М. Полятыкин. «Тореро в кресле мэра, или Юрий Лужков: хронология успеха». М., 1996
Свое кредо о личной пользе и личной выгоде он сумел реализовать на своем высоченном посту в полной мере. Это как раз тот случай, когда счастливо сошлись желания и возможности и человек сумел получить от любимой работы все, что хотел для себя, любимого. И в то же время смог отдать горячо любимому им и родному городу ум, энергию, умение заставить людей работать и спросить с них. Помните, В. Ресин сказал: он спрашивает, а мы выполняем. Под этими словами, вне всякого сомнения, мог бы подписаться каждый член столичного правительства, поскольку спрашивать мэр Москвы умел, как никто другой.
Второй вопрос, что и его министры-капиталисты и руководители городских структур управления воспринимали слова о личной пользе и личной выгоде как руководство к непосредственному исполнению и активному действию. В противном случае не увеличилась бы до неимоверных размеров гипертрофированная структура городского стройкомплекса, не заполонили бы столицу государства незарегистрированные и незаконно зарабатывающие мигранты, не скатились бы в бездну неслыханных прежде поборов здравоохранение и образование. Не говоря уже о поборах в среде чиновников всех мастей. Не случайно проводимые среди столичных жителей опросы показывают: среди главных проблем, от которых они хотели бы избавиться, коррумпированность городских служб, работа милиции и ГИБДД, наплыв мигрантов, транспортные проблемы и уличная преступность.
Но поскольку результаты подобных опросов хорошо известны, то накануне очередных выборов власти заказывают обычно контропрос с предсказуемыми результатами. И получается, что деятельность городского правительства позитивно оценивают едва ли не 60 процентов москвичей (избавиться от коррупции в среде чиновников хотели бы 56 процентов), негативно отозвались в ходе того опроса лишь 20 процентов. Цена вопроса — в методике опроса, то есть опрашивающим надо знать, каким должен быть результат, тогда общественное мнение будет формироваться в нужном направлении.
Про коррупцию знают все. И знали давно. Ю. Лужков — лучше многих, он еще в самом начале своего пути в качестве лидера Москвы предлагал действенные рецепты борьбы с этим злом.
— Сегодня зло взяточничества стало более опасным, чем вчера. Чиновники, как часто называют их журналисты, или работники различных аппаратных структур, несколько лет назад отчаянно боялись нарушить какие-либо нормативы, законы из-за партийного гнева. Объективно говоря, страх потери партбилета означал страх потерять работу, и это, нужно признать, было мощным сдерживающим началом при злоупотреблениях. Это тот фактор, который нынче перестал работать. Должны бы начать вместо него действовать экономика, суды. Но ситуация складывается так, что суд, как таковой, другие правоохранительные органы из-за обилия возникших в нашем новом государстве проблем, из-за нарушения законности, правил, нормативных актов, связанных с хозяйствованием, практически ничего не предпринимают в этом направлении. И в результате появился негативный момент: чиновник все меньше боится, все больше надеется воровать безнаказанно, рассчитывая, что никто его не достанет.
Я называю это вторым моментом, поскольку пошел второй этап реальной либерализации экономики, хотя либерализация законов, по которым экономика должна действовать, не пошла. И многое через перекос принципов демократизации жизни приравнивается к вседозволенности, к полной анархии и в экономике.
Но тот, кто так считает, впадает в громадное заблуждение, с этим надо кончать решительно и быстро, потому что общество развалится в экономическом плане, произойдет полнейшая деструкция.
А коль чиновник перестал бояться, нужны новые методы борьбы со взяточничеством и коррупцией. Какие? Прежде всего, государственный служащий не должен работать в сферах предпринимательства, частных фирмах, коммерческих структурах.
Кроме того, чиновнику надо много платить. Наконец, активнее, быстрее должна идти приватизация, чтобы у государства, а значит и у чиновника, не осталось рычагов давления и рычагов, через которые он мог бы осуществлять коррупцию во взаимодействии с предпринимательскими структурами.
Разрешительный порядок во всех сферах хозяйственной, административной деятельности должен существенным образом сократиться, если хотите — со временем просто умереть. Разрешительная нынешняя система — питательная среда для чиновника, где и проявляются его нездоровый интерес, мздоимство, взяточничество.
Конечно, рано или поздно рынок утвердится, частный бизнес достигнет определенного уровня развития, государственное регулирование резко сократится. Но это при дальнейшей капитализации нашей экономики, хотя многие почему-то боятся этих слов. Думаю, бояться их не надо — от объективной оценки происходящего в обществе и в экономике нам будет только легче.
На сегодняшнем же этапе нужно ужесточить борьбу с коррупцией через правоохранительные органы, принять соответствующие законы в парламенте. Резко ограничить государственное право регулирования взаимоотношений государства и бизнеса, отобрав разрешительные функции у чиновников. И, наконец, до предела упростить, упростить до полного понимания простыми людьми, которые обращаются к чиновнику, все инструкции, все положения, все регламенты и прочие документы этого порядка.
Рассмотрим другую ситуацию: когда человек распоряжается своим, ему без всяких условий можно полностью доверить принятие решений, ведь это его собственное. Если он редко ошибается, если быстро принимает пусть рискованные, но безошибочные решения, то быстро выиграет в конкурентной борьбе. Время при этом имеет колоссальное значение, недаром говорят: «Время — деньги».
По иной схеме работает государственный чиновник, который распоряжается чужим. Если дать ему право принимать рискованные решения, то сбудется вековая мечта Козьмы Пруткова. Помните, как он говорил: «Спокойствие многих было бы надежнее, если бы дозволено было относить все неприятности на казенный счет»? — цитирую по памяти.
Поэтому есть большой соблазн опутать лиц, принимающих решения в общественном секторе, огромным количеством всяческих правил, процедур и ограничений. Как показала мировая практика, стоимость процедуры принятия решения становится просто гигантской, а времени на это уходит в 300 раз больше, чем в частном секторе.
При этом вероятность ошибочных решений не только не снижается, а даже увеличивается. Дело в том, что такие сложные процедуры снимают личную ответственность за конечные результаты труда, но они страшно живучи, потому что создают большое количество спокойных, высокооплачиваемых рабочих мест.
Смотрите, как все ясно! Но никому еще не удалось эту болезнь даже начать лечить, я уж не говорю — вылечить. Если мы хотим подлинной, здоровой конкуренции между частным и общественным сектором, мы должны поставить государственного чиновника и частного предпринимателя в сходные условия. Нужно дать чиновнику возможность принимать самостоятельные решения, но одновременно и увеличить его ответственность за конечный результат.
Я не понимаю, почему частный предприниматель, принявший ошибочное решение, прыгает со сто первого этажа небоскреба, а чиновник, принявший ошибочное решение, всего лишь переводится на другое, часто даже более высокооплачиваемое место.
