В чистой модели демократической партии эти круги являются концентрическими: вождей набирают из числа активистов, тех набирают из обычных партийцев, те же входят в состав тех слоев электората, которые партия стремится представлять и, соответственно, разделяют их чаяния и интересы. Основная Функция промежуточных кругов состоит в том, чтобы обеспечить двустороннее взаимодействие между политическими вождями и электоратом через различные партийные уровни.
Модель такого типа особенно важна для имиджа, создаваемого себе партиями рабочего класса, а также региональными и сепаратистскими партиями и даже некоторыми христианско-демократическими и фашистскими партиями. Такие партии возникают вне парламента в качестве социальных движений, а затем добиваются парламентского представительства. Однако на протяжении XXвека социальная база приобретала все большее значение и для старых партий, зародившихся внутри политической элиты и впоследствии вынужденных сколачивать для себя национальные движения, к чему их вынуждает эпоха демократии. По иронии судьбы эти партии стали все сильнее подавать себя в качестве партий того или иного движения как раз в тот момент, когда наступление постдемократии делает прежнюю модель партии как узкой политической элиты более жизнеспособной.
Подобно всем идеалам, демократическая модель концентрических кругов никогда не существовала в реальности. Однако в различные эпохи наблюдается то приближение к ней, то, напротив, удаление, и было бы полезно рассмотреть эти тенденции. Внутри любой организации, в общих чертах соответствующей демократической модели, возникают трения, когда руководство начинает подозревать, что активисты являются крайне нетипичными представителями электората, пусть даже самого лояльного; и поскольку те сами себя выбрали на эту роль, это подозрение, скорее всего, верно. В таком случае следует ожидать, что руководство воспользуется иными методами, чтобы узнать настроения избирателей. Вплоть до середины XXвека и изобретения опросов общественного мнения сделать это было трудно, и именно тогда активные члены партии успешно заявляли свои претензии на то, чтобы интерпретировать позицию избирателей. В наши дни все обстоит иначе.
Трения становятся еще заметнее, когда руководство полагает, что социальная база, обеспечиваемая местным электоратом, слишком мала, и начинает вербовать себе сторонников в среде массового электората.
Если этот процесс включает заигрывание с группами, враждебными интересам партийных активистов и ни в коем случае не входящими в концентрическую структуру существующей партии, то неизбежен конфликт. Если те или иные из этих групп удастся привлечь в партию в качестве ее активных членов, то конфликт происходит среди самих активистов, но партия переживает конструктивное обновление. Если новые группы оказываются задействованы лишь при опросах общественного мнения и при других вариантах внепартийной работы, тогда возникает возможность необычной связи между самым внешним и самым внутренним из концентрических кругов, минуя все промежуточные связи.
ВЫЗОВ ПОСТДЕМОКРАТИИ
Недавние изменения, в том числе и те, что упоминались в предыдущих главах, посвященных укреплению компаний и разрушению классовой структуры, весьма существенно сказались на концентрической модели. Еще одним новшеством стало резкое разрастание слоев советников и лоббистов, окружающих руководящее ядро. Хотя все эти три группы — вожди, советники и лоббисты — разделены довольно четко, на практике отдельные лица постоянно переходят из одной группы в другую, совместно составляя особый слой политиков.
Этот процесс изменяет форму руководящего ядра по отношению к остальным кругам партии. Оно превращается в эллипс, причем начинается этот процесс, как всегда, в тот момент, когда партийные вожди и профессиональные активисты, составляющие сердцевину партии, стремятся либо вознаградить себя, попав в руководство, либо добиться политических успехов в качестве нематериального вознаграждения. Но есть и те, кто, сочувствуя партии и ее целям, Работают на нее все же в основном ради денег. Среди них есть чистые профессионалы, нанятые партией для определенной работы и не обязательно являющиеся ее политическими сторонниками. Что более важно, все эти группы перекрываются и взаимодействуют с группами лоббистов, работающих на компании, стремящиеся установить контакты с политиками, чьи действия затрагивают их интересы. Как было показано в главе II и будет рассмотрено более подробно в главе V, любая партия, входящая в правительство или имеющая к этому возможности, в наши дни принимает серьезное участие в приватизации и выдаче субподрядов. Компаниям, желающим на этом нажиться, порой крайне необходимо налаживать связи с государственными структурами. Субподряды в этом плане более важны, поскольку они обычно связаны с услугами, которые выражают суть выполняемой политики и в силу этого не могут быть полностью приватизированы; выдаваемые же на них подряды подлежат периодическому переоформлению. Компаниям, желающим участвовать в этом бизнесе, настоятельно рекомендуется сохранять постоянные контакты с ядром правящей партии, принимающим политические решения. Представители компаний регулярно общаются с кругом партийных советников, а те получают в этих компаниях работу штатных лоббистов. Таким образом центральное ядро, прежде являвшееся внутренним кругом партии, растягивается, превращаясь в эллипс, вытянутый далеко за ее пределы.
Все партии поражены этой тенденцией. Она лежит в основе многих коррупционных скандалов, жертвами которых становятся партии всех оттенков в современных развитых обществах. С тех пор как идея особого статуса государственной службы была объявлена нелепой и смехотворной, а высшей целью человеческого существования провозгласили стремление к личной наживе, политики, советники и все прочие предсказуемо стали считать продажу своего политического влияния важнейшим и абсолютно легитимным аспектом своего участия в политической жизни. Однако общая для всех проблема эллиптического растяжения политической элиты создает особые трудности для социал-демократических партий, поскольку их члены и электоральное ядро значительно сильнее удалены от элиты, чем в правоцентристских партиях. Особенно неприятными стали для социал-демократов последствия произошедших в 1980-х изменений в классовой структуре, о чем шла речь в главе III. После того как численность рабочего класса сократилась, партийные активисты, обращавшиеся в основном к этому классу, стали приносить меньше пользы в качестве связующего звена между руководством и широким электоратом. Руководство, естественно, попыталось вырваться из этой исторической ловушки и стало все чаще обращаться к специалистам по общественному мнению. И хотя трения подобного рода всегда были присущи концентрической модели, в период масштабных классовых изменений они могут стать неуправляемыми. Процедуры, используемые для выявления мнения новых групп, носили пассивный и односторонний характер; независимая мобилизация самих этих групп почти никак не давала о себе знать. А итогом обращения к экспертам стало дальнейшее искажение структуры партийного руководства и усугубление ее эллиптического характера.
Главная историческая ценность активистов для партийного руководства заключалась в их вкладе в привлечение избирателей — что они делали либо непосредственно, жертвуя своим временем, либо посредством финансовых вкладов и сбора средств. Новая эллиптическая структура пытается и в этом отношении предложить хотя бы частичную альтернативу. Компании, все сильнее сплачивающиеся вокруг партийного руководства, могут снабжать партию деньга-ми ради их использования в национальных кампаниях, особенно телевизионных, которые по большей части заменили собой местных активистов в процессе сбора голосов.
