Исходя из интересов, можно точно назвать авторов Февральского переворота: крупные дельцы, наживавшиеся на военных поставках, верхушка генералитета, а за их спинами — союзники по Антанте. (Да, кстати, большинство из них были масонами — существовали в стране тогда такие деловые клубы, вроде ложи «Великий Восток России», связанные с аналогичными клубами на Западе. Связи там завязывались неплохие, и вербовать агентов было удобно. Хотя не стоит думать, что господа масоны по велению ложи стали бы действовать себе в убыток или что они грабили собственное государство не ради прибыли, а из-за масонского значка.)
Россия на самом деле уже не могла больше воевать — это было чревато распадом и гибелью державы. Но ведь именно в дни крушения и навариваются самые большие бабки! Тем более что друзей по Антанте распад и гибель страны вполне устраивали — можно будет делить пирог победы между собой, отпихнув в сторону сделавшего свое союзника. Это, так сказать, программа-минимум, а программа-максимум — порезать охваченную распадом и хаосом страну на сферы влияния и заняться уже прямой колонизацией. Что они, кстати, и попытались проделать немного позднее — да не получилось.
Другое дело, если бы британцы могли предвидеть, чем все закончится — но для этого надо уметь предвидеть! Британцев вообще отличает одна особенность: блестяще срабатывая на коротких и хорошо на средних дистанциях, они проваливают отдаленные стратегические последствия. Как это было, например, с операцией «Ледокол» — начатая с целью окончательно добить Россию на идеологическом фронте, в конечном итоге она послужила причиной давно невиданного у нас взлета патриотизма, который потянул за собой и возрождение уже, казалось бы, окончательно похороненного сталинизма. (А ведь на Западе боятся не большевиков, а именно сталинизма, почему — о том речь впереди). И в данном случае цепь событий, начавшаяся в феврале семнадцатого, оказалась для России спасительной, зато в конечном итоге способствовала развалу Британской империи.
* * *
Итак, это был заговор или, точнее, заговоры. Сколько их было, кто в них участвовал — рассказал в донесении от 4 апреля 1917 года французский военный разведчик капитан де Малейси.
«Лидером искусно и давно подготовленного заговора был Гучков, поддержанный Техническими комитетами при содействии вел. кн. Николая Николаевича, охотно согласившегося на проникновение таких организаций в армию для ее снабжения. Менее открыто, но эффективно действовал ген. Алексеев по договоренности с большинством генералов, в том числе с Рузским и Брусиловым, не говоря о других, также предоставивших этим комитетам возможность проведения необходимой пропаганды в частях под их командованием. Алексеев уже давно контактировал с Гучковым, втайне содействуя всем своим авторитетом в армии ходу последующих событий…
…Видным организатором выступил британский посол сэр Джон Бьюкенен, верховодивший всем заодно с Гучковым. В дни революции русские агенты на английской службе пачками раздавали рубли солдатам, побуждая их нацепить красные кокарды. Я могу назвать номера домов в тех кварталах Петрограда, где размещались агенты, а поблизости должны были проходить запасные солдаты. Если Англия и ускорила события, то она перестала играть роль хозяйки положения, когда император уволил в отставку самого могущественного ее агента Сазонова
[133]
. И тогда с целью остаться арбитром при сохранении общего руководства делами и ходом военных действий она перешла на сторону революции и ее спровоцировала. Лорд Мильнер
[134]
во время пребывания в Петрограде, это вполне установленный факт, решительно подталкивал Гучкова к революции, а после его отъезда английский посол превратился, если можно так выразиться, в суфлера драмы и ни на минуту не покидал кулис…»
[135]
Интереснейшие мемуары оставил этот самый сэр Джон Бьюкенен, многих привечавший в своем хлебосольном доме.
«Дворцовый переворот обсуждался открыто, и за обедом в посольстве один из моих русских друзей, занимавший высокое положение в правительстве, сообщил мне, что вопрос заключается лишь в том, будут ли убиты император и императрица или только последняя».
Отличный посол, вы не находите?! Не просто не брезгует разведкой — это, в общем-то, нормально для дипломата — но и позволяет у себя за столом открыто обсуждать подробности заговора против главы страны пребывания! Ну и чем, спрашивается, он отличается от большевистских «дипломатов» образца 1923 года, которые открыто обсуждали в советском посольстве в Берлине планы «германского красного октября»? Тем, что воротничок носил?
Есть и другие данные, что первоначально заговорщики готовили для Николая тот же сценарий, что и для Павла. Почему на него не пошли? Если буду писать книгу о Николае II, обязательно займусь этим вопросом, а пока могу лишь предположить, что все уперлось в отсутствие исполнителя. Одно дело пристрелить ненавидимого всей страной фаворита — в этом случае за убийц горой стала даже великокняжеская фамилия, и совсем другое — монарха. И ни один убивец, будь он даже великий князь, не мог быть уверен, что ему потом, когда придет другой царь, не наденут пеньковый воротник — чтобы впредь никому неповадно было. Связей же с революционным подпольем заговорщики, по-видимому, не имели, или же не рискнули к нему обратиться.
В общем, остановились на другом, более мягком варианте действий: убивать не надо, достаточно нейтрализовать. Как показывал позднее в следственной комиссии Гучков, они намеревались:
«…захватить по дороге между Ставкой и Царским Селом императорский поезд, вынудить отречение, потом одновременно при посредстве воинских частей, на которые здесь, в Петрограде, можно было рассчитывать, арестовать существующее правительство, а затем уже объявить как о перевороте, так и о лицах, которые возглавят собой правительство»
[136]
.
Но и для этого сценария требовалась определенная решительность — а как показали дальнейшие события, именно этого качества у заговорщиков был дефицит. И тут подвернулась смута в Петрограде — точнее, её подвернули… Не так уж трудно дезорганизовать и без того дезорганизованное снабжение и вызвать беспорядки, и совсем нетрудно спровоцировать бунт в каком-нибудь из полков — для этого достаточно одного-двоих провокаторов. Не суть. Важно то, что как предполагали, так и сделали: загнали куда-то под Псков царский поезд, пытавшийся пробиться в Петроград, вынудили отречение, арестовали правительство. А потом началась борьба за власть. Весьма, надо сказать, специфическая борьба — все заинтересованные стороны перепихивали власть друг другу, как дежурство по сортиру. Цирк был ещё тот…
