«Он имел свободных 5 плугов, но прокатного пункта не организовал, а за потраву луга крестьянским скотом берет хуже старого помещика. Он установил высокую плату населению и за помол зерна… Не выдал совхоз и семена крестьянам в кредит. По словам крестьянки Пономаревой, „мы живём с совхозом, как волки, от него ничего мы не видим, кроме обиды. За кредит небольшой — кринку молока. Я бы отработать могла, а меня гонят. Разве это совхоз?“»
Но вне зависимости от отношений с окрестным населением совхоз все равно занял в русской деревне ту экологическую нишу, где раньше сидел барин. Крестьяне так и говорили: «советские помещики». Сам по себе барин может быть очень хорош, но основной проблемы сельского хозяйства он не решает никак, как не решал ее и прежний помещик. Советская аграрная реформа уперлась в ту же стену, что и столыпинская: можно устраивать на селе любые фаланстеры, с самыми фантастическими результатами — но куда девать сто двадцать миллионов мужиков с их сивками, сохами и 80 полосками земли на один семейный надел?
С миру по копейке
Имеется четверть миллиарда казенных денег, которыми распоряжаются назначенные коммунисты, плюс к этому имеется кооперативная вывеска.
Сокольников, нарком финансов СССР
Кооперация стояла ближе к мужику как первичная, древнейшая форма взаимодействия между мелкими производителями. Когда пять первобытных охотников вручали одному связку шкур и посылали в соседнее становище менять их на кремневые наконечники, они создавали первый кооператив. Разве что денег у них не водилось — ну так и в Гражданскую натуральный обмен вовсю процветал. Впрочем, как и кооперация: частная торговля была запрещена, государственной еще не существовало, и единственной легальной возможностью вести хоть какие-то дела с селом являлись кооперативы.
Во время войны большевики относились к кооперации сложно. С одной стороны, дело хорошее, с другой — ее контролировала зажиточная часть деревни и «держали» эсеры. А вот после войны правительство включило ее в число своих главных козырей. И были тому две основные причины, по числу двух видов кооперации — потребительской и производственной.
Причина первая. С введением нэпа произошло то, что и должно было произойти. Нэпманы проявили нешуточную деловую активность, но только в одной области — в торговле, и принялись активно захватывать рынок. Власть, стиснув зубы, признала посредников-спекулянтов как неизбежное зло, но вовсе не собиралась считать их добром. Не надо быть экономическим гением, чтобы понять, что частная торговля при государственной промышленности станет каналом перекачки госсредств в карманы нэпманов. Не говоря уже о том, что монополия частника на рынке позволяла… Да что монополия — простое господство частника на рынке, при том что существовали и госторговля, и кооперация, всего через несколько лет поставит страну на грань голода — при нормальном урожае!
Между тем для производителя частный торговец был удобнее, чем государственная сеть реализации — громоздкая, неотрегулированная, неповоротливая. Частник — более гибкий, мобильный, являющийся хозяином своим ценам, не нуждающийся в утрясках и согласованиях — быстро ориентировался, платил наличными, легко проникал в самые отдаленные медвежьи углы. Эту проблему надо было как-то решать. И в ее решении немалая роль отводилась кооперативам.
В мае 1924 года в Москве состоялся XIII съезд ВКП(б). Известен этот партийный форум в основном тем, что на нем было оглашено так называемое «ленинское завещание» — а между тем куда интереснее были другие вопросы, рассматривавшиеся там. Одним из основных как раз являлся вопрос торговли и кооперации и задачи в этих областях в условиях нэпа.
Из резолюции XIII съезда ВКП(б) «О кооперации»:
«После того как Советской власти и нашей партии удалось достичь первых успехов в деле хозяйственного восстановления страны, увеличив и расширив производство государственной промышленности, усилив провозоспособность транспорта, с одной стороны, и подняв сельское хозяйство, с другой, — важнейшей первоочередной нашей хозяйственной задачей становится овладение рынком и его организация, т. е. в основном — задача развития и укрепления кооперации…
Установлением нэпа был допущен к участию на рынке частный капитал, но, как и можно было предвидеть, частный капитал устремился не на производство… а в торговлю, и благодаря слабости распространения органов кооперации и госторговли частному торговцу в значительной мере удалось захватить рынок в свои руки, в особенности в деревне. Таким образом, развитию социалистического хозяйства и непосредственной смычке государственной промышленности с крестьянским хозяйством ставится прямая угроза в виде еще не развитого рынка, но уже в большинстве захваченного частной торговлей. Создается противоречие, — когда промышленность находится в руках государства, а посредником между ней и крестьянином выступает частная торговля. Вот почему задача развития кооперации есть прежде всего задача вытеснения из торговли частного капитала и тем самым создания сплошной связи между крестьянским хозяйством и социалистической промышленностью».
Конечно, рапортуя об успехах, съезд безбожно преувеличивал, однако основную опасность обозначил четко — рынок еще не развит, но уже захвачен частной торговлей. Которая, оказавшись в положении хозяйки, сможет подстраивать под себя его дальнейшее развитие.
Это первая причина особого внимания власти к данному вопросу и первый вид кооперации — потребительская. Однако существуют и прочие ее виды: кредитная, промысловая, сельскохозяйственная — как способ организации производителей и, наконец, просто как привычка, по старому выражению, к «действиям скопом». И отсюда следует вторая причина.
«Вся важность задачи кооперативного строительства должна быть понята и признана еще и потому, что в области экономики совершенно ясно, что наше дальнейшее продвижение к социалистическому хозяйству будет определяться двумя параллельными моментами: успехами развития крупной государственной промышленности, во-первых, и успехами кооперирования населения, во-вторых…»
Здесь в первую очередь имеется в виду предполагаемый большевиками путь ликвидации бредовой российской экономической системы, сочетающей несочетаемое: крупную промышленность в городах и мелкодисперсное индивидуальное хозяйство на селе. В отличие от Столыпина, видевшего спасение в естественном отборе, большевики ставили на объединение мелких производителей, которое можно будем потом, более или менее скоро (в зависимости от обстоятельств) трансформировать в современное производство.
«Особенно серьезное внимание должно быть сосредоточено на развитии кооперации в деревне, ввиду той исключительной роли, которую кооперация должна играть для подъема крестьянского хозяйства… Укрепление и рост кооперации в деревне есть прежде всего борьба за освобождение бедняка и середняка в деревне от кулацкой, спекулянтской и ростовщической кабалы, принимающей в деревне самые различные формы. Во-вторых, широкое вовлечение в кооперативную самодеятельность крестьянских масс есть школа коллективного хозяйствования для крестьянина, наиболее простая и понятная.
