В период выборов бывшего главного пограничника страны генерала Николаева в Госдуму по Южному округу столицы в редакцию «Тверской, 13» пришел человек из его штаба. Надо, говорит, опубликовать положительный материал о нашем кандидате.
— С какого? — спрашиваю.
— А вы разве не знаете, что его сам (!) Лужков поддерживает?
— Знаю. Ну и что?
— Как что? — искренне удивился мой гость.
И я прозрел.
Для всех этих штабистов, пофигистов, активистов, позитивистов, негативистов и прочей публики, прочно присасывающейся в период выборов к килю идущего по ветру корабля, очевиден один факт: если поддерживает Сам Лужков, то все должны встать по стойке смирно и писать кипятком на противников поддерживаемого. Всем вокруг надо не рассуждать, а делать, что велят, печатать бесплатно то, что принесли и что штаб считает нужным.
Я не счел. Поскольку к тому времени располагал точной информацией, что в квартирах домов Южного округа раздаются звонки неизвестных и они, называя вас по имени и отчеству, вежливо приглашают голосовать за Николаева (в другом случае Иванова, Петрова, Сидорова и пр. — М.П. ). Прием недопустимый в предвыборной борьбе, который ставит кандидатов в неравное положение и может быть использован только теми, у кого в запасе «административный ресурс».
Потому что номер квартирного телефона, ваши фамилию, имя и отчество можно получить в трех организациях: в паспортном столе домоуправления (ЖЭКе, РЭУ, РЭПе, ДЭЗе — что там еще?), в паспортном столе милиции, в недрах избирательной комиссии. Но известно, что списки для них отродясь составляли жилищные конторы.
Вопрос на засыпку: если вы с улицы придете узнать адрес и телефон своего соседа, вам его дадут? Да вам и собственного вашего адреса не скажут, если вы — не дай, конечно, бог — на пиковой волне склероза его запамятуете. А тут все на блюдечке. Жалко, что не во всех квартирах, от которых есть «ключи» у штабистов, деньги лежат.
И так как все это было мне хорошо известно, я сказал посланцу:
— Мы публиковать материал о Николаеве не будем. Он ведет борьбу с соперниками некорректно, чтобы не сказать — незаконными методами, а если будем — то только за большие деньги, — встал я из-за стола, чтобы не слушать про Лужкова, про штаб, про город.
Штабист ушел, так, по-моему, до конца и не поняв, в чем дело, а в мое досье, я думаю, добавилась бумажка про то, какое я говно.
Потом я узнаю, что генерал благодаря энергичному подсаживанию столичными властями взгромоздился в депутатское кресло и тут же всех послал — создал какую-то карликовую то ли партию, то ли гвардию, то ли фракцию, то ли секцию, то ли санкцию и успокоился.
А пол-Москвы корячилось…
Посмотрим, как используется тот же ресурс при выборах депутатов Гордумы. Они — умницы, не отнимешь — приняли в свое время городской закон за номером 22 о выборах взамен трех, ранее действовавших: о выборах депутатов Гордумы, о выборах мэра и вице-мэра, о выборах советников районного собрания. Теперь их объединили под одной крышкой, то бишь обложкой, или названием — кому как меньше претит.
Кроме новых положений типа избирательного залога или возможности мэру идти на выборы одному, если вице-мэра, скажем, сбили на всем скаку, есть и существенные изменения в пользу того самого ресурса, который мы препарируем, хотя, признаться, какое это препарирование — так, снимание зимней одежды. Законом предусмотрено снижение порога явки избирателей с 50 до 25 процентов.
Понятно, организовать сегодня явку более половины избирателей нереально. И не только потому, что чиновникам не хочется слишком напрягаться на этом поприще, а властям нести дополнительные расходы на обработку наших мозгов и чувств. Избиратель — это не среднестатистический представитель «электората». Он живой, перемещающийся, видящий, и если он видит — а видит он точно — что его жизнь при совершенствующейся избирательной системе все ухудшается — зачем голосовать? И за кого? Но это вершки. А корешки — в желании депутатов и главы городской администрации обезопасить себя от неожиданностей. И неожиданностей в течение последних 20 лет новейшей истории Москвы не происходит.
Однако это не все. Через год после выборов мэра в то время, о котором я пишу, состоялись и выборы депутатов Гордумы, где, как вы уже знаете, абсолютное большинство депутатов были переизбраны. Сами про себя сварганили закон, сами и попользовались — лепота!
Это оружие сработало также и по причине абсолютного засилия чиновного аппарата в городе. Каждый третий житель Москвы — либо чиновник, либо работник бюджетной сферы, получающий жалованье из бюджета городской казны, пользующийся благами от власти, бесплатным транспортом и прочим, — все как у депутатов, только в меньших количествах.
При любом шторме в стане тех, кто нами управляет, кто распределяет, наделяет, награждает, наказывает и милует, ничего не изменится. Если только они не передерутся между собой и не захотят перегрызть друг дружке горло за большую власть, за большие деньги.
Никто и не дрался, пока у руля виднелся в рубке мощный торс в кепке. Его авторитет, его безграничная (как ему казалось) власть, его жесткость, честолюбие и тщеславие, его собачий нюх на интриги, лицемерие и сокрушающий напор не давали никаких шансов претендентам не то чтобы заикнуться о смене власти в Москве — им даже подумать об этом было страшно. Да что претенденты. Самая высшая власть не хотела с ним связываться, пока он не зарвался окончательно. Тем более что всем — и царям, и холопам — при нем было хорошо и спокойно. Как при крепостном праве.
Выходит, малая толика населения столицы избрала нам власть, которая может казнить, может миловать, может дать, может взять (что вероятнее). Либерал и демократ, романтик перестройки и теоретик Г. Попов — и тот не выдержал: опубликовал в «Известиях» статью под названием «Как нам избавиться от власти меньшинства», в которой, правда, цифра количества служилых аппаратных людей представляется нам несколько заниженной, — он называет 20 процентов.
Избавиться от их власти, Гавриил Харитонович, никак-с невозможно-с. Потому как для того они своими изощренными на обмане нас, обывателей, мозгами шевелят годами, чтобы сохраниться, чтобы выжить, чтобы усидеть, чтобы обеспечить… впрочем, можете продолжить этот ряд по своему вкусу.
К этому ресурсу, обеспеченному законодательно, образно говоря «представительскому», добавляется ресурс «исполнительский», который обеспечивает исключительно аппарат, кровно заинтересованный в проведении в думу «своих» депутатов. Во главе всего этого движения за продвижение стоял заместитель Ю. Лужкова в правительстве города А. Петров, а практическое руководство процессом осуществлял Департамент территориальных органов власти. Фактически он исполняет функции бывшего орготдела Моссовета, который А. Петров и возглавлял когда-то.
Нечасто, но мне приходилось наблюдать, как варится на этой кухне депутатская каша.
— Так, что тут у нас? — спрашивает А. Петров то ли себя, то ли вошедшего начальника департамента, рассматривая длинную бумажную «простыню» с фамилиями, галочками, палочками, черточками.
