Из-за того, что основной упор делается на политику, иерархия в Китае перевернута с ног на голову. С момента основания в НОАК царит двоеначалие — армия напоминает человека с двумя головами, которые следят друг за другом. Каждую командную должность занимают два офицера в одинаковом чине: один считается командиром, другой — его политкомиссаром. Не так-то просто понять, где проходят границы их полномочий, кто кому подчиняется, и в каких случаях. «У них попросту не получается постигнуть нашу сержантскую систему, в которой командир может следовать решениям, принятым его подчиненным, — говорит офицер-иностранец. — А мы никак не разберемся в их системе с двумя параллельными командирами в одном и том же звании». (Нынче в НОАК появился сержантский корпус, однако эти военнослужащие так и не обзавелись ни полномочиями, ни самим духом, присущим их западным коллегам.)
Политкомиссары были переняты из советской Красной армии, хотя в Китае они с имперским душком. Китайские императоры посылали своих эмиссаров на фронт, чтобы те приглядывали за военачальниками. КПК использует комиссаров аналогичным образом, чтобы надзирать за войсками изнутри, контролировать назначения через Орготдел НОАК и выкорчевывать коррупционеров. В то время как сержанты олицетворяют систему высокого доверия, в рамках которой командиры полагаются на умение подчиненных самостоятельно принимать решения, политкомиссарская модель — подобно всему китайскому обществу — вообще не предусматривает доверительных отношений.
Политработники современной НОАК сочетают функции моральных наставников, идеологов и администраторов. «Они изо всех сил стараются внушить тебе, что исполняют роль профессиональных управленцев и ничего общего не имеют с оголтелыми фанатиками, которые носятся со своими красными книжицами-цитатниками», — сообщает иностранный эксперт-офицер. В тех редких случаях, когда происходит утечка информации об их реальных функциях, становится ясно, что любые скандалы с участием комиссаров носят откровенно политический, а порой и сугубо личный характер.
Наиболее знаменитый открытый мятеж против засилья комиссаров произошел в 1994 г. и касался одного из лейтенантов, служившего в пекинском гарнизоне. Местный замполит залез в частную переписку своего подчиненного и узнал, что его жена беременна вторым ребенком, на сей раз долгожданным мальчиком. Комиссар тут же проинформировал об этом руководство городка, где жила лейтенантская семья, и муниципальные власти приказали женщине сделать аборт. Разъяренный лейтенант взялся за оружие, расстрелял замполита и ряд других гарнизонных офицеров, после чего проник в дипломатический квартал, расположенный в сердце столицы, в двух километрах от площади Тяньаньмэнь. Он умертвил семнадцать человек общим числом, а затем покончил с собой. Репутация армии, запятнанная кровью 1989 г., лишь содействовала этой трагедии. Солдаты, высланные в погоню за обезумевшим лейтенантом, потеряли массу драгоценного времени на переодевание в штатское, чтобы — как сообщалось в одном из репортажей — не «обеспокоить общественность» своим зловещим видом.
Безразличие младшего офицерства к обязательному политическому воспитанию и полнейшее непонимание того, как партполитработа связана с отправлением военной службы в современных условиях, сквозит и в официальных документах. Юн Чунчан, сотрудник Военной академии, сетовал в 2008 г., что перспективные офицеры все в большей степени становятся «одержимы чисто военными взглядами» и перестали считать политическое воспитание важным делом. Когда мы проводили опрос мнений, один слушатель заявил: «Раз у нас теперь рыночная экономика, применяются денежные стимулы и повсеместно подчеркивается важность закона, отчего мы до сих пор утверждаем, будто партполитработа является жизненно важной?»
«А вы что, в этом сомневаетесь?» — рявкнул Юн на молодого офицера. Впрочем, он посовещался с руководством, и полученный сверху ответ гласил, что принцип главенства политики есть «научный вывод последних десятилетий», не подлежащий отмене. «В 1954 году кто-то убрал [из политического устава армии] фразу о жизненно важной роли партполитработы, но Председатель Мао вернул ее на место. Руководящие товарищи, в частности, Дэн Сяопин, Цзян Цзэминь и Ху Цзиньтао, вновь и вновь подчеркивали насущную необходимость такой формулировки». Система политкомиссаров, впервые созданная Советским Союзом, была затем отменена распоряжением Сталина на основании вывода о ее дальнейшей нецелесообразности в поднятии морального духа войск. А вот в Китае, где партия до сих пор у власти, эта система осталась.
С точки зрения неонационалистов, вопрос: должна ли армия постоянно находиться под контролем партии, вообще не стоит. «Знаете, я об этом даже не задумывался. Разве это важно?» — ответил Сун Сяоцзюнь, когда я поинтересовался его мнением. Я познакомился с ним в 2009 г., когда Сун рекламировал книгу «Китай сердится», написанную им в соавторстве с Ван Сяодуном и другими патриотически настроенными пропагандистами, которых иногда именуют «новыми левыми». Сун, отставной морской офицер, в свое время преподавал в училище подводников, а в середине 1980-х гг. покинул военную службу. Сейчас он работает редактором околовоенного журнала для энтузиастов, интересующихся новейшими техническими разработками в сфере вооружений.
Для таких, как Сун, нет необходимости оправдывать или объяснять право КПК руководить армией — да и всей страной, если на то пошло. Сплошь и рядом слышится: таков, дескать, «вердикт истории», жизненный факт, порожденный революцией, в которой армия сыграла решающую роль. «Если вам так хочется поболтать на эту тему, советую учесть, что в Китае, над которым вечно измывались другие страны, компартия возникла вместе со своим военизированным крылом, — сказал он. — Это особенно верно в отношении периода между 1927 [когда была основана НОАК] и 1949 годами [когда КПК захватила власть]. В отличие от Великобритании и прочих государств, здесь люди поднимались с самых низов и возрождали честь и достоинство родной страны посредством военной силы».
С течением времени НОАК претерпела эволюцию, развиваясь согласно предписанной в последние годы роли и все больше отдаляясь от ритуальных заклинаний о приверженности делу партии. Армия превращается в профессиональную силу, с собственным духом и набором ценностей. И пусть молодые офицеры по-прежнему могут лицемерить насчет партийного контроля, они как никогда раньше сосредоточены на повышении профессионализма. «Младшее офицерство часто жалуется на качество военного руководства, — говорит Эндрю Янг, тайваньский ученый и регулярный гость китайских военно-учебных заведений. — Они крайне обеспокоены темпами изменений. Им хочется стать частью общемировой системы. Этот нижний ярус офицерского корпуса пронизан настроениями глобализма».
Некогда в офицерском сословии доминировали семейные военные кланы. Сыновья воспитывались в одних и тех же училищах, а затем, по мере служебного роста, оказывали друг другу содействие. В наши дни молодому офицеру мало быть «красным» — он должен еще обладать профессиональными знаниями. Успех военной карьеры привязан к техническим навыкам, а служба стала высокоспециализированной. Ужесточены требования к уровню образования, которое теперь надо получать в военных академиях; кроме того, была восстановлена иерархическая система званий, заменившая простое различие между «командирами» и «бойцами» революционной эпохи, повторно введенное Мао Цзэдуном в 1965 г. Не хватает лишь фактического боевого опыта. «Это самая высокообразованная армия, которую мне когда-либо доводилось видеть», — заметил внештатный преподаватель училища НОАК. Да, в ней встречаются «царевичи», отпрыски былых высокопоставленных руководителей, но они редко попадают на самый верх. Привилегированное происхождение не помогает: эта «золотая молодежь» все чаще и чаще терпит поражение в соперничестве за высшие военные должности. «Вместо того чтобы двигаться вверх и занимать старшие посты в генералитете, большинство царевичей заканчивают карьеру в должности заместителей, — говорит Бо Чжиюэ, китайский эксперт, изучивший послужные списки военных за несколько десятилетий. — Тот факт, что они наталкиваются на «стеклянный потолок» как в армии, так и в ЦК, означает, что их происхождение на самом деле играет роль тормоза».
