Наконец-то и Счастливый подошел.
– Как так? – спросил теперь уже не кого-то отвлеченного, а напрямую старшего лейтенанта Ратилова.
Хотя вопрос и не был сформулирован конкретно, Станислав понял, о чем спрашивал Счастливый. И показал пальцем:
– Фиксатор карабина выломало. Непонятно только, каким образом.
– А что же Максимыч? Что не проверил?
– Спросите Максимыча, товарищ майор.
– Похоже, ваш курс будет у нас последним набором… – Счастливого волновали, наверное, только собственные мрачные перспективы. – На одну пенсию разве в нынешние времена проживешь? Где Максимыч?
– Смотрел сверху, – подсказал Вадим. – Наверное, спускается.
– Как так? С какой стати он спускается? А разве он не готовит к прыжку следующего? – искренне удивился Александр. – Из-за чего может быть такая задержка?
В голосе Усольцева звучал откровенный нервный вызов. Александру хотелось скандала, и он был готов его устроить. Казалось, он даже готов подраться с омоновцами. Счастливый проявил выдержку и на провокацию не поддался.
Самохвалов как раз вышел из недостроенного здания и торопливо шагал к месту падения Валеры. За ним торопились охранники, что помогали Максимычу наверху. И все оставшиеся курсанты выходили один за другим, но эти не так торопились приблизиться, переживая из-за того, что могли разбиться не менее сильно, чем сокурсник. Каждый из них мог бы вот так лежать на щебеночной площадке.
Уже подходя, полковник Самохвалов вытащил мобильник и набрал номер.
– Владимир Андреевич, полковник Самохвалов. Да… Нет-нет, следующее ЧП. На сей раз обошлось без убийства, хотя есть погибший. Несчастный случай… Проводили занятия по роупджампингу. Четверо первых нормально прыгнули, пятый разбился. Да-да. Мы здесь, в Сосновке, на стройке. Выезжайте, мы ждем. Врачей для констатации смерти с собой прихватите. У нас только санинструктор из охранной фирмы. Да. Ждем. Я сам на месте.
– А что вы все спустились? – спросил Александр. – Или больше никто прыгать не собирается? Нас заставили, а сами пиво пить?
Максимыч глянул на курсанта зверем, но Усольцева этот взгляд мало смутил.
– Если уж пиво, я могу съездить. Только автобус выделите, я после марш-броска бегом уже не в состоянии. – Он хотел поскандалить и искал повод, чтобы скандал состоялся.
– Заткнись, – тихо попросил Станислав.
Александр, на удивление, послушался, пожал плечами и отошел в сторону. Однако было видно, что он напряженно о чем-то думает.
2
Естественно, больше не прыгали, хотя один из курсантов возмущался отменой занятий и нелестно высказывался по поводу организации:
– Самого простого сделать не могут. Что здесь сложного – карабин проверить. Как деньги собирать, так быстро, а как дело делать, толку от ментов, как всегда, мало. А нормальные парни за свои же деньги разбиваются.
Полковник Самохвалов наверняка слышал все это, потому что сказано было громко и с вызовом и точно в его адрес, но даже не оглянулся на говорившего. Ему проще было сделать вид, что не слышит, чем возразить, да и возразить было нечего.
Машины следственного комитета при областной прокуратуре, куда президент «Вальгаллы» звонил с сообщением, ждали больше часа. Часы пик, все без исключения машины традиционно еле ползают по городу. Курсанты нашли участок с травой, там и обустроились. Полковник с майором и охранники от автобусов далеко не отходили. Водитель одного из автобусов сбегал в строительный вагончик и принес одеяло, чтобы накрыть тело Валеры. Вместе с водителем из вагончика вышел давешний человек в сигнальном жилете, но подойти посмотреть не решился. Только издали глянул, приложив к глазам ладонь, а потом снова ушел в вагончик. И не появился даже тогда, когда приехали два микроавтобуса из следственного комитета, а почти следом за ними вылетел из пыли «Лендкрузер» майора Базуки, который тоже поспешил к месту трагедии. Но пока обследовалось место происшествия, рассматривались вещественные доказательства, что-то измерялось по три раза и вымерялось, пока рисовался план местности и план страховочных сооружений, – курсантов не трогали, и их мнением никто не интересовался.
У курсантов настроение было, понятно, не самое лучшее. Кто-то думал, что карабин мог сорваться и во время его прыжка, кто-то был счастлив, что карабин сломался до того, как подошла его очередь прыгать. Но те, кто не прыгал и на крыше не старался прорваться без очереди, чтобы шагнуть с края, даже высказывали обиду, что им не пришлось прыгнуть и теперь невозможно будет вспоминать о самом сильном и волнительном моменте обучения в школе «Вальгалла». И вообще получалось, что в школу они пошли только ради роупджампинга, а все остальное их интересует постольку-поскольку.
Станислав заранее знал, что все так и будет. Так случалось даже среди курсантов военного училища, когда несколько человек из первой партии успели прыгнуть с парашютом, а потом прыжки прекратили из-за налетевшего невесть откуда ветра. Подобные сожаления вообще свойственны человеческой натуре. Хотя странно было слышать их после гибели одного из курсантов. И вообще эта гибель против воли связывалась с гибелью подполковника Вальцеферова. Даже при том, что взаимозависимости не просматривалось ни в череде событий, ни в каких-то внешних связях. Но было кое-что настораживающее. Зачем, например, с какой целью было скрывать Вадиму с Александром, что они пришли в «Вальгаллу» вместе? Более того, зачем им скрывать, что один – муж убитой женщины, а второй – ее брат? Цель у них какая-то была, только что это за цель и как она могла повлиять на операцию, проводимую старшим лейтенантом Ратиловым, было непонятно.
Не отметая до конца версию, выдвинутую капитаном Маковеевым, Станислав все же не рассматривал эту версию всерьез. Для того, чтобы собирать себе банду из крутых ребят, Вадиму с Александром следовало не к Ратилову, Валере и Славику обращаться, а к другим, которые были рядом и больше подходили на роль бандитов. Да и никаких криминальных наклонностей ни тот ни другой не демонстрировали. А Александр так вообще не то чтобы скрывал, а не заострял внимания на своем уголовном прошлом. Ни разу словом не обмолвился, хотя повод в общих разговорах возникал, потому что среди курсантов было несколько таких, кто своим прошлым бравировал. Кстати, все они, кажется, уже отсеялись после марш-бросков и перешли в руки охранного предприятия «Тор». И скорее можно было обвинить в создании банды «Тор», а не Вадима с Александром.
Валеру было откровенно жалко, хотя старший лейтенант спецназа ГРУ несколько раз встречался со смертью в бою, но смерть в бою редко бывает нелепой. А здесь пришлось наблюдать нелепую смерть. И даже состояние легкой эйфории, пришедшее после прыжка, не могло улучшить настроения, хотя погиб, казалось бы, совершенно посторонний человек.
* * *
Александр шептался с одним из курсантов, потом с другим из тех, кому не удалось прыгнуть. А потом и вовсе отошел в сторону и задумался. И сам на себя мало походил в этой слегка хмурой задумчивости. Занятый собственными мыслями, Станислав все же не выпускал Усольцева из виду и думал, что эта задумчивость неспроста и во что-то должна вылиться. Возможно, даже в какой-то резкий поступок. В этом случае Александра стоило вовремя притормозить и остановить, поскольку он все же является союзником.
