22 января лидер ДВР Егор Гайдар сообщил журналистам, что Политсовет его партии намерен обратиться к Ельцину с призывом не выдвигать свою кандидатуру на предстоящих президентских выборах. Как сказал Гайдар, в случае если нынешний президент решит баллотироваться на второй срок, это будет «лучшим подарком, который можно сделать коммунистам», их шансы на победу сразу же возрастут.
По словам Гайдара, последними шагами Ельцина, которые сделали поддержку его на выборах для ДВР делом «крайне проблематичным», стали штурм Первомайского и кадровые перестановки, в частности отстранение от своих должностей Анатолия Чубайса и Сергея Филатова. В Первомайском «неизвестно, чего было больше беспомощности, жестокости или лжи». Отставка же Чубайса, сказал Гайдар, «лишила правительство возможности вести какую бы то ни было осмысленную политику».
Если не Ельцин, то кто? Гайдар заявил, что пока будущим президентом России он не видит никого и надеется лишь на то, что «широкие умеренно демократические силы» найдут в своей среде единого кандидата. В числе других, по словам Гайдара, ДВР «будет готова к конструктивному обсуждению» кандидатуры премьера Виктора Черномырдина, если он примет решение баллотироваться в президенты России в июне.
В этот же день Гайдар направил Ельцину заявление о своем выходе из Президентского совета, мотивируя его несогласием с рядом последних шагов президентской власти.
То был некий рубеж в отношениях между этими двумя людьми, сыгравшими важнейшую роль в судьбах России в первой половине девяностых годов. Между ними и раньше не раз пробегала кошка, но до открытого разрыва дело не доходило. И вот этот разрыв произошел — по словам Гайдара, разрыв окончательный и бесповоротный.
«Не представляю ситуации, при которой я бы мог вернуться на позицию поддержки президента», категорически заявил Гайдар, выступая по телеканалу НТВ. По его признанию, он столь долго сохранял лояльность Ельцину, так как «считал необходимым до последнего использовать потенциал воздействия и влияния» на него «по некоторым принципиальным вопросам». Гайдар с сожалением констатировал, что «президент образца 1991 года и президент начала 1996 года два очень разных человека, с разным кругом общения и с разной реакцией» на происходящее, и что у него, Гайдара, «больше нет надежды отстоять Ельцина образца 1991 года».
Помимо Гайдара, из Президентского совета вышли Сергей Ковалев, Отто Лацис, Сергей Алексеев.
…На следующий день после заявления Гайдара о выходе из Президентского совета ФАПСИ обрезало у него в институтском кабинете телефон правительственной связи так называемую «вертушку» (кстати, установленную на коммерческой основе). Поразительная мелочность, мелкая мстительность…
Впрочем, убежден, что сам Ельцин к этому «телефонному обрезанию» не имел ни малейшего отношения, скорее всего, оно было сделано по инициативе Коржакова. Он люто ненавидел Егора Тимуровича и других реформаторов. По рассказам, главный президентский охранник в ту пору вообще досаждал Гайдару чем только мог заливал его квартиру на Осенней улице (они жили в одном доме), отключал электричество и вообще всячески мучил через посредство «коммунальных услуг» (здание находилось на балансе Федеральной службы охраны).
Какое из зол меньшее?
Итак, «выбороссы» решили искать какого-то своего кандидата. Насколько основательным было такое решение?
Как эмоциональный порыв после идиотской бойни в Первомайском, после связанных с ней ельцинских нелепых телевыступлений, после отстранения Чубайса все это можно понять. Однако если без эмоций…
Во-первых, ну какого такого неизвестного политика можно было вытащить из политического небытия и сделать более или менее реальным кандидатом в президенты за оставшиеся четыре с половиной месяца до выборов? Все реальные кандидаты к тому времени были известны.
Во-вторых, 3,8 процента голосов, которые «Демвыбор» получил на декабрьских выборах, не Бог весть какой подарок для того деятеля, на котором партия остановит свое благосклонное внимание.
Реально демарш Гайдара мог иметь несколько целей. Либо это было желание просто-напросто еще раз обозначить свою совестливую позицию по отношению к позорным действиям властей, имевшим место в последнее время. Эта цель вполне достойная. Многие, особенно в среде интеллигенции, сверяли тогда свою оценку происходящего «по Гайдару».
Далее, выступление «Демвыбора» могло иметь также целью оказать воздействие на самого Ельцина, запутавшегося в московской послевыборно-предвыборной и в чеченской ситуации. С некоторых пор Ельцин перестал брать трубку, когда ему звонит Гайдар, об этом сказал сам Егор Тимурович. В таком случае последнему не оставалось ничего иного, как доносить до президента свое мнение через посредство публичных выступлений.
Если же предположить, что «Демвыбор» в самом деле желал, чтобы Ельцин не выдвигал свою кандидатуру на выборах, и собирался предложить демократическим и центристским силам реального и достаточно проходного единого кандидата, то таким кандидатом мог быть, пожалуй, лишь Черномырдин.
Однако в тот момент было абсолютно неясно, отважится ли сам Виктор Степанович на такой шаг − подать в отставку с поста премьера и заявить о своем намерении баллотироваться на должность президента. Скорее, все свидетельствовало об обратном − о том, что он не станет этого делать. И не только потому, что, как говорится, кишка тонка, не только потому, что в нем глубоко засели уроки партийного воспитания, главный из которых неизменное следование принципу «не высовываться, не идти поперек начальства». Прежде всего, по той причине, что не было никакой уверенности, состоятся ли выбора вообще. Вероятность того, что Ельцин попытается отменить или отложить их, если окончательно уверится, что шансов быть переизбранным на второй срок у него нет, была весьма велика. Черномырдин не мог не принимать это в расчет.
Если же не Черномырдин, то кто? По мнению известного дэвээровца депутата Госдумы Сергея Юшенкова, которое он высказал в разговоре со мной, один из потенциальных кандидатов в президенты, которого могли бы поддержать демократы, Горбачев.
У Горби одна проблема выход во второй тур, уверял меня Юшенков. Но эта проблема решаема. Он может привлечь часть левого электората. Умеренно левого. Привлечь центристов. В конце концов интеллигенция не относится к нему резко отрицательно: на нем нет такой крови, как на Ельцине. Он в достаточно хорошей форме. У него сохранилась команда профессионалов. Если сравнивать, скажем, горбачевского соратника Бакатина и ельцинского Барсукова, ясно, на чьей стороне преимущество… Примаков из той же горбачевской команды… То есть определенные плюсы у Михаила Сергеевича имеются. Хотя, конечно, и минусов много. Мы все о них знаем.
Правда, на Политсовете ДВР Юшенкова, по его словам, «активно высмеяли», когда он затеял разговор о Горбачеве. Однако он рассчитывал вернуться к этому разговору где-нибудь в марте или апреле, когда ситуация станет более ясной.
Что-то мне не верилось, что Горбачев может стать серьезным участником президентской гонки. Ушло его время.
