США и их западные союзники, казалось, ступили на путь конфронтации. США настаивали на размещении новых ракет ближнего радиуса действия, в то время как в Западной Германии росли возражения.
Бейкер дал понять советским пропагандистам, «слабоумным» в Западной Европе и правым республиканцам в США, что новая американская администрация будет занимать твердые позиции не только в отношении своего советского противника, но, если потребуется, и в отношении своих западных союзников. На встрече со своим аппаратом Бейкер добавил, что «любая уступка» по ракетам «Лэнс» «явилась бы классическим скольжением под уклон», ибо Европа станет тогда свободной от ядерного оружия, что поставит под угрозу «всю стратегию, хорошо служившую НАТО на протяжении сорока лет». Это было преувеличением. По соглашению о ракетах ближнего радиуса действия, ядерные вооружения США по-прежнему защищали бы Западную Европу. Четыре сотни боеголовок, размещенные на подлодках США, были «предоставлены в распоряжение» НАТО, как и многие другие вооружения в этом районе…
В конце 1988 года, к удивлению Запада, Горбачев объявил о резком сокращении советских вооруженных сил. Вслед за своей знаменитой речью в ООН в декабре 1988 года, когда он пообещал сократить советские вооруженные силы на полмиллиона человек и на десять тысяч танков в течение ближайших двух лет, Горбачев объявил о десятипроцентном сокращении расходов на оборону. Кроме того, Кремль опубликовал подробные цифры о размерах своих вооруженных сил и начал выводить войска из стран Варшавского пакта.
В ответ на эти односторонние уступки Соединенным Штатам необходимо было изменить свою позицию. Скоукрофт сказал, что США могли бы выступить с предложением о выводе войск обеих сверхдержав из Европы: американские войска, размещенные в Западной Европе, возвращаются через Атлантику домой, а советские войска выводятся из Восточной Европы.
Соединенные Штаты ведь держат войска в Западной Европе исключительно для защиты своих союзников от атаки с Востока. Советские же войска находятся в Восточной Европе, чтобы держать страны Варшавского пакта в подчинении Кремлю. Советское влияние в Восточной Европе основано почти исключительно на пребывании там советских войск, тогда как американское влияние в Западной Европе основано на торговле, культурных обменах, наличии общих политических ценностей и институтов.
Таким образом, если обе сверхдержавы выведут свои армии из Восточной и Западной Европы, Соединенные Штаты и Запад получат львиную долю выгоды. А если удастся убедить Советы покончить с оккупацией Восточной Европы, народы этого региона, возможно, сумеют наконец пойти по пути подлинного самоопределения и даже воссоединения с Западом. Вот что означал «нулевой вариант» по обычным вооруженным силам в Европе.
Вскоре Скоукрофт начал давать задний ход. Блэкуилл безостановочно атаковал то, что он лишь полушутя называл «непродуманной схемой» Скоукрофта. Поддразнивая Скоукрофта, он говорил, что тот-де столько лет на протяжении своей карьеры занимался проблемами ядерной стратегии, что совсем забыл об основах обороны с помощью обычных вооруженных сил: «Живые люди сражаются на войне, и потому живые люди должны предотвращать войны. До тех пор пока Советский Союз находится в Евразии, а США нет, нам придется держать там войска. Вот если СССР передвинется на Багамские острова, можно будет подумать о том, чтобы перебросить наши войска назад, на эту сторону океана, но не раньше».
Касаясь того, что по плану Скоукрофта американские наземные войска должны быть убраны из Европы, а некоторое количество авиации должно быть там оставлено, Блэкуилл в шутку замечал, что на генерале сказывается узкопрофессиональная приверженность авиации, которая его взрастила: «Перед нами взгляд летчика на проблему контроля над вооружениями: давайте-де вернем армию домой, чтобы ребята могли обеспечить воздушное прикрытие для тех, кто останется!» Блэкуилл не только возражал по сути против плана Скоукрофта, но и не хотел, чтобы Соединенные Штаты были втянуты в торги с Горбачевым: «Не надо нам стараться идти голова в голову с Горбачевым, смело ставя на тотализаторе».
Подобные высказывания дали Скоукрофту точное, хотя, по всей вероятности, и весьма мягкое, представление о той оппозиции, которую он может встретить со стороны институтов национальной безопасности, если публично выдвинет свою идею. И он поспешил от нее отступить.
Этикетка Горбачева
Во вторник, 14 марта 1989 года, за день до истечения назначенного срока, президенту на письменный стол, обтянутый зеленой кожей с золотым тиснением, лег наконец долгожданный анализ политики. Буш не любил читать бумаги. Когда его бывшего помощника Питера Тили спрашивали, ознакомится ли президент с той или иной справкой, он отвечал: «Да, только пишите кратко». Подобно Франклину Рузвельту и Рональду Рейгану Буш предпочитал получать информацию на слух.
Единственным исключением из этого правила служили ежедневные секретные донесения ЦРУ. В середине семидесятых, когда Буш возглавлял Центральное разведывательное управление, он иногда лично вручал эти документы — наряду с чертежами новых советских ракет и бомбардировщиков — президенту Форду. (Во всяком случае однажды он явился к Форду под чужой фамилией — мера предосторожности, характерная для секретной службы.) Окончательный вариант «Анализа национальной безопасности-3» состоял из тридцати одной страницы, напечатанной через интервал. Этот подробнейший документ начинался с многозначительной фразы: «Мы вступили в переходный период, по важности не уступающий послевоенному». На данном этапе «вряд ли» Советский Союз «вернется к беспощадной автократии».
«Перестройка в наших интересах»: новый подход Горбачева «дает нам в руки рычаги воздействия, которыми восемь лет назад мы не обладали». Политика США должна быть нацелена не на то, чтобы «помочь» Горбачеву, а скорее на то, чтобы умело «бросить вызов» Советам и, таким образом, «направить их действия в нужное нам русло».
Далее, политика США должна способствовать «институционализации» советской реформы, чтобы ни Горбачеву, ни его последователю не удалось бы приостановить ее или повернуть вспять, к ледниковому периоду. Демократические преобразования в СССР «напрямую соотносятся с нашей задачей — добиваться пересмотра ценностей и приоритетов в Советском Союзе: территориальная экспансия, равно как и внутренняя диктатура советского политического и партийного руководства, должны уступить место качественному изменению жизни народа».
В текст «Анализа национальной безопасности» был включен список желательных преобразований в Советском Союзе: более прочные законные гарантии гражданских, политических и экономических свобод; либерализация законодательства и процедуры выборов, включая тайное голосование; независимость судебных органов; «более беспристрастная пресса»; «активизация неправительственных организаций»; большая свобода передвижения; целенаправленное обеспечение «экономической самостоятельности» посредством децентрализации принятия решений; право собственности на землю и капитал; упразднение командной экономики; и самое дерзкое: «отмена монополии коммунистической партии и ликвидация полицейского государства».
Авторы настоящего документа и не подозревали, что все это, как и многое другое, осуществится в течение последующих трех лет.
