– Но до завтра-то мы не освоим всего, – сказал Александр с насмешкой, реально оценивая свои способности.
– До момента, когда вы освоите все, пройдет немало дней, а для кого-то и лет. Но я дам вам ключ к вхождению в состояние саморегуляции. По мере самостоятельных занятий вы научитесь использовать этот ключ по мере необходимости. И он позволит вам сделать то, что я тоже объясню завтра…
* * *
– Честно говоря, я не очень понимаю, что это такое и зачем нам это нужно, – сказал цыганистый Валера, потягиваясь после лекции. – Так, баловство какое-то без практической ценности. Нам бы что-то посерьезнее, побольше бы занятий со Стасом…
– Не говори, – возразил Ратилов. – Это дело серьезное и всем необходимое. Если человек умеет концентрироваться, он любое дело лучше и легче делает. И даже в «рукопашке» это очень важно. А если умеет концентрироваться с большой силой, то его мысль становится мощным оружием.
– Есть какое-то ментальное карате… – вспомнил Вадим Караваев, впрочем, не с одобрением вспомнил. – Фильм про это дело видел, хотя верится с трудом.
– Вот об этом сказать ничего не могу, не сталкивался. Про астральные войны слышать доводилось, но только в общих чертах. Но мы все слишком мало знаем, чтобы говорить о чем-то категорично. Однако концентрация дает больше, чем я сумел бы дать вам за год занятий. Это я могу утверждать. И могу так же уверенно утверждать, что концентрация тоже не каждому дается. Но попробовать не грех. Я уже несколько лет собираюсь попробовать, да все собраться не могу.
– Типичное положение вещей для наших дней, – серьезно сказал Караваев. – Мы все в суете живем и не имеем времени, чтобы остановиться и задуматься, чтобы отбросить все ненужное и сделать лишь необходимое – на чем-то, как мы тут говорим, сконцентрироваться.
– Это точно, мечемся от рюмки к сигарете и обратно, – согласился Александр, засовывая в рот сигарету, но, подумав, все же не решился закурить в помещении и торопливо двинулся к выходу.
– А концентрироваться, – продолжил Вадим мысль, перебитую было Усольцевым, – нужно уметь всем. В спорте и в драке особенно. На ковер, бывает, выйдет против тебя парень, которого бы на тренировках вместо чучела использовал. Но он сконцентрировался, а ты расслабился, и он тебя ломать начинает. Трудно потом бывает изменить положение.
О спортивном прошлом Караваева в группе знали все, и потому его мнение приняли как авторитетное. К тому же и Ратилов этого же мнения придерживался, а он уже успел завоевать себе авторитет выведением из строя поочередно двух подполковников ОМОНа. Оба чувствовали, что курсанты доверяют им даже больше, чем словам Базуки. Но авторитет майора они оба признавали. И потому Станислав заявил:
– Сегодня вечером плотно засяду за домашнее задание. Обязательно. Воспользуюсь что нахожусь не дома и никто не будет мешать.
– Я, пожалуй, тоже, – сказал Вадим, – хотя я дома, и мне сложнее…
Но посмотрел при этом на Станислава, словно проверяя реакцию Ратилова на свои слова. Может быть, подготовил какой-то ответ на возможный вопрос о семейном положении. Для пользы дела и для изучения Караваева можно было бы и спросить что-нибудь о шумных гиперактивных детках, но старший лейтенант посчитал некорректным такой вопрос. В любом случае, скажет Вадим правду или не скажет, вопрос вернет его к болезненной ситуации, а этого делать не хотелось.
– Кто знает, какая у нас форма одежды для роупджампинга? – спросил рыжебородый Славик. – Спортивную форму нужно или так можно?
Ратилов пожал плечами. Он только имел представление о том, что такое роупджампинг, но ничего не знал ни о форме одежды, ни об оснастке.
– Максимыч проводит? Я пойду спрошу… – вызвался Валера и вразвалочку двинулся в сторону лестницы на второй этаж, но зачем-то дважды обернулся, словно ожидал, что его окликнут и скажут, что идти не нужно, что Максимыч сам спустится перед занятием и объявит форму одежды. Но Валеру никто не окликнул.
– А где сами-то занятия будут проходить? – спросил Ратилов. – Со второго этажа я и без всякой веревки прыгну.
– За воротами два автобуса уже стоят, – сказал Вадим. – Они еще в прошлый перерыв приехали. Омоновские, кстати, автобусы, с сеткой на окнах. Почти «автозак»…
– Это чтобы мы не пытались в последний момент улизнуть, – подсказал кто-то свое видение ситуации. – Загонят всех на небоскреб и будут по одному оттуда сбрасывать.
– В Челубеевске за время моего отсутствия небоскребы построили? – невинно поинтересовался Станислав. – Что-то не заметил.
– За город повезут, – откуда-то хорошо знающий местные организационные вопросы, сообщил Вадим. – В Сосновку. Там давно уже два элеватора начали строить. И какой-то производственный корпус. Несколько лет уже строят. Вот там и повыбрасывают поочередно.
Все вышли во двор. За забором виднелись крыши двух автобусов. Должно быть, Вадим был прав. Появился Валера.
– Какие цеу? – спросил Станислав.
– Кто как хочет. В грязи нас обещали не валять. Рекомендовали предварительно пообедать, чтобы во время прыжка наизнанку вывернуло.
– Значит, и так сможем, – согласился Вадим с первым сообщением, а второе просто пропустил мимо ушей. Роупджампинг в чем-то близок к прыжкам с парашютом…
Глава 4
1
Дорога в поселок Сосновка была недлинной, но улицы города для интенсивного движения давно уже стали узкими; расширять их в отдельных местах пытались за счет газонов, однако этого тоже было мало, и потому любой транспорт, кроме велосипеда, двигался по этим улицам медленно. А уж неповоротливые омоновские автобусы вообще еле ползли до самого выезда из города. Но там, едва свернули с оживленной трассы, сразу поехали быстрее. Недавняя аномально жаркая погода сменилась умеренно жаркой, и небо было затянуто легкой облачностью, которая, впрочем, только прятала солнце, а заметного похолодания не обещала. Дальше ехали по укатанному грузовиками пыльному проселку. Проселочная дорога, к счастью, была недолгой. Вскоре заехали на огороженный бетонным забором участок стройки и там остановились на присыпанной щебнем площадке. Из вагончика вышел какой-то полупьяный мужчина в робе и сигнальном жилете, поговорил с Самохваловым и Счастливым, и после этого майор дал курсантам команду выходить из автобусов.
Станислав присмотрелся и примерно определил место, с которого будут прыгать. Подсказку дала страхующая арматура, установленная с одной стороны на корпусе элеватора, а с другой – на крыше административного корпуса. Металлические анкера, между которыми натянуты веревки. Высота крыши корпуса, откуда и предстояло, видимо, прыгать, была около тридцати метров. Вообще-то немало для того, кто ни разу не прыгал с парашютом. На психику нагрузка будет очень сильной. Да и для парашютиста, всегда надеющегося на парашют, тоже высоко, потому что здесь надежда только на прочность страховочных веревок. Снизу верхний трос натягивался электрической лебедкой. При необходимости его можно было несколькими короткими движениями стравить и спустить прыгуна до касания земли. Снизу все выглядело устрашающе. А сверху наверняка страшно. Но, видимо, это и делалось для того, чтобы научить курсантов перебарывать страх.
