Во второй половине года об эвакуации задумались всерьёз. Выглядело это… нет, такое надо цитировать дословно:
«Осенью 1915 г. был создан авторитетный орган, который должен был взять в свои руки работу по эвакуации предприятий и учреждений из прифронтовых районов — Эвакуационная комиссия при особом совещании по обороне. Её возглавил председатель Государственной думы М. В. Родзянко (должно быть, с этого органа и скопировали Совет по эвакуации. — Е. П.). Одновременно стала формироваться законодательная база (! — Е. П.), обеспечивающая проведение мероприятий по эвакуации. При штабах фронтов организовывались районные эвакуационные комиссии… Началась предварительная (!! — Е. П.) разработка планов эвакуации отдельных районов и промышленных центров. Размещение и запуск эвакуируемых предприятий на новых местах были самыми слабыми звеньями в эвакуационной работе…»
[84]
Да уж, если описанная законотворческая деятельность была сильным звеном… Слабое выглядело так: кое-как погруженные и с трудом пропихнутые по железной дороге заводы везли куда попало. Часть предприятий из Риги вывезли в Петроград, при том что из-за нехватки угля другие предприятия из Петрограда вывозились. Через год после эвакуации в строй вступило 20–25 % вывезенных заводов.
В Гражданскую войну этот подвиг попытались повторить большевики. В феврале 1918 года, когда немцы подошли к Петрограду, было принято решение о перебазировании из столицы 126 крупных предприятий. Полностью или частично удалось вывезти 75 из них. Говорят, какие-то вроде бы смогли где-то восстановить. Но в целом результаты оказались таковы, что председатель чрезвычайной комиссии по снабжению Красной Армии Л. Б. Красин в декабре 1918 года на II съезде Совета народного хозяйства говорил:
«…Ещё больший удар промышленности был нанесен эвакуацией Петрограда, которая была решена внезапно… и которая фактически свелась почти к полному разрушению петроградской промышленности. В настоящее время нет почти ни одного эвакуированного завода, который сколько-нибудь полно восстановил свою деятельность. В результате этой эвакуации значительное количество станков, машин и материалов очутилось на Неве, на Ладоге, и до сих пор десятки барж стоят у нас неразгруженными по водным системам»
[85]
.
Это не говоря о тех грузах, которые были украдены в пути, вывалены на неустановленных станциях или просто сброшены под откос. А самое пикантное в этой ситуации то, что Петроград так и не был взят.
Алексей Мелия приводит в своей работе историю злоключений Петроградского подковного завода, судьба которого, в общем-то, может считаться благополучной. В 1918 году часть Подковного завода вывезли из Петрограда. Оборудование погрузили на баржу и отправили водой на Урал. В Череповце баржа дала течь. Ее разгрузили, оборудование спустили на берег, где местные власти тут же дали добро на «усиление» им собственных заводов. То, что осталось после этой операции, перегрузили в вагоны и все-таки довезли до Урала, где все это попало на Юрюзанский завод. Конец первой серии.
К тому времени запас подков в армии закончился. Половина завода странствовала по российским просторам, но ту часть, что осталась в Петрограде, удалось как-то запустить. После чего заводчане отрядили людей на поиски эвакуированной половины. В конце 1923 года представители основной площадки добрались до Юрюзани и обнаружили, что эвакуированные станки около года простояли в вагонах, затем их свалили на заводском дворе и лишь в 1922 году начали затаскивать в цеха. На этом закончилась серия вторая.
В третьей, продолжительностью около двух лет, шёл долгий гнилой базар между предприятиями и ведомствами: возвращать ли станки обратно в Питер или же пытаться производить подковы на Урале. Наконец в ВСНХ взглянули на карту страны, прикинули, что если везти завод обратно, то в случае войны придется всю бодягу начинать заново, и решили все же производить подковы и в Юрюзани тоже. Много ли к тому времени осталось от станков — история умалчивает.
Как видим, эвакуация на деле обернулась дезорганизацией промышленности в чистом виде. Так бывает в тех случаях, когда комитет по эвакуации создается после начала войны, причём бывает неотвратимо.
Мобилизационный план — так это называется
Незадолго до начала войны… делались попытки предусмотреть, какие предприятия и в какой последовательности должны быть эвакуированы в глубь страны… То, что в самом начале войны пришлось создавать специальные органы по эвакуации и решать эти вопросы, которые должны быть заранее спланированы, говорит о том, что таких разработок в Совнаркоме не было.
Юрий Горькое, историк
Советский Союз, при всей разрухе и общей слабости, имел одно колоссальное преимущество — плановую экономику. В полной мере она проявила себя в годы войны, но даже в 20-е годы позволяла строить далеко идущие расчёты.
Уже 3 августа 1923 года Советом труда и обороны было принято положение «О вывозе из угрожаемых неприятелем районов ценного имущества, учреждений, предприятий и людского контингента». Затем началась долгая и трудная работа по составлению первого плана эвакуации. Занимался этим Центральный мобилизационный отдел НКПС на основании заявок наркоматов. Уже тогда приграничные территории были разбиты на три зоны и установлен порядок вывоза людей и материальных ценностей из каждой зоны. Уже тогда эвакуационные перевозки тесно увязывались с воинскими.
Первый план был утвердили 7 мая 1926 года. Он был еще очень несовершенный, плохо продуманный — но он был! Следующий план, датируемый 1928 годом, оказался уже вполне приличным и его приняли за основу дальнейшего эвакуационного планирования. Сводился он так же, как и первый, в Центральном мобилизационном отделе НКПС на основе заявок наркоматов, но прогресс был налицо. Например, в этот раз до разработчиков плана дошло, что работу по эвакуации надо как-то финансировать — немалое достижение для ведомств тех времен, — поэтому в тексте появился Наркомфин, который отвечал за составление сметы перевозок. Масштабы эвакуации хорошо характеризуют состояние советской промышленности: должно было быть вывезено 352 предприятия, 141 тыс. человек и 111 тыс. т грузов. Чувствуете разницу?
ВСНХ отвечал за эвакуацию предприятий — правда, план совершенно не предусматривал налаживания производства на новом месте — станки и оборудование предполагалось просто хранить где-нибудь на складах (впоследствии этот недостаток был исправлен). НКТорг отвечал за вывоз товарных запасов, НКЗем — племенного скота, НКЗдрав — ценного медицинского оборудования и т. п., каждый в своей области. За перемещение людей отвечал НКВД.
В 1928 году было утверждено новое «Положение о вывозе из угрожаемых неприятелем районов ценного имущества, учреждений, предприятий и людских контингентов». Согласно ему непосредственно составлением плана по-прежнему занимался НКПС, но при штабе РККА и штабах приграничных округов создавались межведомственные эвакуационные совещания, то есть военные также были вовлечены в эту работу.
