То, что документ фальшивый - ясно. Но насколько он врет по датам и фактам? Ведь фальшивки, как правило, делаются на основе подлинных событий и хоть какой-то след их содержат.
Согласно показаниям Рюмина, указание о применении пыток было получено 12 ноября, и он его выполнил. Однако Игнатьев называет другие даты - 5-е и 13-е. Брент и Наумов пишут, что 13 ноября он будто бы получил от Сталина резкий выговор на заседании какого-то органа, который назван «ЦК» - скорее всего, здесь подразумевается Бюро Президиума ЦК, примерно по составу адекватное Политбюро. Однако об этом выговоре известно лишь из той же сомнительной «записки Игнатьева Берии», так что поставим знак вопроса - то ли было, то ли не было... Тем же числом датировано и «постановление» о снятии Рюмина - но там речь идет не о «ЦК», а о «правительстве». Похоже, фальсификаторы сами запутались в своих сюжетах.
Пункт 4 «записки» явно совпадает с показаниями Миронова, где он рассказывает об избиениях подследственных уже по «делу
Абакумова». Получается, что и рассказ начальника тюрьмы относится к ноябрю?
Игнатьев утверждает, что он «ни разу не был информирован, что кто-то из следователей принимал непосредственное участие в пытках заключенных или назначал им ужесточение режима содержания. И не получал никаких жалоб от арестованных врачей. Это было сделано только после очень жестких требований товарища Сталина», и что именно Сталин приказал привлечь для избиений двоих работников тюремной охраны.
Кто приказал - это еще вопрос. Может быть, и сам Игнатьев. Нас в данном случае интересует дата. Если верно, что пыточная бригада Миронова была сформирована лишь в ноябре, стало быть, и чекистов до ноября не били (остальных способов допроса мы не касаемся). Еще один аргумент в уменьшение виновности Рюмина...
...Итак, перед нами целая гора самых разнообразных фальшивок, разного времени изготовления и уровня профессионализма, но сделанных с одной целью - отвести от ответственности за пытки министра ГБ Игнатьева. Да кто же он такой, в конце-то концов? Не знаю, но всяко не второстепенная фигура. Думаю, не ошибусь, поместив его в самую верхушку заговора.
И самое главное: подняв невероятный шум вокруг пыток, хру- щевцы, а вслед за ними и все остальные, как-то совершенно упустили из виду, что основная вина Игнатьева со товарищи была не в этом. Основная их вина в фальсификации следственных дел - что, кстати, можно делать, вообще не вызывая арестованных на допросы и даже вовсе не имея никаких арестованных - «дело Берии» тому примером.
Напоследок слово тому же Рюмину. После прихода в МГБ Берии он был арестован. Ничего удивительного - как бы он ни повел себя осенью 1952 года, однако до этой осени успел заработать хороший срок. После прихода Хрущева его оставили в тюрьме, в 1954 году судили и расстреляли. Но вот судебные протоколы подделать куда труднее, чем протоколы допросов. Когда Рюмина спросили, почему он фальсифицировал направляемые Сталину материалы, он ответил: «Я боялся, что Игнатьев сделает со мной то же, что я в свое время сделал с Абакумовым. Близко работая с Игнатьевым, я узнал, что это умный и лицемерный человек, способный на любой поступок».
...Все же переход МГБ в новое качество и сопутствующие тому события отразились и на Игнатьеве: 14 ноября он попал в больницу с сердечным приступом и на работу вышел только 27 января, о чем доложил Сталину (документ опубликован и вроде бы даже подлинный). Получается, что практически все пытки проходили без него, так что Игнатьева тоже нельзя осуждать за «недопустимые методы допроса». Если, конечно, и тут нет какого-нибудь вранья.
Так кто все-таки отвечает за царивший в МГБ беспредел? Рюмин, покинувший органы на следующий день после начала пыток? Игнатьев, отлеживавшийся в кремлевской больнице? Или, может быть, Миронов со своими сержантами-надзирателями?
Уравнение с двумя заместителями
В этом деле есть еще один нюанс. Вчерашний партиец - недостаточный авторитет для работников МГБ, чтобы заставить их нарушать закон. Тем более что все, до последнего сержанта, отлично знали, а то и помнили, что сделали с их коллегами, пытавшими арестованных по приказу другого «вчерашнего партийца», и как поступили с ним самим те же Сталин и Берия, которые и сейчас сидели в Кремле. Власть-то не переменилась!
Это как с Булганиным и Жуковым: миниор-го он министр, но для того чтобы заставить армию действовать по устному приказу, нужен кто-то посолидней. Должен был существовать в команде некто, похлопавший министра по плечу, промолвив утешительно что-нибудь вроде: «Не горюй, товарищ нарком, все сделаем!» А может статься, и посоветовавший ему удалиться куда-нибудь на время, не путаться под руками. А потом этот «кто-то» собрал следователей и заявил: «Ну, ребята, а теперь будем слушать меня!»
Надо искать этого «кого-то», опытного, даже матерого чекиста. Ибо после ухода Рюмина в действиях МГБ появляется особого, ежовского свойства профессионализм. Дела начинают раскручиваться по старым проверенным рецептам «тридцать седьмого года». И кандидаты на эту роль существуют - причем сразу двое.
...В отсутствие Игнатьева спецсообщения для Сталина подписывали его первые заместители. Их было двое, оба Сергеи: Гог- лидзе и Огольцов. И тут начинается ведьмина пряжа.
Официально считается (и даже вошло в справочник «Лубянка»), что Огольцов был замом «по разведывательным делам», а Гоглидзе - «по остальным делам». Но уж очень неравномерная получается у них нагрузка. Огольцов курирует всего лишь один узкий участок, при том что сам никаким конкретным подразделением не руководит, а начальник 1-го главного управления (разведки за границей) Савченко тоже входит в число заместителей министра. Гоглидзе же везет всю остальную работу, плюс к тому являясь еще и начальником 3-го главного управления (военной контрразведки). Мелкая, в общем-то, ложь, но заставляет задуматься: зачем она тут? Смысл в ней один: скрыть, кто в ведомстве курировал следчасть по ОВД.
Хрущевцы утверждают, что это был Гоглидзе, и для подтверждения он упоминается в этом качестве в насквозь фальшивом «письме Игнатьева Берии». Он вообще упоминается постоянно, к месту и не к месту, что, зная нравы хрущевской команды, уже подозрительно. Опубликованы также «спецсообщения Гоглидзе Сталину» по «делу Абакумова» - впрочем, их можно и нарисовать, дело житейское, столько уже бумаг нарисовали, что одной больше, одной меньше...
А вот что существенно: если на нем лежит ответственность за пытки, почему Берия после своего прихода не только не арестовал его, но даже не уволил из МВД, оставив в прежней должности начальника военной контрразведки? Гоглидзе даже неведением не сумел бы отговориться, он старый чекист и «проворонить» такие нарушения не мог. Может быть, со стороны Берии это была игра с Целью усыпить бдительность заговорщиков? Но если Гоглидзе был их человеком, почему его расстреляли? Тоже предал?
...В то же время всячески замалчивается деятельность другого первого зама Игнатьева - Огольцова, того самого якобы «главного разведчика». Он и в самом деле в начале 1953 года был назначен начальником только что образованного Главного разведывательного управления МГБ, объединившего в себе разведку и контрразведку. Но это отнюдь не означает, что Огольцов не мог курировать следствие. Тем более, фигура это весьма двусмысленная.
