент РАН сумел не высказать ни одной свежей мысли, отделываясь шаблонным «ротация кадров», «достойная зарплата», «инновационный путь развития» и прочей словесной шелухой, не содержащей в себе ни одного полновесного «зерна» нужной стране мысли.
В теории информации есть приём — освободить анализируемый текст от всего, что не несёт конкретных сведений и мыслей, вышелушить суть из вороха слов. Если текст абсолютно пустопорожний, он в результате своего рода словесной сублимации самоуничтожается, исчезает.
Интервью Фортова — просто-таки классический пример такого самоуничтожающегося при анализе текста.
Интервью Фортова — это и образец той гражданской трусости, о которой уже было сказано выше.
Однако не фортовыми была сильна русская и советская наука и не ими возродится. С другой стороны, и у гражданской трусости должны быть свои пределы.
Даже в «россиянском» обществе авторитет науки ещё окончательно не подорван. Так что «Уходите!», сказанное Кремлю и капитализму Российской Академий наук в нужный момент, может стать важнейшей вехой на пути к социалистическому возрождению России.
Не исключаю, что меня обвинят в чересчур уж негативных оценках РАН и научного сообщества в целом, но ведь кто-то же должен быть на высоте событий и проблем? И если научная элита оказывается не на высоте требований эпохи, то кто-то же должен сказать об этом прямо и нелицеприятно?!
Ведь если гражданское падение РАН произошло (а оно произошло), то её возвышение до научных и гражданских высот может начаться лишь с честного, научно беспощадного признания глубины её гражданского и интеллектуального падения самой Российской Академией наук.
Срез 8. СМИ: «Неча на рожу пенять, коли зеркало криво»
СРЕДСТВА массовой информации давно называют четвёртой властью, имея в виду, что первые три — это власть законодательная (парламент), исполнительная (правительство) и судебная.
На деле всё иначе — с властью всё обстоит примерно так, как со свежестью осетрины в «Мастере и Маргарите» Булгакова.
Свежесть у осетрины бывает первая, она же и последняя. Власть или есть, или её нет.
Как и свежесть осетрины, власть может быть только первой и последней.
Власть также едина и неделима.
Если она делима, то это — не власть.
Власть — это возможность делать самому то, что считаешь нужным ты, и возможность заставлять остальных делать то, что ты считаешь нужным.
Правда, властью может обладать и группа, а не индивидуум, но — только тогда, когда эта группа выступает вне своего узкого круга абсолютно сплочённо и монолитно — как один человек.
Кто же обладает властью в обществе?
Ну, в разных типах общества природа власти разная: в социалистическом — одна, в капиталистическом — другая.
Власть при том реальном социализме, который мы имели, в конце концов оказалась растворённой в «кислоте» тотального предательства советской элиты.
Но в принципе власть в социалистическом обществе должна принадлежать народу за счёт: а) регулярных общенациональных, региональных и местных референдумов; б) эффективно обеспеченного права народа на отзыв депутатов любого уровня в любое время и наказания депутатов, злоупотребивших.
Мы ещё об этом поговорим позже.
В капиталистическом обществе власть принадлежит узкому олигархическому клану наиболее влиятельных (необязательно, к слову, наиболее богатых) собственников капитала.
Все остальные виды «власти» лишь обслуживают эту единственную, неделимую, первую и последнюю Власть Капитала, Золотой космополитической Элиты.
Но и влияние средств массовой информации (СМИ) в обществе всё же велико, и в немалых пределах они самостоятельны и делают то, что считают необходимым сами, то есть элементами власти обладают.
Формально власть даже при капитализме принадлежит народу, то бишь «нации». Конституция США так и начинается: «Мы, народ.»То есть над избираемой (пусть и якобы избираемой) властью тоже может быть контроль.
Контроль над СМИ называется цензурой, и уже светлый русский мыслитель Александр Пушкин писал о необходимости общественной цензуры.
Он объяснял эту необходимость тем, что, с одной стороны, «литераторы заслуженно имеют над массой только им свойственные власть и влияние», но именно поэтому, с другой стороны, «нельзя допускать до чрезмерного усиления этой власти».
Датский мистик Кьеркегор, отнюдь не самый солнечный буржуазный философ, писал, что ныне дьявол поселился в печатном станке.
Пушкин и Кьеркегор не упоминали телевидение, но только потому, что в их время ещё не существовало телевизионной «иглы».
Сегодня на «телеиглу» Останкинской телебашни удалось посадить если не всё общество, то большую его часть.
Не надо, впрочем, читать ни Кьеркегора, ни Пушкина — достаточно жить в «Россиянин» образца «1992/2011 года», чтобы прийти к сходным выводам относительно СМИ самостоятельно. Ибо всё то мутное, грязное, что происходило, происходит и ещё будет происходить в былой Советской стране, возможностью своего свершения обязано в громадной степени пишущей и электронной прессе.
ЖУРНАЛИСТИКУ недаром числят среди древнейших профессий, и совсем не случайно она входит в этот перечень наряду с проституцией. Одно время, правда, обрисовалась такая ипостась журналистики, как роль своего рода общественного ревизора, гарантирующего общество от бесконтрольных злоупотреблений отдельных общественных слоев или личностей. Недаром в 1845 году в Германии появился журнал с названием «Шпигель», то есть «Зеркало».
