Еще одно сообщение о готовящихся серьезных провокациях было получено военной разведкой в начале марта. Это была агентурная информация из Китая. По агентурным данным, английские круги в Китае считали весьма вероятным, что японцы в ближайшее время предпримут новое вторжение на советскую территорию. При этом предполагалось, что масштаб этой провокации будет более крупным, чем это было на Хасане. Такое вторжение, считали в Токио, необходимо, чтобы поднять патриотическое настроение в японской армии и народе. Поэтому это вторжение не будет глубоким, до «китайского инцидента» дело не дойдет, и японцы постараются быстро все уладить. Эта информация в виде спецсообщения была послана «наверх», то есть разослана по обычному списку, в том числе и Наркому Обороны. Может быть, Ворошилов и сообщил об этом предупреждении на Дальний Восток. Но, судя по дальнейшим событиям, эта информация разведки до штаба 57-го особого корпуса в Улан-Баторе так и не дошла. Цепочка Токио – Москва – Улан-Батор, очевидно, где-то была разорвана.
Аналогичная информация была передана в радиограмме 12 марта. Посол Отт в беседе с Зорге высказал мнение, что «японцы готовы в любой момент подписать пакт, полностью направленный против СССР». Это мнение посла рейха было подтверждено в апреле, когда японское правительство официально известило правительства Германии и Италии (об этом стало известно после войны), что оно согласно подписать пакт, направленный также против Англии, Франции и США.
9 апреля еще одна радиограмма Рамзая. Информация о переговорах о военном пакте. Источник информации – посол третьего рейха в Японии генерал Отт. После долгого обсуждения Япония решила согласиться на военный пакт, направленный только против СССР. Причем некоторые группы военных, настаивавшие на пакте, направленном против демократических стран, оказались в меньшинстве. Японские морские круги категорически возражали против пакта, в котором противниками должны были быть Англия и Америка. Так же, как и в предыдущие годы, основной противник – Советский Союз. Любой военный пакт со своими партнерами, если этот пакт направлен против СССР, и никаких шагов для того, чтобы обострить взаимоотношения с двумя могущественными морскими державами, для успешной войны с которыми сил тогда еще было недостаточно. Информация исключительная по своему значению для оценки международного положения нашей страны весной 1939 года.
15 апреля радиостанция «Висбадена» приняла две радиограммы из Токио. В первой радиограмме источником информации был второй секретарь германского посольства, только что возвратившийся из Берлина, где он участвовал в ряде совещаний в Министерстве иностранных дел, на которых присутствовал Риббентроп, и поспешивший поделиться информацией с доктором Зорге. Секретарь заявил, что в течение ближайших двух лет политика Германии – достичь такой политической и военной силы, при которой Англия будет вынуждена без войны признать требования Германии на гегемонию в Центральной Европе и ее колониальные притязания. Главное внимание в это время будет сконцентрировано на французских и британских вопросах. Если этого удастся добиться, то Германия будет готова заключить продолжительный мир с Англией и напасть на Советский Союз. Конечно, Зорге не мог знать во всех подробностях тайные переговоры лондонских представителей с эмиссарами рейха, когда Гитлеру предлагались и колонии, и гегемония в Центральной Европе, только бы он повернул на Восток. Но последующие события в Европе были им предсказаны точно.
Источником информации второй радиограммы был опять генерал Отт. Посол получил сведения о военном пакте и поспешил поделиться ими со своим другом и советником. В случае если Германия и Италия начнут войну с СССР, то Япония присоединится к ним в любой момент, не ставя никаких условий. Но если война начнется против демократических стран, подразумеваются Англия, Франция и США, то Япония присоединится только в том случае, если нападение произойдет на Дальнем Востоке или если СССР в этой войне присоединится к этим странам. Когда читаешь радиограммы Рамзая, то на первый взгляд все кажется просто: встретился с секретарем посольства или с послом, поговорил, те откровенно поделились информацией, которая и была переправлена в Москву. Но за этой кажущейся простотой огромная работа, огромный труд. Нужны были годы напряженного труда, нужны были фундаментальные знания дальневосточных проблем, нужно было завоевать, и с большим трудом, звание лучшего корреспондента в Японии. И нужно было самому быть источником ценной информации для германских дипломатов, источником, которому они верили бы безраздельно.
Разведупру перед войной не везло на руководителей. Руководивший Разведупром после ареста в конце 1938 года Гендина комдив Орлов был отстранен от руководства и переведен на преподавательскую работу в Артиллерийскую академию. Через некоторое время его арестовали и расстреляли. Разведупр переименовали в 5-е управление РККА и во главе его поставили летчика, героя испанского неба комдива Проскурова, не имевшего никакого отношения к военной разведке. 17 апреля он ознакомился с этой радиограммой и отдал распоряжение начальнику восточного отдела: «НО-2. Спецсообщение. Список № 1: Сталину (2), Ворошилову, Молотову, Кагановичу, Андрееву, Жданову, Берия, Шапошникову. Проскуров. 17. 4». В подлинности и ценности полученной информации у руководства разведки сомнений не было, если об этом сообщали руководителям страны. Очевидно, к этому времени период недоверия декабря 1937 года для Зорге закончился благополучно.
5 мая в Москву из Токио ушла большая радиограмма. Речь опять шла о военных переговорах между Германией, Италией и Японией. Но на этот раз на основании информации посла в телеграмме излагалось мнение руководящих кругов генштаба империи о переговорах. Японская военщина всегда играла ведущую роль во внешней политике страны. И теперь она решила сказать свое веское слово. Руководители военно-морского флота и генерал Арита отказались заключать такой пакт, который был бы направлен не только против Советского Союза, но также против Англии и других стран. С Англией и США, которые наверняка поддержали бы ее в случае военного конфликта, ссориться было преждевременно, и руководство военно-морского флота хорошо понимало это. Поэтому, как сообщал Зорге, и Арита, и командование флота хотят избежать открытых трений с Англией и Америкой, не опубликовывая такого текста пакта, в котором ясно указывается, что он направлен не только против СССР. Возражений насчет заключения пакта, направленного только против Советского Союза, ни у Арита, ни у руководства флота, конечно, не было.
Источником информации для Зорге в немецком посольстве был не только Отт, но и его преемник на посту военного атташе майор Шолль. Фамилия майора часто появлялась в радиограммах, полученных Москвой из Токио в 1939 году. Но здесь, так же как и в случае с послом, обмен информацией был взаимным. Советский разведчик также снабжал немецкого дипломата ценнейшей для него военно-политической информацией, касающейся Японии. И это было естественно. Чтобы получить ценную информацию, нужно было очень многое знать и много давать своему собеседнику. Этот прием журналистов и разведчиков отлично усвоил Зорге и успешно применял его в Японии. В немецком посольстве он был признанным авторитетом по проблемам Дальнего Востока. Его дружбы добивались не только сотрудники посольства, но и приезжавшие из Берлина эмиссары рейха. В телеграмме от 31 мая по информации, полученной от Шолля, Зорге сообщает, что Данциг будет захвачен в сентябре 1939 года. Эту информацию подтвердил и германский военный атташе в Москве генерал Кёстринг, прибывший с визитом в Токио. В беседе с Шоллем он сказал, «что главным и первым противником в настоящее время является Польша». Содержание беседы стало известно Зорге и было немедленно передано им в Москву.
