Нервничать в Ватикане стали еще больше, когда мировая пресса обратила внимание на наиболее щекотливые аспекты, связанные с кончиной Лучани. Многих обозревателей неприятно поразило, что начиная с середины вечера и до следующего дня никто не следил за состоянием папы. Возмущение вызвал тот факт, что доктор Ренато Буццонетти работал в основном в одной из римских больниц, и, следовательно, нельзя было гарантировать, что в случае необходимости быстро окажется возле папы. Если бы журналистам была известная полная картина недобросовестного и нерадивого отношения Ватикана к безопасности и здоровью папы, то возмущение общественности было бы намного большим. Имеющиеся факты говорят о том, что подобное пренебрежение не только делало возможным преждевременную естественную смерть, но и создавало все условия для убийства.
В Испании, как и в других странах, разногласия о необходимости вскрытия вылились в публичные дебаты. Профессор Мадридского университета Рафаэль Гамбра в числе прочих заявил, что Ватикан «действует на традиционно итальянский или флорентийской манер, словно продолжает жить во времена Возрождения». Настаивая на проведении аутопсии, Гамбра не скрывает опасений, что папа, который не только во всеуслышание провозгласил, но и намеревался многое сделать ради укрепления дисциплины в церкви, вполне мог пасть жертвой убийства.
В Мехико епископ Куэрнаваки, Серхио Арсео, публично потребовал провести вскрытие, заявив: «Нам с кардиналом Мирандой представляется, что это лишь принесет пользу церкви». Епископ к тому же распорядился, чтобы во всех храмах его епархии было полностью зачитано его заявление. Ватиканская машина сработала быстро. Обстоятельное заявление, как и многое, связанное с этим делом, исчезло с лица земли, и ко времени прилета кардинала Миранды в Рим Ватикан успел подвергнуть его соответствующей обработке: прибыв на конклав, кардинал утверждал, что у него нет никаких сомнений в достоверности официальной версии смерти Иоанна-Павла I.
Поток пришедших проститься с папой не ослабевал. 3 октября мимо гроба покойного папы проходило до 12 тысяч человек. Страсти на страницах мировой прессы продолжали бушевать. Завещание Альбино Лучани пропало, но своим весьма странным поведением Ватикан обеспечил себя крайне неприятным наследством. Папа, умевший говорить открыто и прямо, просто и понятно, в смерти оказался окружен неискренностью и лживостью. Было понятно, что широкие народные массы ощущают безмерную утрату. В Ватикане же нехотя признавали это широко овладевшее простыми людьми чувство — выставив, скорее, некий заслон, чтобы защитить не память об Альбино Лучани, а тех, на кого как на соучастников убийства со всей очевидностью указывают улики.
Не принадлежащие к курии священники на страницах прессы обсуждали плюсы и минусы вскрытия. Ученые мужи и обозреватели бичевали Ватикан за упрямство и закоснелость. Сформировавшееся мнение отметил в «Коррьере делла сера» Витторио Дзуккони: «За спорами и сомнениями в отношении смерти папы стоит неудовлетворенность “официальными версиями”».
Свое разочарование выразила консервативная католическая организация «Чивильта кристиана». Ее секретарь Франко Антико направил в высший судебный орган города-государства Ватикан официальное обращение с просьбой о всеобъемлющем судебном расследовании обстоятельств смерти папы Иоанна-Павла I.
Сам факт появления подобного письма, а также причины, подтолкнувшие к его написанию, вышли на первые страницы газет во всем мире. Антико приводил целый ряд несоответствий и противоречий в обнародованных на тот момент утверждениях Ватикана. Его организация добивалась не просто немедленного вскрытия, а полного судебного расследования. Антико заявлял: «Если бы при таких же обстоятельствах умер президент Картер, то можете быть уверены: американский народ обязательно потребовал бы объяснений».
Антико сообщил прессе, что «Чивильта кристиана» сначала намеревалась подать официальное заявление, что папа убит одним или несколькими неустановленными лицами. Продемонстрировав поразительный пример неординарного и парадоксального итальянского мышления, он объяснил, что от данного шага организация воздержалась, поскольку «мы не стремимся к громкому скандалу». Свой запрос «Чивильта Кристиана» отправила также кардиналу Конфалоньери, декану священной коллегии. В их обращении указывалось на целый ряд загадочных обстоятельств: временной разрыв между моментом обнаружения тела папы и обнародованием официального заявления о его смерти; то, что папа, судя по всему, работал в постели и никого не было рядом, когда ему стало плохо; тот факт, что не существует заключения о смерти. Ни один ватиканский врач не поставил свою подпись под официальным заключением о смерти, взяв на себя тем самым ответственность за установление причины смерти Альбино Лучани.
Сторонники мятежного архиепископа Марселя Лефевра, который успел заявить, что Лучани умер якобы потому, что Господь не захотел такого папу, теперь устами «правой руки» Лефевра, аббата Дюко-Бурже, высказали иную теорию: «Трудно поверить, чтобы смерть была вызвана естественными причинами, учитывая, сколько исчадий ада населяют Ватикан».
Вынужденный взять обратно свое заявление о том, что вскрытие папы было запрещено, Ватикан во вторник 3 октября вновь оказался в неудобном положении: итальянская пресса продолжала свои расследования и выяснила, что в прошлом вскрытия имели место. Например Пий VIII скончался 30 ноября 1830 года, и в дневнике дона Агостини Киджи есть запись об осуществленном на следующий вечер вскрытии. Его результат обнародован не был, поскольку Ватикан официально никогда не признавал, что аутопсия вообще проводилась. В действительности за исключением слабых легких все органы оказались в порядке, хотя современники подозревали, что папу отравили.
Вечером 3 октября, в 19:00, произошло любопытное происшествие. Ворота собора Святого Петра закрылись перед публикой на весь день. Внутри собора никого не осталось, если не считать четырех швейцарских гвардейцев, стоящих по углам катафалка — традиционный круглосуточный караул у тела покойного папы. В 19:45 через боковую дверь впустили группу из 150 человек в сопровождении епископа Беллуно — это были паломники из Канале д’Агордо, североитальянской деревни, где родился Альбино Лучани. Они только что приехали в Рим, и по особому разрешению Ватикана их впустили в собор отдать последнюю дань уважения человеку, которого многие знали лично, уже после того, как закончилось отведенное для прощания время. Однако спустя несколько минут их поспешно и бесцеремонно выпроводили из собора на площадь Святого Петра.
Затем в соборе появились ватиканские сановники в сопровождении группы докторов. Всем остальным, включая четырех швейцарских гвардейцев, велели уйти. Вокруг тела папы расставили бордовые ширмы, чтобы никто, случайно все же оставшийся в соборе, не увидел бы ничего из того, чем были заняты врачи. Это неожиданное и необъявленное медицинское освидетельствование продлилось до 21:30. После его окончания группа земляков Лучани из Канале д’Агордо, которые все еще ожидали снаружи, попросили дозволения хоть теперь отдать дань памяти покойному. На их просьбу ответили отказом.
Итак, почему вдруг менее чем за 24 часа до погребения было проведено медицинское освидетельствование? Многие журналисты ничуть не сомневались в ответе — это проводилось вскрытие. Неужели Ватикан наконец-то решил уступить общественному давлению? Если аутопсия была проведена, то тогда последующие заявления Ватикана об этом медицинском освидетельствовании неумолимо приводят к выводу, что оно подтвердило опасения и подозрения, что папа был умерщвлен.
