К началу 1970-х годов тупиковость «культурной революции» стала очевидной. Надо было все начинать заново. Дэн Сяопин вернулся в состав руководства партии и страны. Его идеи начали оказывать возрастающее влияние на определение нового курса страны. Поскольку путь самоизоляции оказался ущербным, Дэн Сяопин предложил неслыханное: учиться у всего мира, осваивать его достижения.
В Китае его поняли, хотя и не сразу. На Западе, да и у нас в стране, его не поняли вообще. Дэн Сяопина стали изображать «рыночным реформатором». Но главное заключалось в том, что он не был сторонником перехода от социализма к капитализму, как Горбачев, запутавшийся в собственных экспериментах и пошедший на слом социализма, чтобы скрыть свои грехи. Дэн Сяопин был, прежде всего, убежденным коммунистом. Его твердая вера в неизбежную победу социализма, его глубокое убеждение в том, что только социализм, а затем и коммунизм избавят Китай от бедности и обеспечат резкий подъем уровня жизни людей, поистине красной нитью проходят через все его выступления и статьи.
«Неправомерно утверждать, — говорил он, — что рыночная экономика существует лишь в капиталистическом обществе… Почему ее нельзя развивать при социализме? Рыночная экономика не является синонимом капитализма. Основу у нас составляет плановая экономика, которая существует в сочетании с рыночной. И хотя социалистическая рыночная экономика по форме напоминает капиталистическую, у нее есть и отличия. В ее основе лежит общенародная собственность, и хотя она, безусловно, связана с коллективной собственностью и с иностранным капиталом, изначально она носит социалистический характер».
Размышляя над тем, как в кратчайшие сроки преодолеть и многовековую отсталость, и разрушения времен «культурной революции», Дэн Сяопин в конце 1970-х годов выдвинул в качестве стратегической задачи модернизацию Китая в четырех областях: сельское хозяйство, промышленность, оборона, наука и техника.
Но это не был набор благих пожеланий. Он предложил и способ преодолеть отсталость: «Только через учебу у передовых стран можно их догнать и перегнать. Повышать уровень отечественной науки и техники, разумеется, необходимо за счет наших собственных усилий… придерживаясь курса на независимость, опору на свои собственные силы. Однако независимость и самостоятельность — это не замкнутость… это не безрассудный отказ от всего иностранного. Наука и техника являются достоянием всего человечества, создавшего их совместным трудом. Каждая нация и страна должны учиться всему положительному у других стран, перенимать у них достижения передовой науки и техники. Нам предстоит прилежно учиться у заграницы не только потому, что сегодня наши наука и техника еще отстают. Даже тогда, когда наши наука и техника достигнут передового мирового уровня, мы все равно должны перенимать у других все лучшее».
Это открытое заявление о необходимости учиться у Запада не было началом скрытого движения к капитализму, как у Горбачева после провала «перестройки». Наоборот, вскоре, в 1979 году, Дэн Сяопин выдвинул тезис о том, что при осуществлении модернизации в четырех областях необходимо твердо следовать четырем основным принципам. Это социалистический путь; диктатура народа или пролетариата; руководство со стороны Компартии; марксизм-ленинизм и идеи Мао Цзэдуна. Эти принципы и по сей день остаются главной доктриной КПК, они записаны в конституции КНР. То есть ни о какой капитуляции перед капитализмом речи и не шло.
Более того, Дэн Сяопин сделал четкое заявление о том, какой идеологии будет придерживаться Китай. «Что лучше: капитализм или социализм? Конечно, социализм… В основе социалистической экономики лежит общественная собственность, производство при социализме ведется не в целях эксплуатации, а в целях максимального удовлетворения материальных и культурных потребностей народа. Благодаря этим особенностям социалистического строя у нашего народа есть общий политический, экономический и социальный идеал, общие нормы морали. Ничего этого в капиталистическом обществе никогда не может быть. Капитализм не может существовать без сверхприбылей миллионеров, без эксплуатации и ограбления, ему не спастись от экономических кризисов, не сформулировать общих идеалов и морали, не избавиться от исключительно серьезной преступности, морального падения и отчаяния».
Еще одна его крупная идея, которая помогла преобразить Китай, заключалась в том, что личная заинтересованность человека является важнейшим двигателем прогресса всей страны. Дэн Сяопин считал, что «при социализме личные интересы должны подчиняться коллективным интересам, интересы частного — общим интересам, временные интересы — перспективным, иными словами, частное должно подчиняться целому, неглавное — главному. То, что мы ратуем за эти принципы и осуществляем их, вовсе не означает, что можно игнорировать личные, частичные и временные интересы. Ведь при социализме основные личные и коллективные интересы, частичный и общий интерес, временные и перспективные интересы, в сущности, едины. Если поступать наоборот, гнаться за личными интересами в ущерб коллективным интересам, за интересом частного в ущерб интересам целого, за временными интересами в ущерб перспективным интересам, то неизбежно пострадают и те, и другие интересы».
Все это — только общие очертания тех крупных идей, которые выдвинул Дэн Сяопин и которые позволили Китаю совершить столь мощный рывок вперед.
За годы преобразований в Компартии Китая выросла плеяда кадров, которая справилась с принципиально новой задачей партийного управления рыночной экономикой. В конституции закреплено право частной собственности, а акционерная собственность рассматривается как общенародная. Конечно, в ходе решения глобальных задач возникают и новые проблемы, включая борьбу с разложением части партийных кадров, коррупцией. В этих условиях КПК действует не только как генератор идеологии и главный управленец страны, но и как могучая аналитическая сила.
В изучении опыта социалистического строительства в Китае должно быть заинтересовано все российское общество. Ведь самые крупные успехи КНР были достигнуты, пока Россия проходила «штрафные круги» так называемых либеральных реформ, отказавшись от модернизации социализма, как это сделал Китай под руководством Дэн Сяопина. И его первый урок в том, что даже из тяжелейших испытаний страна может подняться.
При всей условности любых сравнений, можно сказать, что последствия разрушений в России после начала «рыночных реформ» вполне сопоставимы с разрушениями в Китае времен «культурной революции». То есть положение России сейчас крайне тяжелое, но отнюдь не безвыходное. Да, назревает национальная катастрофа. Но у России пока еще достаточно сил и средств, чтобы ее предотвратить.
Второй урок Дэн Сяопина в том, что для таких гигантских и своеобразных стран, какими являются Китай и Россия, преодоление отсталости возможно только с помощью социализма, а капитализм — путь к краху.
Его третий урок в том (и это главное в философии Дэн Сяопина, почерпнутое из ленинской политики нэпа), что полезны для страны все те экономические формы, которые способствуют развитию производительных сил.
Коренное отличие идей Дэн Сяопина от философии российских «реформаторов» — в разной оценке роли государства в управлении обществом. В России при торжестве хищной и алчной бюрократии роль государства в экономике доведена до недопустимо низкого уровня. В Китае коррумпированных чиновников даже самого высокого ранга сурово наказывают, а роль государства в экономических делах незыблема.
