Традиционная скрытность партийных органов на местном уровне, подкрепленная деятельностью подвластных им низовых отделов пропаганды, не так уж опасна, когда речь идет только об экономическом неподчинении центру. Парочка-другая сталелитейных заводов, выстроенных вопреки диктату индустриальной политики центрального правительства, или несколько рек, загрязненных чуть сильнее дозволенного, не поставят страну на колени. Зато к катастрофическим результатам ведут инциденты вроде произошедшего в компании «Саньлу», когда город решил скрыть проблемы на своем самом прибыльном предприятии, да еще руководствовался политическими приоритетами Пекина. За каждым принципиально важным решением в ходе этого дела стояла почти невидимая длань парторганов, так или иначе орудующих на самых разных, конкурирующих иерархических уровнях. В ответ на общественный гнев, вспыхнувший после публикации фактов об отравлении детей, партия приняла все меры, чтобы обсуждение ни в коем случае не коснулось той кардинальной и даже зловещей роли, которую сыграла в этом сама КПК.
Даже по меркам взрывного роста Китая, молочная промышленность страны в предыдущее десятилетие продемонстрировала ошеломляющие достижения. Когда правительство, увидев пользу от расширения доли молочных продуктов в рационе питания китайцев, принялось всячески стимулировать их производство и сбыт, за пять лет (с 2001 г.) потребление этой продукции удвоилось, а выручка и вовсе росла опережающими темпами. К примеру, в 1999 г. валовой доход фирмы «Мэнню» («Монгольская корова») составлял лишь 5,9 миллионов долларов, а ведь она была самым крупным молочным предприятием Китая. Компания заручилась инвестициями от «Голдман Сакс» и «Морган Стенли», заказала разработку бизнес-плана у «Маккинзи и K°.» и была успешно зарегистрирована на гонконгской фондовой бирже.
К 2007 г. эта некогда мелкая частная компания из Внутренней Монголии стала «дипломированным» чемпионом китайской молочной отрасли с объемом продаж 3,1 миллиардов долларов. Сотрудники «Мэнню» любят шутить: «Наша коровка несется со скоростью ракеты».
К числу таких спринтеров принадлежала и «Саньлу». Под руководством новой начальницы Тянь Вэньхуа фирма в 1987 г. впервые в Китае внедрила практику подрядного производства молока, которую впоследствии подхватит вся страна. Другими словами, «Саньлу» отдавала своих коров в аренду фермерам, а те уже платили надоенным молоком, которое собирала разветвленная сеть заготовительных пунктов и посредников. В свою очередь, «Саньлу» получала управленческие комиссионные. Словом, вместо того чтобы самостоятельно производить молоко, «Саньлу» саму себя превратила в маркетингового гиганта.
Пятнадцать лет подряд «Саньлу» занимала верхнюю строчку по продажам детской молочной смеси на отечественном рынке. Компания стала крупнейшим налогоплательщиком в городском округе Шицзячжуан, который всеми силами старался привлечь инвестиции и промышленные фирмы, чтобы не отставать от ведущих мегаполисов страны. На корпоративном китайском языке предприятие называется «коллективным». Это значит, что и руководители и рядовые работники владеют его акциями, как правило, под политическим надзором со стороны местных партийных и исполнительных органов власти. В 2005 году, когда конкуренты уже стали дышать в затылок, госпожа Тянь организовала альянс с новозеландской фирмой «Фонтерра», крупнейшим мировым экспортером молочной продукции. «Фонтерра» предоставила самую передовую технологию и зацементировала лидирующие позиции «Саньлу».
В результате коммерческого успеха фирмы трудолюбивая, экономная и не замешанная в коррупционных скандалах Тянь вошла в состав партийной элиты. Еще в 1983 г. Всекитайская федерация женщин назвала ее «Знаменосцем красного флага 8 Марта». Десятки прочих титулов и премий подчеркивают значимость бизнес-успеха Тянь для КПК. К примеру, Тянь удостоена звания «Национальный работник» за «выдающийся вклад в работу с детьми», а провинция Хэбэй наградила ее титулом «Образцовый государственный служащий». В 2005 году Тянь стала «Самым уважаемым предпринимателем в китайской молочной промышленности». Кроме того, она заседала в Пекине на собраниях Народного политического консультативного совета — околопартийного органа, ежегодные сессии которого приурочены к созывам ВСНП.
Пожалуй, наиболее наглядно конфликт интересов Тянь отражают надписи на ее визитной карточке. Она была председателем правления «Саньлу», а также секретарем парткома компании, причем именно вторая, более высокая должность связывала ее правилами, которые отличаются от стандартных принципов работы бизнес-руководителей. Будучи главой правления, Тянь отчитывалась перед советом директоров «Саньлу». А являясь парторгом, несла ответственность перед «вышестоящими органами» (именно так принято выражаться в Китае), то есть перед начальством следующего иерархического уровня в самой КПК.
Практический опыт работы Тянь в сочетании с компетентностью «Фонтерры», нового акционера фирмы, по идее, должен был подготовить данное совместное предприятие к борьбе со скандалами, которые в ту пору сотрясали китайскую пищевую промышленность. Во всяком случае, эти проблемы не стали для «Саньлу» громом среди ясного неба. Еще в начале 2004 г. погибли тринадцать младенцев в бедной центральной провинции Аньхой: их кормили контрафактной молочной смесью. Жертв отравления назвали макроцефалами, поскольку их головы действительно разбухали, в то время как тельце усыхало. Один инцидент следовал за другим. Например, выяснилось, что под видом нового урожая в магазины поступал рис семнадцатилетней давности. Крупнейшая молочная компания Шанхая перерабатывала сухое молоко с истекшим сроком годности. В 2007 г. в Штатах начался мор кошек и собак, откушавших китайские консервы для домашних питомцев. Несколько человек в Панаме погибли, почистив зубы китайской зубной пастой; в ней был обнаружен химикат, входящий в состав антифриза.
После таких событий на Китай обрушилась лавина международной критики, и правительство в растерянности бросилось искать выход. Отдельные высшие чиновники, выпестованные на антиимпериалистическом кредо компартии, не придумали ничего лучше, кроме как огрызаться и отвечать ударом на удар. «Кое-какие зарубежные СМИ, особенно американские, нагло и беззастенчиво врут, именуя китайские продукты небезопасными», — заявил Ли Чанцзян, глава ведомства, контролирующего экспорт и импорт пищевой продукции. Господин Ли жаловался, что иностранцы «выдают белое за черное», однако за его инвективой проглядывала глубокая озабоченность центра положением дел с продуктами питания. В том же 2007 г. правительство выдало сигнал до того недвусмысленный и понятный, что дальше просто некуда: власти взяли и казнили бывшего начальника Государственной пищевой и фармацевтической инспекции Чжэн Сяоюя по обвинению во взятках с производителей лекарств, желавших выпустить свою продукцию на рынок. Впрочем, этот сигнал, усиленный редким событием — расстрелом чиновника в ранге министра, — был вскоре подавлен важнейшим партийным приоритетом того времени: убрать из печати любые негативные новости в преддверии Олимпиады.
Не раз и не два обозреватели сравнивали торопливо индустриализирующийся Китай с адскими фабриками диккенсоновской Англии или с «джунглями» Эптона Синклера, выведенными в 1906 г. на страницах одноименного романа о чикагских бойнях. Китайские пищевые скандалы до жути напоминали проблемы, осаждавшие Запад в эпоху его собственной быстрой индустриализации. В Китае, как сто лет назад в США и Европе, органы госнадзора не поспевали за стремительным ростом богатства и масштабов экологического загрязнения и коррупции, ставших следствием экспоненциальной траектории взлета экономики и социальных метаморфоз, которые шли в кильватере этого процесса. Впрочем, имелась и существенная разница между Китаем и Западом, а именно, КПК и кандалы, выкованные ею для средств массовой информации.
